На крючке (ЛП) - Макинтайер Эмили

Я обвожу взглядом кафе. Сегодня здесь многолюдно, а Джеймс еще не заметил, что я здесь. Мое сердце бьется о ребра. Идти к нему — все равно что нырять в глубокую воду, не умея плавать, но мои шаги не замедляются. Более того, я ускоряю шаг, странное чувство возбуждения заставляет меня хотеть узнать, как далеко внизу находится вода.

Энджи видит меня первой, ее глаза сверкают, когда она рассматривает меня.

— Эй, девочка, посмотри, кто здесь. Высокий, темноволосый и привлекательный появился раньше.

Джеймс поворачивается ко мне, и, как от скачка напряжения, мое тело искрит, электричество от его взгляда заставляет мои волосы встать дыбом.

— Привет, — я улыбаюсь.

Он выпрямляется и приближается ко мне, достаточно близко, чтобы провести поцелуем по моей щеке. Я вдыхаю, от тепла его тела у меня по бокам пробегает дрожь. Кончики его пальцев скользят по моей руке, когда он отступает назад, и его взгляд тяжелый, раздевающий меня догола простым взглядом. Пьянящее ощущение растет в глубине моего живота и оседает между ног.

— Красивая, — говорит он.

Это одно слово, но оно ласкает меня, как бархат, и мои внутренности мурлычут от его одобрения.

— Ты тоже.

Он ухмыляется.

— Ты считаешь меня красивым?

Его тон игривый, и он разжигает тот самый незнакомый мне огонь с первой ночи нашей встречи, когда я задавалась вопросом, каково это — быть Венди другого типа.

Я вскидываю бровь.

— Что, ты думаешь, что у мужчины не может быть красоты?

— У мужчины может быть много вещей, дорогая, — он подходит ближе. — Но единственная красота, которую я надеюсь лицезреть сегодня вечером, это твоя.

Мой желудок подпрыгивает, бабочки вырываются, как из пушки.

— Твой рот должен быть вне закона, — бормочу я. — Так… куда ты меня везешь?

Энджи смеется.

— Какая разница, куда он тебя везет, девочка? Просто иди, — она делает отмахивающее движение руками.

Джеймс смотрит в ее сторону, а затем кладет ладонь мне на поясницу.

— Она права, ты знаешь. Ты должна расслабиться, позволить мне напоить и накормить тебя как следует, — он наклоняется ко мне, его губы касаются моего уха. — И если ты будешь хорошей девочкой, возможно, я покажу тебе истинную причину, по которой мой рот должен быть вне закона.

Тепло заливает мое тело, проникая внутрь и пульсируя между ног. Я издаю удивленный вздох, мои пальцы упираются в его грудь.

— Это очень самонадеянно.

Его глаза сверкают, его рука не покидает мою спину, пока он двигает меня к двери.

— Просто хочу, чтобы ты знала, что есть в меню.

Он ведет меня на улицу к затемненной Audi. Моя рука тянется к ручке, но прежде чем я успеваю это сделать, он уже там, открывает дверь и помогает мне сесть.

Мое сердце замирает. Такой простой жест, но он заставляет меня чувствовать себя особенной. Чувствовать, что обо мне позаботились.

— Мне кажется, что я должна быть обижена, — говорю я, когда он забирается на водительское сиденье.

Он усмехается, заводит машину, но оставляет ее на холостом ходу, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

— Почему?

— Ты только что сказал мне быть хорошей девочкой, и ты… ну, ты знаешь.

Его бровь поднимается.

— Я не уверен, что знаю.

Он быстро двигается, наклоняясь над консолью, его тело теснит меня, пока я не прижимаюсь спиной к сиденью. Он проводит носом по моей шее, и мой живот сжимается так сильно, что я теряю дыхание.

— Потому что я хочу прикоснуться к тебе своим ртом?

Его губы танцуют от моего уха вниз по челюсти, пока не оказываются над моими.

Мое сердце ударяется о грудную клетку. Я так выбита из колеи.

— Я обещаю, тебе понравится, — шепчет он.

И точно так же тепло его тела исчезает, когда он переходит на свою сторону машины и задним ходом выезжает с парковки.

13. ДЖЕЙМС

Я везу ее на пристань; к себе домой. Я думал о более публичном свидании, но решил отказаться от этой идею, не желая рисковать тем, что ее отец узнает об этом раньше, чем я буду готов.

Я бы хотел, чтобы он точно знал, кто я такой, прежде чем я выдерну ковер из-под его ног.

К счастью, Ру не стал задавать вопросов, скорее всего, решив, что она для меня что-то быстрое и приятное. Если бы он думал об этом достаточно долго, он бы понял, что у меня никогда не было случайной девушки в офисе, только Мойра, и только когда мне нужна разрядка. Но люди видят мир через свою личную призму, и иногда проще верить в то, что ты считаешь правдой, вместо того, чтобы разбираться в других. В общем, это работает в мою пользу.

Наша встреча с Питером состоится завтра, и у меня практически голова идет кругом от одной мысли о том, что я встречусь с ним лицом к лицу и увижу его взгляд, когда мы скажем ему нет. Он может быть грязным бизнесменом сколько угодно — я уверен, что он преуспел в этой роли за многие годы, — но он не придет на эту территорию и не станет владельцем. Он и так много у меня отнял, я не позволю ему получить и это.

В нос ударил запах ванили.

Венди.

Я заставляю себя усмехнуться, переключая внимание на нее, не желая показывать бурные мысли, проносящиеся в моей голове. Удивительно, но я не чувствую обиды, несмотря на то, что она — ребенок моего врага. На самом деле, если я думаю об этом достаточно долго, в моих внутренностях пробиваются нити чего-то болезненного и сладкого. Я сожалею о том, что ее используют таким образом — как пешку в достижении цели, которая намного больше, чем Венди когда-либо будет.

Но я никогда не упускаю золотую возможность, а она именно такова. Это способ поиграть с моей добычей, прежде чем я покончу с ней.

Питер Майклз не заслуживает быстрой смерти, он заслуживает расплаты.

Осознания того, что у него нет друзей. Нет семьи. Нет гордости. Что у него отняли всё, лишили выбора, а реальность превратили в кошмар.

И тогда я убью его.

Мы въезжаем на пристань, и не успеваю я вытащить ключ из замка зажигания, как Венди уже тянется к двери. Моя рука вырывается, обхватывая ее запястье.

— К чему такая спешка? Сиди спокойно.

Ее глаза расширяются, когда она делает паузу.

— О, я…

Отпустив ее, я выскальзываю из машины, обхожу вокруг и открываю пассажирскую дверь. Всплеск возбуждения вспыхивает во мне, когда я смотрю вниз, ее шоколадные глаза сверкают, когда она улыбается мне, ее лицо на одном уровне с моим пахом. Мы в таком красивом положении. Я протягиваю руку, и она кладет свою ладонь в мою, мои пальцы слегка сжимаются, когда я поднимаю ее с места. Как только она встает, я рывком подталкиваю ее вперед, ее дыхание сбивается, когда она упирается в мою грудь.

— Вы ведь позволите мужчине быть рыцарем, не так ли?

Ее голова слегка наклоняется и прижимается к моей груди, прежде чем она прочищает горло и отступает назад. Она оглядывается по сторонам.

— Мы идём на судно?

Я улыбаюсь.

— Всё ведь в порядке?

Кивнув, она крутит пальцами перед собой.

— Все в порядке, просто… я не очень хорошо себя чувствую на воде.

Моя рука лежит на ее пояснице, и я веду ее к дорожке, мимо других лодок, где у последнего причала стоит моя сорокатрехметровая парусная яхта. Тигровая лилия(персонаж из Питера Пэна).

— Мы никуда не поплывем на ней, я просто подумал, что мы могли бы поужинать где-нибудь в уединенном месте.

Обхватив ладонью ее талию, я помогаю ей сойти с дорожки на боковую палубу. Обычно я не привожу людей туда, где я живу, и уж точно никогда женщину, но я хочу, чтобы она почувствовала себя особенной. Другой.

— Она твоя? — спрашивает она.

Кивнув, я следую за ней, ощущая мягкость ее черного платья под своей рукой.