Время — назад!: Фантастические рассказы. - Алексей Калугин

Со временем погружение в транс превратилось для Ерко в некое подобие состязания, в вызов, который он уже по нескольку раз на дню бросал тому ужасу, что поджидал его за краем радужного водоворота, до центра которого он так ни разу и не сумел добраться. Ужас рвал его душу на части, выворачивал наизнанку, скручивал, мял и топтал, превращая в нечто совершенно непотребное.

Порой, глядя на свое отражение в зеркало, Ерко ловил себя на мысли о том, что человек, которого он видит по ту сторону стекла, незнаком ему. Когда-то очень давно он его знал. Но сейчас Ерко не мог даже имени его назвать.

Все это было похоже на галлюциногенный бред, продолжающийся наяву.

Эксперименты с «шахом» и попытками рядового Ерко мысленно проникнуть за оборонительные рубежи траггов продолжались одиннадцать дней. На двенадцатый день случилось то, что до сих пор с ужасом вспоминают в командовании Марсианской группировки.

Днем внезапно оборвалась спутниковая связь с 12-й пехотной ротой под командованием полковника Остринского. В семь часов вечера к месту дислокации роты был выслан десантный бот с группой быстрого реагирования на борту.

Бот приземлился на выровненной площадке перед штабным блоком. Войдя в корпус, десантники обнаружили шесть трупов, среди которых было и тело полковника Остринского. Насколько можно было судить при беглом осмотре, все шестеро были убиты без применения оружия — ни колотых, ни огнестрельных ран. У одного из солдат был вырван глаз и пробито дно глазницы, у другого разорван живот, у третьего проломлена грудная клетка. У полковника Остринского была вырвана гортань. Остальные также имели различные травматические повреждения, несовместимые с жизнью. При этом в комнате отсутствовали признаки борьбы. Мебель и вещи стояли на своих местах, лишь только стул был опрокинут. Глядя на все это, можно было подумать, что шестеро взрослых мужчин были убиты одновременно, не успев даже понять, что происходит.

Продолжив осмотр штабного блока, десантники обнаружили еще два тела. Это были офицеры, убитые точно так же, как и остальные, без применения оружия.

Не отыскав в штабном блоке ни единой живой души, десантники направились в казарменный корпус.

Картина, которая предстала их глазам, когда они вошли в казарму, была поистине ужасна. Помещение было завалено трупами, лежавшими в жутких, неестественных позах. У многих мертвых были оторваны конечности и свернуты шеи. А в центре всего этого побоища, на крошечном свободном от трупов участке пола, с ног до головы перемазанный кровью, сидел на табурете рядовой Ерко. Глаза его были закрыты, руки лежали на согнутых коленях, а тело слегка раскачивалось из стороны в сторону. Ерко находился в состоянии транса, и все попытки десантников вернуть его в реальность не увенчались успехом.

Официальная комиссия, занимавшаяся расследованием гибели 12-й роты, в итоге списала все на траггов. Что было невообразимо глупо, поскольку существовал целый ряд вопросов, на которые так и не удалось дать вразумительных ответов. Ну, например, почему, уничтожив всю роту, трагги оставили в живых Ерко? Почему, захватив позицию землян, трагги вместо того, чтобы закрепиться на ней, снова ушли? И, наконец, почему все земляне были убиты голыми руками? Те же, кто видел трупы в казарме, так и просто головами качали. Десантники, первыми обнаружившие мертвых, говорили, что невозможно себя представить, кто бы мог это сделать. Люди были убиты с ужасающей своей бессмысленностью жестокостью, на которую даже дикий зверь не способен.

Что на самом деле произошло в расположении 12-й роты, по сей день остается загадкой. Потому что некому об этом рассказать. Ерко провел два месяца в гарнизонном госпитале. Командование не спешило отправлять его на Землю, дожидаясь, когда уляжется шум вокруг чудовищно нелепой гибели 12-й роты. Ерко не реагировал ни на какие внешние раздражители. Время от времени губы его начинали шевелиться, как будто он пытался что-то сказать, но при этом с них не слетало ни звука. Никаких проявлений агрессии с его стороны зафиксировано не было. Напротив, он был беспомощен, как новорожденный младенец, требующий постоянного присмотра.

В конце концов командование приняло решение замять потихоньку это дело. Получив звание сержанта и орден «За заслуги перед Отечеством», Ерко отбыл на Землю, где был помещен в закрытый санаторий для высших чинов Министерства безопасности и обороны.

Ерко не знал, что происходит вокруг него. Сидя на кровати с закрытыми глазами, он наблюдал за завораживающим вращением радужного водоворота. Он не хотел возвращаться в реальный мир, у врат которого стояла смерть. Однажды он уже попытался убить смерть, а в результате... Нет, он даже думать об этом не желал!

ДЕНЬ ЗА ДНЕМ

Больше хороших новостей

Утром Семен Сергеевич Вакулин проснулся раньше обычного — нынче должны были принести свежий номер «Хороших новостей». На часах было без четверти семь, почтальон же еще ни разу не приходил раньше восьми. Семен Сергеевич еще пару минут полежал, глядя в потолок, затем тяжело вздохнул, откинул одеяло и, кряхтя, поднялся на ноги. Накинув старый, протершийся на локтях едва не до дыр халат, Семен Сергеевич прошел на кухню, наполнил водой чайник и поставил его на плиту, после чего направился в ванную. Дверь в ванную Семен Сергеевич оставил открытой и воду пустил тоненькой струйкой, чтобы было слышно, если вдруг позвонят в дверь. Однако, пока он умывался, долгожданный звонок так и не прозвучал. Заваривая чай в стакане, Семен Сергеевич бросил в кипяток всего несколько крупинок заварки — чая в банке оставалось на донышке, а что за новости принесет сегодня почтальон, неизвестно. Случалось, хороших новостей не хватало и на куда более необходимые вещи, нежели чай. Так что приходилось экономить. Разорвав пакетик из грубой оберточной бумаги, Семен Сергеевич высыпал в тарелку горсть серого порошка и залил его кипятком. Получившаяся овсяная каша как по виду, так и на вкус напоминала крахмальный клейстер, но на завтрак вполне годилась. Тем более что и выбирать-то особенно было не из чего. Позавтракав, Семен Сергеевич вымыл тарелку, вернулся в комнату и включил старенький черно-белый телевизор. Собственно, рано утром смотреть по телевизору было нечего, но нужно же было как-то убить время до прихода почтальона. Оставив без внимания утреннюю зарядку, познавательный рассказ о том, как происходит деление амебы, и фрагменты балета незабвенного Петра Ильича Чайковского, Семен Сергеевич остановил свой выбор на фильме «Подвиг разведчика» — наблюдать за бессмысленным мельканием черно-белых фигур на экране было все же интереснее, чем следить за мучительно медленным передвижением минутной стрелки по циферблату будильника.

Звонок в дверь оторвал Семена Сергеевича от телевизора в тот самый момент, когда начался эпизод, который больше всего ему нравился, — советский разведчик Федотов, находясь в фашистском тылу, только-только взялся за создание предприятия по скупке свиной щетины, которая в скором времени, по его прикидкам, должна была превратиться в золото. Забыв о щетине и о разведчике, который был уже близок к тому, чтобы совершить свой обозначенный в названии фильма подвиг, Семен Сергеевич схватил со стола приготовленные еще с вечера паспорт и пенсионное удостоверение и кинулся к двери.

— Доброе утро, — строго глянул на него из-под блестящего козырька голубой форменной фуражки почтальон.

— Здравствуйте, — почтительно улыбнулся Семен Сергеевич парнишке, которому было чуть больше двадцати.

Почтальон посмотрел на номер квартиры, словно сомневался, туда ли он зашел, после чего заглянул в книгу доставки.

— Семен Сергеевич Вакулин? — снова глянул он на хозяина.

— Да, — торопливо кивнул Семен Сергеевич и, не дожидаясь дополнительных вопросов, протянул паспорт и пенсионное удостоверение.

Процедура получения «Хороших новостей» была ему хорошо знакома — вот уже без малого пять лет, как Семен Сергеевич ушел на заслуженный отдых и стал получать специальную ежемесячную газету для пенсионеров. Да и парнишка, разносивший газеты не первый месяц, должен был уже запомнить Вакулина в лицо, но тем не менее каждый раз делал вид, что видит его впервые. Семен Сергеевич был на него не в обиде — понятное дело, работа ответственная, — но почему-то всякий раз, когда почтальон брал в руки его документы и начинал сличать их с теми данными, что значились в книге доставки, Семену Сергеевичу казалось, что на этот раз он непременно найдет какое-нибудь несоответствие, которого на самом-то деле быть не могло, поскольку «Хорошие новости» Семен Сергеевич получал на абсолютно законных основаниях.

Проверив документы, почтальон вернул их владельцу.