Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации - Виктор Фёдоров

"Почти девять миллионов народу, плюс туристы... Да, Козлов, сложная у тебя задача", - размышлял капитан, протискиваясь между мольбертами. "Бульдозером бы их", - он поморщился.

Толпа прибывала - мужчины, женщины, дети. Мужчин больше всего, им основное внимание. Козлов зорко смотрел по сторонам.

И тут он увидел человека в черном демисезонном пальто и каракулевом головном уборе пирожком. В глаза бросилась трость под мышкой, седые усы и бородка, на носу очки с толстыми стеклами в металличекой оправе.

"60-65 лет, рост 168, размер ноги 40-41, глаза... Черт, глаз не видно", - Козлов продвинулся ближе, автоматически вынул из кармана яйцо и стал чистить. - "Двойник точно, но чей?"

Двойник разглядывал картинку с изображенными кувшином и яблоками.

Козлов прожевал яйцо и пошел на контакт:

- Здесь вино?

Волосатый тощий художник испуганно посмотрел но капитана. Двойник тоже взглянул, но без страха, скорей с изумлением.

- Что вы говорите?

- Здесь вино, - уже утвердительно повторил капитан и, поколебавшись, добавил:

- Вы что же, только съестное рисуете? А можете, к примеру, изобразить портрет? Например, я и он? - Козлов указал на двойника.

- Я не портретист, - художник перестал пугаться.

- А почему вы решили, что я хочу быть нарисованным, да еще рядом с вами? - оскорбился двойник. - Да и художнику не подойдет.

- Что, дорого запросит? - посочувствовал Козлов. - Но на расстраивайтесь, все они здесь спекулянты. И не картины это вовсе - мазня. Вот я был на Ленинских горах, - там картины: сюжет, композиция... Вы были на Ленинских горах?

- Был, - двойник развернулся и пошел прочь.

Раздосадованный Козлов хлопнул кулакм по ладони, выждал несколько секунд и взял двойника "на крючок", выбрав дистанцию 17-20 метров.

"Вполне понятно: замкнут, к беседе не расположен", - капитан через "Сапожника" передал приметы. Через полчаса он будет знать, чья это "копия". Потянулась ниточка, машина набирала обороты. Уверенность с каждой минутой росла и крепла. Знаменитое пролетарское чутье пело сейчас "Марсельезу" под приятный низковатый аккомпанемент всех фибров души Козлова. Руководимый этой уверенностью, копитан резко сделал поворот вправо и, спустившись на три ступенки вниз, оказался в пивном зале "Октябрь". Сквозь сизый дым он разглядел двойника за четвертым столом в первом ряду слева. Козлов зажег "Стрелу" и сел за этот стол. Он достал второе яйцо и, постучав и подоконник, стал медленно чистить:

- Скучно, товарищ?

- Составьте компанию, - двойник поднял голову. - А я вас раньше не встречал? У вас лицо знакомое.

- У вас тоже знакомое, - чуть намекнул Козлов. - Вас как по батюшке?

- Амбросиевич, - двойник чуть заметно улыбнулся. - Икар Амбросиевич Кади, к вашим услугам.

"Ишь ты, загнул", - почесал голову Козлов. - "Кади, говоришь? Икар, гворишь? Сейчас я тебе крылышки-то пообрежу".

- А я - капитан Козлов, - произнес он и запихал яйцо в рот.

Двойник не побелел, не покраснел, руки его не выдали волнения. Он хлебнул пива и сказал:

- Нет, тогда не встречались. Капитанов знавать не приходилось. Пейте, - он подвинул Козлову полную кружку.

- Я не пью, - жуя, ответил Козлов.

- Понимаю - на работе, - двойник шевельнул углами рта.

"Однако, до тебя еще не дошло", - разозлился Козлов. - "Думаешь, улик нет? А ну-ка, покрутись у меня!"

Он прожевал яйца и спросил:

- Извиняюсь, вы кто по профессии? Вот я - капитан, а вы?

- Да, капитаны, океаны... - двойник допил кружку и принялся за другую. - Я ведь тоже пацаном хотел в мореходку, а стал вот академиком...

- Чем? - не понял Козлов.

- Не совсем академиком, - член-корреспондентоом.

"Так, - обрадовался неувязке Козлов. - Путаться начал!"

- Что-то я не пойму, академик вы или корреспондент?

- Еще не академик, член-корреспондент. - повторил Кади.

- Какой газеты будете? "Нью-Йорк Таймс"? - Козлов саркастически сощурился.

- Ха-ха-ха! - засмеялся двойник. - У вас своеобразное чувство юмора.

Перед их столиком вырос официант небольшого роста, сутулый с краснйм подвижным носом, в желтовато-коричневой тужурке-униформе.

- Сколько? - спросил он Козлова.

- Кружку воды. - ответил тот.

- Не понял? - официант дернул носом.

- Воды со льдом!

- Ты че, парень, бум-бум? - официант дотронулся до лба. - Перебрал с утра? Давай-ка, чеши на улицу - проветрись.

- Приведите ко мне администрацию, - Козлов встал. - Вас уволят!

- Извиняюсь! - официант исчез.

- Послушайте, - капитан вплотную приблизился к двойнику. - А вам не кажется странным, что такой академик, как вы, проводит время в пивбаре?

- Нет, -двойник разделался со второй кружкой. - Не кажется.

- Странно, - Козлов тщательно подбирал слова. - Вам что, пойти больше некуда? Когда вы последний раз были, скажем, на балете?

Двойник удивленно вскинул жидкие брови:

- Что это вы вдруг занялись моим воспитанием? В конце концов, какое ваше дело, был я на балете или нет? Я могу проводить время так, как сочту нужным. Я свободный человек.

"Пока свободный, - усмехнулся про себя Козлов. - Пока!"

Тем временем официант беседовал в кабинете с директором "Октября", толстым плюшевым армянином в черном костюма и "бабочке".

- Пецик Саручанович, - вполголоса рассказывал официант, - Похож, рожей похож на спеца, - вылитый мент! Воды хочет со льдом, что-то замышляет, вид хитрющий.

- На раздаче предупредил? - спросил директор. Он был абсолютно спокоен, разве что только слегка подрагивала "бабочка".- Значит так: если что - веди сюда и погляди, где другие могут быть. Пошел!

Официант скрылся за дверью. Через пятнадцать секунд он уже приплясывал перед козловским столиком.

- Льда нет, виноват, вот вода, - официант успел положить перед капитаном салфетку, перечницу, солонку. Вижу яички у вас? - совсем шепнул он Козлову на ухо.

Тот испуганно потрогал гульфик.

- Ах да, яички... Я могу позвонить?

- Отчего же не позвонить? Пройдемте.

- Сидеть здесь! - бросил Козлов двойнику и пошел вслед за официантом.

Пецик Саручанович покуда совершал четвертый звонок:

- Алло, бабушка? Слушай сюда: под матрасом пакет лижит, положи его в карзинку и дуй за грибами на дачу. Там засунь его в погребок в бочку с огурцами. И не поминай лихом. Если что, передай родственникам в Кишинев...

Вошел капитан Козлов. Директор кинул трубку на рычаг.

- Кто к нам пришел!!! - он вскочил и широко расскинул руки. - Ждем, давно ждем!

Козлов огляделся: в кабинете кроме них двооих никого не было.

- Вы, наверное, ошиблись, - проговорил он. - Я капитан Козлов.

- Нет не ошибся, - расцвел Пецик Саручанович. - Андрей Анреич вас прислал?

- Нет. Мне бы позвонить...

"Хана!" - решил Пецик. Дар речи пропал у директора, и он лишь без слов помахивал пухлым конвертом, метя Козлову в руку.

- Мне бы позвоинть. - капитан прошел к телефону. - Спасибо. Вы бы вышли на минутку. Вот и хорошо.

Он набрал номер:

- Алле? Есть данные? Так, записыавю: Калинин Михаил Иванович, всенародный староста. Прекрасно. Мой адрес? Пивбар "Октябрь". Что, не слышу? Уже выехали? Две машины? Хорошо, очень хорошо!

- Уже? - просунулся в дверь директор. - Уже едут?

- Едут. - улыбнулся Козлов.

- Можно дать показания сейчас? - Пецик снял "бабочку" и пиджак, под мышками и на спине у него намокло.

- Не сейчас, не сейчас, - пропел Козлов, выходя в зал.

Двойник собирался уходить.

- Минуточку! - властно остановил его капитан. - Вы не академик вовсе, и даже не кандидат, по-моему. Вы себя выдали, гражданин, какого именно государства - мы установим скоро. Наши академики отдыхают на балете, в музеях, на Ленинских горах, например. Так что в следующий раз, когда будете готовить диверсию, имейте это ввиду. Хотя, думаю, что как диверсант вы кончились, гражданин, как вас там?

- Так это вы шпионили за мной на Арбате? - поднял очки на лоб двойник. - А я-то, дурак, говорю - лицо у вас знакомое. Да вы маньяк! Что вы пристали ко мне с этими горами?!

Двойник хотел возмущенно взмахнуть руками, но на них уже плотно сидели наручники, и вежливые люди в "тройках" помогли ему выйти и залесть в черную "Волгу". Эта машина, а за ней вторая, двинулись курсом на следственный изолятор.

Козлов же закурил и пошел продолжать поиски. Круг сужался: Калинина поймал он, Рыкова и Сикейроса - коллеги из МУРа, Урицкого и Кагановича уже "пасли" - это он знал от ребят.

ГЛАВА 13

Подмосковье. Поселок Переделкино. 30 октября. 11-15 утра.

Двухэтажный коттедж по финскому типу. В одной из комнат на втором этаже, в просторной постели, на грани между сном и явью, Сэм Стадлер. Рядом на стуле аккуратно развешена его одежда. Из-за неплотно задернутых гардин пробивается солнечный свет.

Стадлер с трудом открыл глаза, но ничего не увидел. Белая, как густой туман, пелена, и все. Во рту - солоноватый привкус. "Будто хорошо по морде отлупили, - подумал он. - Может, оно так и было?"

Вчерашний вечер помнился весьма смутно. Он провел рукой по волосатой груди: нательный крестик и ничего более. И тут его кольнуло: "Пистолет!" Стадлер сел на кровати и принялся тереть ладонями лицо. Постепенно проступили очертания окна, двери, одежды на стуле. Советолог запустил руку во внутренний карман пиджака, нащупал холодную сталь.