Хранитель проклятых домов - Лок Август

— Кто вы?

К моему удивлению, голос действительно вернулся. Горло всё ещё саднило, но сносное самочувствие и, самое главное, звук снова были при мне.

— И как вы меня вылечили?

— Хе-хе, ну уж на это-то я ещё годен! Не настолько я поизносился, чтобы лежать бесполезным мешком навоза и сопеть, кляня жизнь во всю чешую.

— Вы вовсе не похожи на мешок. Хотя на человека тоже не слишком. Ой, извините.

Я вдруг смутился. Благодарность удивительно благотворно влияет на мое уважение к старшим.

— Да чего уж. Не человек я, ну и что с того?

— А кто тогда?

Любопытство — бич человечества, но моя единственная опора в самые трудные времена.

— Хмм… — незнакомец задумался. — Не знаю. Нет ещё названия для таких, как я. Я пока, видишь ли, единственный в своём роде.

— Меня Эрвин зовут.

Я всё ещё пытался соблюсти какие-то приличия.

— Врать будешь своей соплячке или гаду рыжему, который у тебя за начальника, — рассердился монстр.

Я вжался в стену, с удивлением обнаружив, что спина почти не болит.

— Вот такая нынче у молодёжи благодарность? Враньё?

— Извините, — снова сказал я, но, подумав, добавил: — Но ТЕПЕРЬ я — Эрвин. Только так и никак иначе. Это не ложь. Это моя новая жизнь.

Монстр, казалось, смягчился. Вот уж везет мне на эмоциональных собеседников.

— Забавный мальчуган, — заключил он. — Вредный, упрямый, логичный. Ладно, как скажешь. Тебе, разумеется, виднее. Тогда я буду… Тогда я… Напомни, как звать подземного червя на Увроне? Что-то я с этим подземельем немного того.

— Скрид, если память мне не изменяет.

— Тогда я — Скридус. Да. Зови меня так.

— Приятно познакомиться, Скридус.

— Да ладно! Приятно ему! Вон, дрожишь весь и смотришь мимо. Да кривись сколько влезет, я не обижусь. Чай, не твоя глазастая девка, чтоб губы дуть по всякой ерунде.

Я не успел спросить, что он знает о «глазастой девке» и «рыжем гаде», потому что дверь распахнулась, и рыжий гад появился сам.

— Воркуете, ребята?

— Я вас ненавижу!

— О как! — Август Лок поднял брови и хмыкнул. — Ладно, по дороге расскажешь. Хватай этого червевека… человяка… Проклятый Спрут!

— Скридуса, — подал голос монстр.

— Вот-вот, Скридуса. Стоп! — Начальник резко обернулся на голос и недоверчиво сощурился. — Оно ещё и говорящее?

— Сам ты «оно», скотина колдунская. Ты тоже, знаешь ли, только с виду человек.

— Будешь много болтать, станешь НЕ говорящим. За мной, мальчики, пора бежать. Нас тут больше не любят.

— И далеко я, по-твоему, убегу, дылда рыжая? — не унималось чудовище, указывая на свой червеобразный хвост.

— Действительно. Чего это я? Оставим тебя здесь. Эрвин, не сиди сиднем!

— Август, я прикован.

На моей правой ноге красовался стальной браслет, от которого к скобе в стене шла толстая, начищенная до блеска цепь. Мистер Лок внимательно рассмотрел конструкцию и щёлкнул пальцами. Цепь засветилась и зазвенела на такой высокой ноте, что у меня заложило уши. Зато металлический полукруг развалился надвое без всяких спецэффектов. Начальник ухмыльнулся.

— Идиоты. Кандалы они, значит, зачаровали, а крепление — и так сойдёт? Они заслужили всё, что с ними будет дальше. Хотя бы за идиотизм.

— А что с ними будет?

— Так, — перебил меня колдун, — друзья-калеки, бодро встали и поползли за мной в кладовку. Тут недалеко.

— Думаешь, за швабрами нас не найдут? — развеселился Скридус.

— Меня же не нашли, — скопировал тон оппонента Август. — А пока я там ждал пересменки тюремщиков, обнаружил тележку.

Мы уже продвигались по узкому тёмному коридору, по обеим сторонам которого располагалось множество одинаковых металлических дверей. Судя по звукам, многие из камер были заняты. Мне внезапно стало жаль товарищей по несчастью.

— Может, мы их тоже…

— Нет.

— Ну они же…

— Предположительно самые опасные существа? — ехидно продолжил Лок.

Я не нашёлся, что ответить, только обиженно запыхтел. Скридус мерзко захихикал. Тем временем тюремные камеры кончились, и начались технические помещения. Кладовка оказалась за третьей по счёту дверью.

— Полезайте в тележку, раненые воины без ног и совести.

— Ты б хоть свет зажёг, — пробурчал монстр.

— Не надо, а то я узнаю, чем он меня таким склизким касается!

— Я тебе жизнь спас, малявка неблагодарная!

— Я вас сейчас здесь брошу, и выбирайтесь как хотите.

Мы благоразумно заткнулись и постарались на ощупь устроиться поудобнее в узком деревянном корыте на колесах. Пару раз я умудрился уронить себе на ногу тяжелую цепь, что особенно обидно, на одну и ту же. Скридус ворчал и хихикал попеременно, пока не прищемил свой червехвост, опрометчиво пристроив его у себя под боком.

Куда мы тащим этого монстра? На кой он нам вообще?

Мы так никого и не встретили, пока выбирались на узкую горную дорогу. Это почему-то больше пугало, чем успокаивало. Остался ли в живых хоть кто-нибудь?

— Август, — я пытался перекричать очередной порыв ледяного ветра, который беспардонно забирался под наброшенный на нас с монстром шерстяной балахон.

— Что?

— Ты всех убил?

— Я никого не убивал. Потом. Дома поговорим.

Я не стал уточнять, относилось ли это "потом" к разговору или к убийству, а только залез поглубже в укрытие, пытаясь закуклиться как гусеница. Холод пробирал до костей. Когда уже стало казаться, что так мы и помчимся до самого города, трясясь на колдобинах и рискуя сорваться с обрыва, тележка резко остановилась и раздался громкий хлопок. Я высунул голову и увидел зияющую дыру в полотне реальности, за которой виднелась лунная ночь и две любопытные рожи кнорхов.

— Почему не домой?!

— Потому же, почему мы не ушли из храма сразу. Там защита.

— Но кнорхи…

— НЕ. ЕДЯТ. ЛЮДЕЙ.

Голос Лока отразился эхом от скалы, и послышался перестук мелких камешков. Начальник не стал ждать, пока посыпется что-то покрупнее, и с разбегу влетел с тележкой в пространственный разлом.

По ту сторону нас встретила уютная и мягкая тишина. Никакого ветра — только тёплая летняя ночь, наполненная незнакомыми, но невыразимо приятными запахами. Наше нелепое транспортное средство мгновенно окружили низенькие тощие существа с несуразно огромными головами. Кнорхи не тянули руки и не пытались хватать костлявыми пальцами свалившихся на них путешественников — только смотрели с любопытством и моргали апельсиновыми глазами.

За моей спиной нервно выругался Скридус. Дёрнувшись от резкого звука, одно из существ протолкалось поближе к Локу и, задрав голову, издало нечленораздельный певучий полушёпот-полуприсвист.

— Извини, что побеспокоили. — Август изобразил галантный поклон. — Мы сейчас уйдём.

Существо пролепетало ещё что-то.

— Ах, этот. Не знаю, валялся в камере — мы и подобрали.

Скридус возмущённо засопел, я хихикнул — скорее от смущения, а кнорх быстро-быстро забормотал на своём необычном наречии. С каждой минутой лицо начальника всё больше вытягивалось, а правая бровь поднималась всё выше.

— Стоп. — он наконец прервал поток чужого красноречия. — Главное я понял, дальше сами разберёмся. Трёхнога сегодня уже кормили?

Вся компания апельсиноглазых закивала.

— Завтра я к вам этого, — Лок кивнул в мою сторону, — в помощники пришлю. А то он вас боится, представляете?

Кнорхи совершенно искренне расхохотались. Под этот безумный звенящий гомон мы наконец ввалились в дом через небольшую деревянную дверь. Я успел только краем глаза заметить на ней какую-то табличку, но разобрать, что там было написано, мне не дали.

— Ура! Мы дома! — неожиданно завопил Скридус.

— Ты — нет. До заката я тебя вышвырну или убью. Как пойдёт. Эрвин, иди и приведи себя в порядок. Взрослым надо поговорить.

Я собирался было возмутиться, но внезапно осознал, что, будучи в трусах, покрытый кровью, грязью и кандалами, выгляжу действительно не слишком по-взрослому. Я демонстративно позвенел цепью об пол.