Дачка под Бахмутом - Алексей Сухов

сами два ручейка уже не выглядят единой линией, разбиваясь на мелкие пиксели.

–

Промазал УРка, рядом положил заряд, парней только немного контузило, – приходит информация от командира ШО, чьи бойцы из лесополосы чуть не попали под раздачу. – Сейчас сами в их траншеи запрыгивать будут, аккуратнее там.

И действительно, навстречу волне со стороны шоссе, свежим валом начинает идти наша волна. Сначала робко, но с каждой секундой всё больше и больше светящихся точек начинают переходить, заполнять черные полосы, двигаясь навстречу остановившемуся валу противника.

Теперь работаем осторожно, стараемся отсекать резервы с шоссе. Тотем иногда поворачивает камеру в ту сторону, куда умчался Горыныч – контролит ситуёвину.

–

Есть, съё**ваются, – на мониторе пиксели противника начинают двигаться обратно.

Что там творится непонятно, но такое ощущение, что это прямо бегство – иногда точки начинают обгонять друг друга – походу просто перепрыгивают через бойцов. Иногда замирают, ожидая нового разрыва, чтобы потом драпануть в сторону захода.

Мы пристрелялись, и наши снаряды укладываются точно в траншеи или очень рядом. Частота выстрелов такая, что воронки не успевают остывать , и поле под разведчиком начинает напоминать лунный пейзаж после метеоритной бомбардировки.

–

С севера движение, – Тотем в очередной раз поднимает камерув сторону ушедшей самоходки, – но это не Горыныч.

–

Эвакуация, похоже

На всех парах, как хороший гонщик из NFS движется прямоугольник к уже порядком поредевшим линиям. Из траншеи выскакивают шестеро бойцов противника и устремляются к движущейся машине. Водитель делает полицейский разворот и ждёт подбегающих.

–

Херушки там, – мы уже закончили работать по накату, можно ненароком задеть своих, двум орудиям дана команда “Стой записать”, а вот двое других сейчас наводятся на новые координаты.

Раз.

И первый разрыв возникает недалеко от группы бегунов трое, которые видимо послабее замирают, остальные добегают до машины, и не дожидаясь побратимов уходят в отрыв. Побратимы очухавшись и отряхнувшись (мы это не видим, а можем только угадывать), поднимаются и бегут за удаляющейся машиной. Лесополоса длинная, больше километра – неплохой такой ночной марафон.

Два.

Разрыв обозначается в нескольких метрах от торопящейся убраться эвакуации, мы громко и разочарованно выдыхаем – буквально пару-тройку метров, и было бы накрытие. Хотя и этот снаряд “во благо” – скорость машинки резко падает, похоже, что пробили колеса.

Три.

Вспышка на экране монитора – рядом с бегущей троицей, один падает и уже не встает. Двое других стараются забежать в лес, но их отлично видно разведчику.

Четыре.

Взрыв снова почти накрывает машину, она останавливается, и из неё, как тараканы в сторону лесных лесов бегут четыре пикселя. Двое бойцов из второй тройки неожиданно выбегают на дорогу добегают до брошенной машины, и начинают движение поменялись ребятки. И это была самая большая их ошибка.

Пять – точное попадание, машина вспыхивает яркой точкой, из неё уже никто не выскакивает. Четверо оставшихся бегут дальше на север.

Шесть, семь – мы еще выпускаем две пульки, прежде чем и эта группа перестает существовать.

–

Всё, я возвращаюсь, – Тотем показывает на заряд разведчика, оказывается бой длился не более двух часов, но из-за сильного ветра и постоянного маневрирования мы здорово подразрядили батарею.

–

Кружочек сделай еще раз, – Кошман одновременно одной рукой трёт затылок и спину, потягиваясь, а второй рукой прикрывает зевок. У меня тоже какое-то опустошение в голове, видимо весь адреналин вышел во время боя. Почти похмелье. Тотем выставляет на карте значки посадки, разведчик медленно движется в сторону дома – ветер встречный, примерный расчет полета – минут сорок.

Шоссе начинает исчезать, поле с светящимися воронками разрывов постепенно тухнет, в лесополосах наши пиксели продолжают накапливаться и вливаться в завоеванные траншеи. Камера перестает показывать поле боя замирает в положении “смотреть вперед, где дом родной”.

Мы на кухне разогреваем чай и тушенку.

–

Давай, я спать, но, если что – буди, – Кошман допивает свой чай, моет кружку, вытирает руки влажной салфеткой и бросает её на пол, шоркая ею пол. Это такое его изобретение – мыть использованной салфеткой линолеум, Кошман чистюля.

–

Хорошо, – говорю я, – думаешь ещё раз полезут?

–

Вряд ли, – мы их неплохо потрепали. Завтра с командирами штурмов свяжусь, скажут сколько 200-тых там нашли. Наших точно половина.

–

Жаль Горыныча упустили.

–

Это да, две головы отсекли, третья убежала.

–

Зато бегунов потренировали. Правда, ну его в жопу такую олимпиаду, до финиша пока еще никто не добежал.

Мы ржем, Кошман идет к себе на диван, застегивает спальник. Я доедаю тушняк, допиваю чай, шоркаю пол б/ушной салфеткой.

Тотем посадил разведчика, курит на балконе и смотрит на звезды.

Работаем…

Глава 10 Марс атакует

-

Дрон! Сука, дрон! Прямо на нас летит! – Тотем отчаянно тыкал непотушенной сигаретой куда-то в сторону окна. – Я на балкон покурить вышел, а там дрон! Прямо к нам! Прямо на нас!

   Погода опять не давала работать на полную мощность – снег с ветром, иногда метели и мороз не разрешали запускать разведчика круглосуточно. Приходилось вот так ловить окна, обычно это происходило ближе к вечеру или в ночь. Хотя вот сегодня на часах было уже половина третьего, а запустить Птичку, чтобы разбудить соскучившихся вражин, всё никак не получалось.

   Тотем ходил курить на балкон каждые десять минут, смотрел на небо и своим беспилотным чувством пытался определить, когда на небосводе снова станет видно звезды.

   В один из таких походов он и увидел, как со стороны кладбища к нам летит что-то нехорошее, мигая огоньками.

   Это было самое начало 2023 года и той плотности и активности по дронам, которые можно наблюдать сейчас, пока еще не было. Чаще всего коптеры использовались именно как корректировщики огня, что тоже было не очень приятно. Такое себе знаете ли удовольствие понимать, что скоро в гости к нам может прилететь высокоточный подарок “Маде ин USA”.

   Можно, конечно, уйти в подвал – ключи от “укрыття” у нас тоже были. Но и спускаться вниз очень не хотелось – мы еще были совсем непуганными, да и только разогрелся тушняк, вскипел чайник, и на столе стоял почти полный “телевизор” с конфетами “Да-Ёж” – подгон от Старшины.

   Ну, какой подвал!

–

Тотемушка, не блажи. Точно дрон? – я аккуратно, чтобы не обжечься, снял с плиты консерву. – Такая погода, мы не летаем, а у них что – дрон-самоубийца?

–

Ага, камикадзе! Накаркаешь! – Тотем спрятался за шторой, аккуратно выглядывая в застекленное окно лоджии. – Вон, смотри! Завис, прямо