Попаданец для драконши - Алиса Рудницкая

прилетят вороны с железными клювами и унесут тебя в свой край, где будут тебя клевать до конца света. Ток я в это не верю!

— Не веришь? — заинтересовался я.

— Ага, не верю, — согласилась собака. — Вот если бы я убивала там кого, или крала — вот тогда бы точно меня вороны утащили. А так — это ж такие мелкие грехи. Свет-птица простит, она ж добрая. Хотя вот… как-то мне теперь боязно. А вдруг вместо ворон за мной ваши черти придут? Они как-то пожутче будут…

— А как по мне — вороны это тоже та еще жесть, — поежился я. — Нет, я уж лучше домой, к родным чертям…

За этим занимательным разговором мы и вошли в верхнее помещение башни, которым закончилась лестница. И, кажется, часть моей фразы услышала шустро повернувшаяся в нашу сторону девушка в совиной маске и синем балахоне. Светлая коса, перекинутая через плечо, спускалась ей до самых коленок.

— Просвящаетесь, сон Ганс? — весело, почти игриво спросила она.

— Еще бы, у вас же тут так интересно, — сказал ей я.

— Ох, как я вам завидую, — всплеснула руками она. — Нам-то это всем уже давно приелось.

Помещение, выделенное магам, оказалось гораздо больше, чем я думал. Кажется, здесь не обошлось без волшебства — внутри тонкой башни не смог бы поместиться такой огромный зал без единого угла, но с кучей дверей. И про отсутствие углов — это не шутка! По форме он больше всего напоминал лампочку, расширяющуюся кверху широким, расписанным фресками куполом. Ощущая себя как в православной церкви, я задрал голову, чтобы рассмотреть рисунки. Особенно меня привлек основной элемент росписи, расположившийся прямо над центром зала.

— Лента Мебиуса? — хмыкнул я. — Интересно…

— Я смотрю вы заинтересовались нашим потолком? — услышал я басовитый, гудящий голос главы магов — Феты соноры Андро. Она в сопровождении еще трех сов как раз вошла в зал через одну из многочисленных, расположенных по кругу дверей.

— Да, очень красиво, — согласился я, а потом кивнул наверх. — Это какой-то особый магический символ у вас здесь?

Молоденькие совы прыснули от смеха вместе со стражницей, что меня несла.

— Это, мой дорогой сон, кета, а не магический символ, — в голосе Феты проскользнуло веселье. — Неужели вам не знакомо это изображение?

— У нас оно называется иначе, — пожал я плечами. — И… пожалуй ничего особенного не обозначает кроме интересного геометрического парадокса…

— Странно, а как же вы тогда живете? — удивилась главная сова. — Наши познания о вашем мире весьма скромны, и я была бы рада любой информации…

— Но я не понимаю? — зашел в тупик я. — Что значит — как мы живем? Обычно живем, похоже на вас, только традиции другие и магии нет. Чем лента Мебиуса так важна у вас?

— Сонора Андро, а может лучше покажем ему нашу модель? — спросила одна из сов — самая низенькая из всех. — Так он лучше поймет.

— Да, это хорошая мысль, — согласилась Фета, а потом повернулась к стражнице, все еще держащей меня на закорках. — Сон Розалинд не слишком тяжелый? Вы поносите его еще немного, составите нам компанию, сона?

— Да я завсегда! — обрадовалась собака. — Да я с удовольствием! Он легкий как одуванчиково семечко!

— Ну тогда прошу, — сделала сова приглашающий жест в сторону одной из дверей, а потом кивнула своим помощницам. — Привезите туда нашу разработку, опробуем.

— Вы сделали для меня коляску? — спросил я с интересом.

— Коляску? — озадачилась Фета. — Хорошо, пускай это будет коляска, а то мы долго думали, как назвать данное изобретение. Впрочем, сказано слишком громко… просто временное, наиболее быстрое в изготовлении средство для вашего самостоятельного перемещения. И, надо признать, далекое от совершенства.

— Я так рад, что вы что-то сделали, — обрадовался я. — Непривычно быть таким беспомощным.

— А как вы дома передвигались? — открыв перед нами со стражницей дверь, спросила Фета.

Рассказать про инвалидное кресло я ей не успел. Потому что мы оказались в полутемной комнате с огромной, как я понял, моделью вселенной. Вот тут-то до меня и дошло — впервые за все это время — что я попал в другой мир. То есть не просто другой, а совершенно другой.

Как и в центре нашей солнечной системы в середине светился большой шарик местной звезды. Но его опоясывали не орбиты планет… а лента Мебиуса. Причем она вращалась — и вокруг звезды, и сама спиралью крутилась, подставляя солнышку то один свой бок, то другой. И на ней щитинились горами и лесами континенты, выстроившись в похожий на нить архипелаг.

Вчера я, конечно, чуть коснулся географии, но лишь на словах. Мы с Альти заучили названия основных материков. Я еще тогда подумал, что их как-то даже слишком много. А вот про такую очевидную вещь, как мироустройство я как-то и не додумался уточнить.

— И как же? — жадно заинтересовался я. — Если дойти до края ленты — то ты упадешь?

— Глупость какая, — вознегодовала Фета. — Там вихревые воздушные течения, черные горы, так что перебраться через край очень проблемно. Но если перейдешь — то просто окажешься на другой стороне.

— А прокопать насквозь? — заинтересовался я. — Ну, если начать копать…

— Помилуйте, кета не столь тонкая как вам кажется! Нет, находятся, конечно, умники, которые пытаются, но в центре лавовая прослойка, через которую в любом случае невозможно создание тоннеля…

— А это точно? — спросил я самое важное. — Ваша планета точно так выглядит?

— Планета? — удивилась глава сов. — Ну… если вам так удобнее… Да, это точно. Некоторые из великих первооткрывателей — маги — отделяли свою душу от тела и отлетали достаточно далеко, чтобы увидеть, как устроен наш мир издалека.

— А луна? — спросил я. — Луна у вас есть? Ночное светило?

— Нет, такого у нас нет, — покачала головой Фета. — Только дневное. И, если вы не знаете, зовется оно лойс. Лента — кета. Удивительно, как же все у вас?

И я бросился в объяснения очевидного для меня, но шокирующего и интересного для Феты и подтянувшихся сов. Я рассказывал, совы охали, а стражница выдавала одно меткое местное ругательство за другим. Но в конце-концов, удовлетворив любопытство друг-друга, мы наконец вернулись к делам насущным.

— Итак… — сказала Фета, погладив нечто под простыней, что принесли ее помощницы. — Как вы выразились? Коляска для вас. Мы ее еще немного модифицируем конечно… но пока что придется обойтись этим.

Когда она сдернула простыню, я присвистнул.

Передо мной стояла, по сути, мечта любого колясочка — кресло на воздушной подушке. Оно парило примерно в метре над полом, неизвестно как удерживаясь. Однако выглядело кресло как-то странновато — сиденье с ручками сзади, округлыми подоконниками