КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ - Роберт Ирвин Говард

терять такое удобное орудие, как эта немедийка, ну да не всякий удар попадет в цель. Нам предстоит решить, что делать дальше. Кто-нибудь видел Агиру?

— Нет, господин, — отвечал Шубба. — Он исчез сразу после неудачного нападения на Тананду, что было весьма благоразумно с его стороны. Некоторые говорят, что он покинул Мероэ, по словам других, он прячется в храме Джуллаха, советуясь со своими духами сутки напролет.

— Если бы у нашей божественной королевы были хотя бы какие-нибудь мозги в ее божественной головке, она натравила бы дюжину здоровенных стражников на этот Дом Дьявола, а жрецов велела бы вздернуть на ближайшем дереве.

Его собеседники вздрогнули и отвели глаза.

— Знаю, знаю, все вы боитесь их духов и чар. Итак, решено: девчонка нам больше не нужна. Если у Тананды не вышло выбить из нее нашу тайну, то Конан может преуспеть в этом при помощи более мягкого обращения, а поскольку она теперь находится у него дома, то нам она больше неинтересна. Следовательно, она должна умереть. Муру, сможешь послать к ней своего демона в дом Конана, пока тот будет командовать стражей сегодня вечером?

— Да, господин, — отвечал кордафанец. — Надо ли мне велеть демону дождаться Конана, чтобы покончить с ним тоже? Ибо мне кажется, не быть тебе королем при жизни Конана. Пока он занимает пост начальника королевской стражи, он будет защищать ее, не жалея собственной жизни, несмотря на все их ссоры, потому что он обещал ее защищать.

Шубба кивнул:

— Даже если мы избавимся от Тананды, Конан по-прежнему будет стоять нам поперек дороги. Он вполне может сам усесться на трон. На самом деле он уже является некоронованным королем Куша, будучи доверенным лицом королевы и ее любовником. Все его воины любят его и клянутся, что, несмотря на его белую кожу, он такой же черный, как они.

— Хорошо, — сказал Тутмес, — избавимся сразу от обоих. Я буду присутствовать на казни Аахмеса, и никто не сможет обвинить меня в убийстве девушки и Конана.

— Почему бы сразу не наслать демона и на Тананду? — вопросил Шубба.

— Еще не время. Сперва я должен добиться того, чтобы остальные высокорожденные поддерживали меня, а это будет нелегко сделать — многие из них сами мечтают о том, чтобы занять трон. Я хочу дождаться такого момента, когда мое право стать королем будет неоспоримо, и ради этого я готов потерпеть, а Тананда пусть работает против себя своими злобными выходками. 

 7. СУДЬБА КОРОЛЕВСТВА

Посреди главной площади Внутреннего Города был привязан к столбу князь Аахмес. Аахмес был полным, смуглокожим молодым человеком, чье полнейшее невежество в вопросах политики позволило Афари ложно обвинить его в заговоре.

Площадь освещалась кострами и факелами. Между королевским дворцом и столбом, к которому был привязан несчастный юноша, установили помост, на котором восседала Тананда. Вокруг нее в три ряда стояла стража. Огни отсвечивали красным на длинных наконечниках их копий и огромных щитах, ветер развевал перья их головных уборов.

Сбоку, во главе конных стражников, расположился Конан. Где-то вдалеке сверкнула молния.

Вокруг привязанного господина Аахмеса значительное количество стражников образовало пустое пространство, внутри которого королевский палач приводил в готовность орудия своего труда. Остальная часть площади была наводнена чернокожим народом Мероэ. На их темных лицах в свете костров угрожающе сверкали зубы и белки глаз. В первом ряду занял место Тутмес в окружении своих слуг.

Конан огляделся, его мучило недоброе предчувствие. Кто мог предугадать, что произойдет, когда в людях затронут первобытные инстинкты? Где-то в глубине его подсознания росло странное беспокойство. Время шло, но тревога не проходила, причем касалась она не королевы, а немедийской девушки, которую он оставил у себя дома. С ней сейчас была лишь чернокожая служанка, потому что для мероприятия на площади ему понадобились все его люди.

За те несколько часов, что он узнал Диану, Конан привязался к ней, насколько это было возможно. Милая, нежная, возможно, все еще девственница, она во всем была полной противоположностью страстной, жестокой и рассудочной Тананде. Конечно, Тананда была очень хороша как любовница, но в последнее время Конан подумывал, что предпочел бы кого-нибудь поспокойней, для разнообразия. Зная Тананду, он опасался, что она воспользуется его отсутствием дома и подошлет кого-нибудь убить немедийскую девушку.

Посреди площади палач раздувал небольшой костер. Он вынул из огня нечто, светящееся багрово-красным светом в темноте. Он приблизился к осужденному. Конан не слышал происходящего из-за ропота толпы, но он знал, что сейчас палач задает Аахмесу вопросы о заговоре. Пленник покачал головой.

В этот момент словно какой-то голос заговорил внутри Конана, понуждая его вернуться домой. Прежде, в одной из стран, Конан слышал рассуждения магов и философов о существовании духов-хранителей и о возможности передачи мыслей на расстояние. Тогда Конан не обращал особого внимания на подобные разговоры, так как считал их безумными. Теперь же он начинал понимать, что они имели в виду. Он попытался отмести это чувство как обычную галлюцинацию, но ощущение вернулось сильнее, чем прежде.

В конце концов Конан обратился к своему помощнику:

— Монго, прими командование вместо меня, мне нужно уйти.

— Куда ты, господин Конан? — спросил черный воин.

— Хочу объехать улицы, проверить, все ли спокойно и не прячется ли какая-нибудь шайка заговорщиков в темноте. Следи за происходящим, а я скоро вернусь.

Конан развернулся и пустил коня рысью, пересекая площадь. Люди расступались, пропуская его. Мучающее его ощущение продолжало усиливаться. Когда он подъехал к своему жилищу, прозвучал раскат грома.

В доме было темно, не считая слабого света в глубине комнат. Конан спешился, привязал коня и вошел, положив руку на рукоять меча. В эту секунду он услышал испуганный крик, в котором узнал голос Дианы.

Изрыгая проклятья, Конан ринулся вперед, выхватывая меч. Крик доносился из жилой комнаты, освещаемой лишь единственной горящей в кухне свечой.

Добежав до двери в комнату, Конан застыл, ошеломленный представшим перед ним зрелищем. В углу покрытого леопардовыми шкурами ложа дрожала Диана. Ее голубые глаза были полны ужаса.

В центре комнаты клубился серый туман, постепенно приобретая форму. Уже можно было различить звериные лапы и покрытые шерстью плечи. Конан с отвращением увидел огромное, похожее на свиное, щетинистое рыло с острыми как бритва резцами.

Чудовище возникало прямо из воздуха под влиянием неведомой магической силы. В памяти Конана всплыли древние легенды, передаваемые испуганным шепотом, о кошмарных тварях, населяющих тьму и убивающих с нечеловеческой жестокостью. На долю