Врата Рассвета - Роберт Ньюкомб

На протяжении многих столетий море Шорохов считалось непреодолимым. Тот, кто осмеливался углубиться в него на расстояние более четырехдневного перехода под парусами, никогда не возвращался назад. У принца не раз возникало ощущение, что морская пучина надежно хранит свои тайны. Когда-нибудь, после воцарения мира в его стране, Тристан попытается их разгадать.

Участвовавший в походе на Евтракию Траакс, первый помощник бывшего командира Фаворитов, наверняка знает, как им удалось пересечь море Шорохов... Но Траакс и крылатые воины остались в Пазалоне.

И хотя эта огромная армия теперь полностью подчинялась принцу, сама мысль о том, чтобы снова увидеть тех, кто убил его родных и оставил за своей спиной руины Евтракии, порождала в душе Тристана бурю противоречивых эмоций. Наверное, поэтому, едва вспомнив о Фаворитах, он гнал эти мысли прочь.

Прежде чем углубиться в один из тайных проходов в катакомбы Редута, принцу захотелось оживить в памяти образ своего прежнего дома, взглянув на дворец снаружи при дневном свете. Добравшись до окружавшего дворец рва, он натянул поводья.

Ошеломленный открывшимся перед ним зрелищем разрушений, Тристан понурил голову. Увы, вся его жизнь изменилась безвозвратно. И тотчас же всплыло едва ли не самое болезненное воспоминание.

«Николас, — шептало ему сердце, — твой первенец, обрел упокоение на чужой стороне. И это тоже твоя вина».

Наконец принц поднял голову, как будто надеясь, что благодаря какому-то чуду дворец предстанет перед ним во всем своем прежнем величии. Увы, этого не произошло.

Внезапно Тристан увидел нечто не замеченное им ранее.

Под наполовину разрушенным подъемным мостом лежало тело обнаженного человека. Принц направил Озорника в ту сторону.

Высокий, атлетически сложенный рыжеволосый мужчина лежал на боку и, совершенно очевидно, был мертв. На его правом предплечье виднелась татуировка с изображением Парагона. Один глаз у «мага резерва» отсутствовал, и в пустую глазницу был вставлен туго скатанный свиток из пергамента. На лбу покойника вокруг маленькой, но глубокой ранки запеклась кровь.

Принц осторожно вытащил свиток и некоторое время раздумывал, следует ли прочесть его содержимое сейчас или же в присутствии магов. Любопытство одержало верх. Когда до Тристана дошел смысл прочитанного, вся его «одаренная» кровь гневно возопила, призывая к мести.

«Мне доставило удовольствие убить этого "мага резерва" и выколоть ему глаз.

Прошу тебя, любезный принц, когда мы встретимся, постарайся быть противником, достойным затраченного на него времени.

С.»

Дрожащими от ярости руками Тристан скатал пергамент. Тот, кто совершил это преступление, был хладнокровным убийцей; кроме того, он посмел угрожать принцу расправой. А ведь убить человека, владеющего искусством магии, было совсем не просто.

Глядя на тело «мага резерва», Тристан пытался вспомнить кого-нибудь из числа своих врагов, чье имя начиналось на «С». Такое имя носила волшебница Сакку, но она умерла на его глазах, и тело ее было сожжено Вигом...

«Я разыщу тебя, кто бы ты ни был, — мысленно поклялся принц. — И не надейся, мерзавец, что я окажусь для тебя легкой добычей».

Не без труда взвалив окоченевшее тело убитого на седло и накрыв его собственным плащом, Тристан, изредка оборачиваясь, повел Озорника в сторону ближайшего скрытого прохода в катакомбы.

Когда принц скрылся за поворотом дороги, из-за груды камней возле полуразрушенного бастиона появился худощавый человек и не спеша направился к крепостной стене, за которой спрятал свою лошадь.

«Прекрасно, — мысленно порадовался он. — Избранный сам нашел "мага резерва" и свиток. Это лучшее, на что мы могли надеяться. Значит, в скором времени можно ожидать его визита».

Человек вскочил в седло и улыбнулся, глядя на прикрепленный к правому запястью арбалет с пятью миниатюрными стрелами.

«Одна из них твоя, принц Тристан, — подумал он. — И этот день не за горами».

Пришпорив лошадь, Скрундж позволил себе расслабиться: умное животное прекрасно знало дорогу к дому.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Маги метали громы и молнии. Именно сейчас время приобретает первостепенное значение, если они хотят, чтобы мир уцелел, и Избранные нужны им, как никогда, а принца с вечера никто не видел. Его постель осталась нетронутой.

Может быть, Тристан провел ночь, приглядывая за сестрой? Маги направились в комнату принцессы, велев Шеннону разбудить Джошуа и привести его туда же. «Тристан, где ты? » — безмолвно взывал к нему Верховный маг, хотя в душе был уверен, что принца нет в Редуте.

Принцесса, в красивом бледно-голубом платье, сидела в кресле-качалке, с улыбкой глядя на лежащую у нее на коленях Моргану. На груди Шайлихи поблескивал золотой медальон с изображением герба дома Голландов. Наконец-то перед Вигом и Феганом снова предстала женщина, на возвращение которой они столь страстно надеялись. Принцесса излучала счастье и способность сострадать — в точности так, как и прежде.

Шайлиха по характеру очень напоминала свою мать, покойную королеву Моргану. Как и ее брат, она обладала незаурядным характером и никогда не боялась высказывать свое мнение.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Феган, заглядывая ей в глаза. — Не ощущаешь ли каких-нибудь недомоганий?

Она широко улыбнулась.

— Все прекрасно, и этому я обязана вам.

— А принц... он заходил к тебе сегодня? — осторожно поинтересовался Верховный маг.

Шайлиха положила малышку в колыбель и повернулась к магам.

— Наверно, я должна вам кое в чем признаться.

— В чем же? — спросил Виг, по привычке засунув ладони в рукава своего одеяния.

— Я попросила брата поклониться могилам родителей, — ответила принцесса. — Если его нет в Редуте, скорее всего он именно там.

Феган посмотрел на своего собрата, недовольно поджав губы. Увечный маг внезапно понял, что ему известно далеко не все. Между тем он принадлежал к тому типу людей, которые любят загадывать загадки, однако терпеть не могут, когда от них что-то скрывают. Во время нашествия Фаворитов Евтракию постигло множество бед, а он, в своем добровольном заточении в Призрачном лесу, не в силах был ничему помешать. После возращения в Таммерланд он, казалось, усиленно наверстывает упущенное.

— Что за могилы? — осведомился Феган.

— Магов Синклита и королевской семьи, — коротко ответил Верховный маг.

Потирая подбородок, он вспомнил ночь, когда принц, не обращая внимания на дождь, несколько часов недвижно стоял перед свежими могилами, а потом сделал ножом надрезы на своих запястьях. Тогда, глядя, как на могилы близких стекает его кровь, Тристан поклялся найти и привезти домой похищенную волшебницами сестру.