Рожденный, чтобы жечь! – 3 - Дмитрий Лим

— Ну, а что мне еще делать? — развел руками Боря. — Плакать, что ли? Или, может, гимн спеть? Я свою работу сделал. Плохо, что ли?

— Плохо! — рявкнул военный, не выдержав. — Очень плохо! Вы превратили важную операцию в цирк! Вы дискредитировали всю нашу академию! Вы…

Он замолчал, тяжело дыша. Потом достал из кармана платок и вытер пот со лба. Инструктор, тем временем, почти полностью слился с креслом. Казалось, еще немного, и он станет частью обивки.

— Ладно, — сказал военный, успокоившись. — Хватит. Все равно уже ничего не изменишь. Слушайте сюда, Клеменко. Вы отстранены от любых оперативных действий. С сегодняшнего дня.

Боря ухмыльнулся.

— Ну, хорошо, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Отстранён так отстранён.

Клеменко подхватил Гуглю, подмигнул инструктору, который окончательно превратился в бесформенную массу в кресле, и направился к выходу. У двери он обернулся и с самым невинным видом произнес:

— Да ладно вам, не переживайте так. Все наладится. Главное, меньше паники. И это… Валентине своей скажите, чтоб нос не задирала. А то можно споткнуться.

С этими словами Боря исчез за дверью, оставив военного в состоянии, близком к нервному срыву. Проводив юношу взглядом, полным безысходности, вояка повернулся к инструктору, который с трудом принимал прежнюю форму.

— Что это было, а, уважаемый? — тихо спросил он.

Инструктор откашлялся и несмело ответил:

— Это… это Клеменко, товарищ полковник. Он… он такой всегда.

Военный вздохнул.

— Я вижу. Но дело не в его манерах… дело в деталях. Есть кое-какие несостыковки.

Военный подошел к окну и посмотрел в сторону, куда ушел Клеменко.

— Петрова Катя и Валентина, они обе утверждают, что во время боя Клеменко не использовал магию. Вы понимаете, что это значит? Обе девушки имеют достаточно сильную энергетическую чувствительность, чтобы отслеживать любые проявления магической активности. Если они говорят, что её не было, значит, её не было.

Инструктор заерзал в кресле.

— Ну, может быть… может быть, он просто действовал очень быстро, и они не заметили?

— Нет, Григорий Петрович. Это исключено. Они обе настаивают на том, что от него не исходило ни капли магической энергии. А вы знаете, что это значит? Это значит, что наш «герой», возможно, не тот, за кого себя выдает.

Военный обернулся к инструктору.

— У меня есть серьезные подозрения, что этот Клеменко — самозванец.

Полковник, нахмурившись, прохаживался по кабинету, словно хищник в клетке. Его сапоги монотонно стучали по паркету, отсчитывая секунды нарастающего беспокойства. Инструктор, съежившись, сидел в кресле, не смея поднять глаза. Тишину прерывало лишь тяжелое дыхание генерала и невнятное бормотание кукловода из-за стены:

— Грядёт… зло… Конец света близок… — эти слова эхом отдавались в кабинете, добавляя мрачности и без того напряженной атмосфере.

— Проверьте его, — наконец произнес генерал, останавливаясь у окна. — Проверьте все его документы, все записи, все архивы. Я хочу знать, кто он такой на самом деле и откуда он взялся. И постарайтесь сделать это как можно быстрее и тише. Если мои подозрения подтвердятся, последствия могут быть катастрофическими.

Инструктор поспешно кивнул, доставая из кармана телефон. Он понимал, что ставки высоки.

Клеменко всегда был бельмом на глазу, нарушителем спокойствия, ходячим хаосом. Но теперь выясняется, что за его непредсказуемым поведением может скрываться что-то гораздо более зловещее.

Мысль о том, что в рядах академии мог оказаться самозванец, вселяла ужас. Это означало не только предательство, но и огромную дыру в системе безопасности, через которую могли проникнуть враги.

Вояка тем временем сосредоточенно смотрел в окно, размышляя о случившемся. Он прекрасно понимал, что кукловод и одержимые — это лишь верхушка айсберга. За ними, скорее всего, стоят более могущественные силы, заинтересованные в дестабилизации ситуации. И если Клеменко действительно не тот, за кого себя выдает, то он может быть частью этой игры, пешкой в руках врага. А это значит, что академия, призванная защищать мир от сверхъестественных угроз, сама находится под угрозой.

— Уважаемый, — вдруг произнес генерал, не оборачиваясь. — А что с младенцем?

Инструктор вздрогнул.

— С младенцем?

— Да, с тем самым, которого Клеменко таскает с собой. Выясните, что он такое, как он оказался у Клеменко, и проверьте его на наличие магической активности. Возможно, в нем кроется ключ ко всей этой головоломке.

Глава 7

В академии нас встретили как героев, если быть честным. Первое, что мы услышали после прибытия на «базу», так это:

— МОЛОДЦЫ!

Скандировала, при этом, лишь столовая. Хотя, первое что услышал Борис — это были обвинения от каких-то там военных. Затем уж, нас впустили в белый свет.

Второе, что мы услышали — слова благодарности от группы Валентины. Точнее, от неё самой.

Валентина, перебинтованная как мумия после неудачного знакомства с кукловодом, лично выразила «благодарность», которая, по мнению Бори, включала в себя несколько подозрительных взглядов и фразу:

— Если бы не ты, все прошло бы гладко!

Боря, в свою очередь, лишь похлопал ее по плечу, стараясь не задеть бинты, и ответил:

— Не переживай, Валентина. У нас теперь есть общая травма. Это сближает!

Ко мне, к слову, тоже немного изменилось отношение. Ведь нас, теперь, считали за полноценных боевых партнеров. Я — боевой фамильяр, как считали почти все. Так что, меня облепили желающие погладить и потискать, словно я не магический фамильяр, а плюшевый медвежонок для антистресса.

Ну и на этом, все шествия были закончены. Началась подготовка к переходным экзаменам и жизнь наладилась. Академия, как и любая бюрократическая машина, быстро переварила наш героизм и выплюнула обратно в серые будни подготовки к экзаменам.

Эйфория от возвращения домой выветрилась быстрее, чем запах гари от последней стычки с марионетками. Теперь нас ждали зубрежка сложных заклинаний, отработка боевых стоек и кошмары о Валентине, которая, казалось, планировала отомстить мне за сорванную операцию под кодовым названием:

«Идеальный захват кукловода».

Интересно, конечно, как она собиралась его победить, находясь под контролем? Впрочем, этот вопрос быстро отошёл на второй план. Ибо моя новая роль боевого фамильяра, конечно, льстила самолюбию, но имела и свои недостатки. Постоянное тисканье и поглаживания стали настоящей пыткой.

Я чувствовал себя экспонатом в зоопарке, которого кормят печеньками и сюсюкают, забывая о том, что я вообще-то, типа гордый и независимый магический ребёнок.

И вот, в этом круговороте академической рутины, я пытался найти баланс между всеобщим обожанием и желанием просто побыть