"Говорящие с...-2" Последствия больших разговоров - Мария Барышева

   - Отвали! - любезно ответила Анюта, младший Техник, сунула руку куда-то себе за спину и вытащила бутылку холодной газировки. - На вот, запейся! А то от твоего перегара у меня в глазах щиплет. Что отмечали?

   - Будулай вернулся - слыхала?

   Байер, который рядом фривольно обмахивался резным деревянным веером, что-то злобно пробурчал и посмотрел на небо так, словно ожидал от него некой пакости. Михаил потянул носом и поморщился.

   - Да ладно тебе, Игорех, что ты в самом деле? Всякое в жизни бывает.

   - С тех пор, как я решил тут остаться, всякое в жизни бывает у меня как-то слишком часто, - Байер взглянул на свою перевязанную ладонь, потом устремил инфернальный взгляд на Шофера, который прогуливался у кромки леса, извлекая из своей гитары поражающе отвратительные звуки. Птицы давно снялись с близлежащих деревьев и улетели прочь, а один из стоявших неподалеку представителей ДПС поглядывал на Костю так, словно просчитывал траекторию выстрела.

   - Не понимаю, почему Сергеич не поговорит с его гитарой? - простонал Ковровед, простертый на травке возле джипа и закрывший себе лицо панамкой. - Слушать это невозможно! Костю бы во времена Инквизиции - он бы там двойную ставку получал!

   - А Сергеич пытался поговорить, - Борис Петрович, сидевший рядом на траве, закурил, спугнув присевшую было на травинку золотисто-красную большеглазую стрекозу. - Бесполезно. Гитара этого паршивца обожает, прямо-таки млеет под его пальцами.

   - Баба есть баба, - изрек Михаил. - Тогда либо гитару спрятать, либо Костяну руки обрубить.

   Игорь сказал, что второе предложение ему очень нравится, и Валера протяжно вздохнул из-под панамы.

   - Ох, побудьте вы мирными хоть минуту. Мне после совещания и так муторно. Я до сих пор ко всему этому, - Валера слепо повел рукой в сторону дороги, - привыкнуть не могу. А всякие боевые действия - это вообще не по мне. Миш, я сколько лет зоологию преподавал в школе, детишкам рассказывал, как из икры вылупляются маленькие рачата! Я сколько лет был предельным реалистом! А теперь для меня ковры - как люди, и это здорово путает! Кстати нашел пару паласов. Один старый, протертый, но вот если его не меньше трех раз в день пылесосить, то ходишь по нему - как по лучшему персидскому ковру, неземная мягкость. Другой поновее, и на нем спать хорошо - в жару прохладно, а в холод - теплынь - и никакого подогрева не надо. Только спать надо обязательно голым... Себе их оставлю. Регистрировать?

   - А как же, - Михаил глотнул водички, вернул бутылку Анюте, и та насыпала ему в просительно протянутую ковшиком ладонь горсть семечек. - Да ты не беспокойся, Валер, на палас, на котором ты голый спал, теперь точно никто не позарится... Слушай, Байер, не маши на меня своим веером - гнилыми водорослями несет, как не знаю что!

   - Я ощущаю только свежий океанский ветерок, - Байер слегка уменьшил махания веером. - Очень приятно.

   - А мне неприятно! С этими веерами никогда не разберешь!..

   - Нормальный веер! - огрызнулся Игорь и осекся, напряженно и как-то тоскливо глядя в сторону города. Борис Петрович переглянулся с Михаилом, после чего старший Оружейник отвернулся, щелкая семечки в ускоренном режиме и разглядывая короткую очередь из машин на пропускном пункте. Муки похмелья отступили, погожий денек размягчил Михайловскую душу, и он произвел несколько подмигиваний девице за рулем красного "шевроле", миновавшего пропускной пункт и укатившего в сторону Шаи. Тем временем из очередного автомобиля, цыплячье-желтого "субару" сонному представителю ДПС протянули документы и начали раздраженно что-то говорить. Позади "субару" остановились еще две машины - белый "пежо" и красная "девятка", а вдалеке появился подъезжающий вишневый "ниссан". Шайские дороги не были особо оживленными, пункт редко пропускал больше пяти машин за раз, и Михаил подумал, что насчет упавшей пропускаемости пункта - это Гриша, пожалуй, загнул. Впрочем, старший Техник любил пожаловаться без всякой причины.

   Ейщаров, закончив разговор, направился к ним, задумчиво ероша волосы. Его собеседники уже успели скрыться среди деревьев, и только высокая тощая женщина неторопливо шагала к машинам ДПС, нервно подергивая левой рукой. Борис Петрович ногой подтолкнул Валеру, неохотно потянувшего с лица панамку.

   - Сменяться пора, хорош загорать!

   Анюта, вздохнув, стряхнула в траву семечковую шелуху и выпрыгнула из микроавтобуса. Байер изящным движением сложил веер, и в этот момент Ейщаров, охнув и прижав ладонь к груди, сунулся вниз, и тут же следом, самую малость припоздав, раздался приглушенный звук выстрела.

   Михаил, выронив семечки, оказался рядом с ним через долю секунды и облегченно вздохнул, когда Олег Георгиевич, кривясь от боли, оттолкнул его, сунул руку в карман рубашки, вытащил дымящийся полупрозрачный камешек и отшвырнул в сторону, от души выругавшись. Байер, пригнувшись и выхватив пистолет, коротко повел головой в сторону деревьев, словно взявшая верхний след борзая, после чего резко рванул наискосок, в лес, мимо пропускного пункта. Снова негромко хлопнуло, и еще одна пуля пробила крышу джипа. Борис Степанович, поймав заверещавшую Анюту, сунул ее лицом в траву, а Валера подтвердил свое отвращение к боевым действиям, немедленно юркнув под микроавтобус и затаившись там. Бродивший возле кромки леса Костя вытянул шею, в ужасе вглядываясь в возящихся в траве людей, и что-то заорал.

   - Хоть играть перестал, - просипел Борис Петрович, озираясь.

   Красная "девятка", визгнув шинами, выхлестнулась из очереди, скрежетнув по крылу "пежо", и угрожающе понеслась прямо на блюстителей дорожного порядка, которые резво отпрыгнули в сторону. Подъезжавший вишневый "ниссан", до этого законопослушно сбрасывавший скорость, резко поддал газу и рванул следом, взяв курс на машины у обочины. Старший Техник, до этого вместе с "коллегами" совершивший гигантский прыжок с дороги, выхватил из кармана самый обыкновенный фонарик и, включив его, бестолково замахал им вслед обоим автомобилям, немало насмешив тем самым одного из пассажиров "нисана", который на мгновение отвлекшись от миссии, сказал:

   - Вот придурок!

   Михаил, закрывавший Олега Георгиевича, который пытался стряхнуть его с себя, тоже успел высказаться:

   - А народ не охренел ли?!!

   Все произошедшее далее для стороннего наблюдателя могло бы показаться довольно потешным.

   Красная "девятка" успела проехать от силы метров пять, после чего ее вдруг занесло, резко развернуло посреди дороги, пьяно дернуло вправо, потом влево, снова развернуло, словно машине вдруг вздумалось станцевать на трассе венский вальс. На очередном провороте кто-то выпал из распахнувшейся пассажирской дверцы и порхнул в кусты с жалобным воплем. Из "девятки" дважды выстрелили - одна пуля улетела куда-то в лес с противоположной стороны дороги, другая угодила в переднее колесо вишневого "нисана", который производил маневры, пытаясь увернуться от взбесившейся "девятки". Раздался громкий хлопок, машину подбросило, после чего она вдруг поехала боком, подняв тучу пыли, попыталась развернуться, и ее задние колеса взмыли высоко в воздух, словно кто-то дал "нисану" хорошего пинка. Он косо крутанулся вокруг своей оси, истошно закричав перепуганными голосами своих пассажиров, шмякнулся на землю, взметнув фонтан травяных ошметков, на большой скорости пропахал полянку, передним бампером зарываясь в землю все глубже и глубже и, наконец, застыл у кромки леса с беспомощно повисшими в воздухе задними колесами, уйдя в почву почти до середины передних дверец. В тот же момент "девятка" закончила вальсировать, с потусторонним скрежетом завалившись на бок, и осталась в такой позе, задумчиво покачиваясь из стороны в сторону.