Тайна забытого клада - Жорж Байяр

Окно медленно, со скрипом отворилось; послышалось дребезжание плохо закрепленного стекла. Потом наполовину раздвинулись ставни. На фоне белого потолка показалась чья-то темная фигура. Когда глаза Мишеля немного привыкли к свету, он разглядел мужчину, который стоял, опершись о подоконник.

— В чем дело? — спросил он.

— Меня зовут Мишель Терэ, мсье. Я приехал из Мон-траваля. Работал там у мсье Лакуа, помогал искать клад… Мсье Рикло приходил сегодня к вам, он, наверно, об этом рассказывал… Натали, ваша дочь, оставила нам записку с просьбой привезти вам слитки… Мне показалось, что это очень срочно.

На какое-то время воцарилось молчание.

— Да, я в курсе. Натали разволновалась из-за пустяков. Ничего экстраординарного не произошло. Особой спешки нет, дело вполне могло бы потерпеть до утра.

Мишель онемел. Что все это значило? Если не случилось ничего необычного, то чем же был вызван внезапный отъезд мадам Фертель и ее дочери из Монтраваля? И зачем тогда Натали оставила записку? Стоило ли мчаться посреди ночи в Курвеж, чтобы тебе сказали: «Дело вполне могло бы потерпеть до утра»?! Тем не менее ювелир счел возможным позвонить мсье Лакуа в очень поздний час и разбудить его. Мишель едва не высказал все это вслух, однако в последний момент удержался, решив, что его слова могли бы быть восприняты как упрек.

— Слитки с вами? — спросил мсье Фертель.

— Что?… Ах, да, конечно!

— Раз уж вы приехали, положите их в почтовый ящик. Я спущусь за ними попозже.

Мишель едва не задохнулся от досады. Им с Артуром даже не предложили войти в дом, и теперь им не оставалось ничего другого, как отправится обратно в Монтра-валь. Это было уж слишком!

— Хорошо, мсье, — нерешительно протянул он. И, не удержавшись, спросил:

— А все-таки почему они так срочно вам понадобились?

Вновь на несколько секунд повисла тишина. Наконец ювелир ответил:

— Ну… Дело в том… Нужно же их оценить! Для этого потребуется больше времени, чем я предполагал. Металл очень старый, много примесей. Понимаешь?

Казалось, объяснение дается ему с большим трудом.

— Надеюсь, Натали и мадам Фертель успокоились и больше не волнуются? — поинтересовался мальчик.

— Успокоились?!. Ну разумеется!

Мишель сунул руку в карман, достал конверт и, подойдя к двери, опустил его в почтовый ящик. Сделать это оказалось не так-то просто, потому что его прорезь почти перекрывалась железной шторой.

Затем он снова отступил, чтобы его было видно из окна, и попросил:

— Пожалуйста, пожелайте от нас Натали и мадам Фертель спокойной ночи!

— Конечно. Я все им передам. Когда экспертиза будет закончена, я вам сообщу. Всего хорошего!

И, не дожидаясь ответа, ювелир наклонился вперед, ухватился за ставни и энергично, со стуком захлопнул их.

Разочарованный и рассерженный, Мишель подошел к Артуру и хлопнул его по плечу. Мальчики снова уселись на мопеды и отправились назад.

Обратный путь Показался им бесконечным. Теперь приятелям приходилось подниматься в гору. Это было, разумеется, менее опасно, чем спускаться, однако их маломощные машины не могли развить сколько-нибудь приличную скорость. Артур и Мишель ехали куда медленнее, чем им бы хотелось. Поэтому они испытали огромное облегчение, когда оказались на площади Монт-раваля и свернули на дорогу, ведущую к их дому.

Дом встретил их полным молчанием. Однако самым странным было то, что ни из-под двери, ни через щели между досками не пробивался ни один луч света.

— Что бы это значило? — удивленно сказал Артур. — Неужели наш Даниэль имел наглость снова завалиться спать?! Да еще и свечу потушил!

9

Мишель первым приблизился к двери. Она оказалась приоткрыта. Мишель на ощупь пробрался в дом, нашел спички и зажег свечу. Артур вошел следом за ним.

— Даниэль! — окликнул Мишель двоюродного брата.

Ответа не последовало, однако повторять зов не пришлось. Друзья одновременно заметили Даниэля, который лежал на своей постели в положении, не похожем на обычную позу спящего человека. Казалось, он просто упал поперек кровати, забыв при этом раздеться. Только сейчас ребята обратили внимание на то, что в комнате все опять перевернуто вверх дном. Мишель передал свечу Артуру, взял миску с водой, банную рукавицу и принялся заботливо протирать лицо двоюродному брату. Даниэль тяжело дышал. Сознание к нему вернулось лишь через несколько минут.

При других обстоятельствах его испуганный взгляд и выражение изумления на освещенном мерцающей свечой лице могли бы показаться даже забавными.

— Ой-ой-ой, моя голова! — простонал Даниэль.

— И что же здесь произошло? — осведомился Мишель.

— Похоже, я столкнулся с… паровозом! Непрерывно охая, мальчик медленно выпрямился и осторожно потрогал макушку.

— Боже мой, ну и шишка! — жалобно произнес он.

Перемежая свой рассказ вздохами и стонами и с трудом подбирая слова, Даниэль поведал друзьям о том, что с ним случилось.

Вскоре после того как ребята уехали, он услышал, что с улицы его кто-то зовет. Ему показалось, что это голос папаши Рикло. Решив, что он зачем-то понадобился старику, Даниэль без колебаний открыл дверь. Ему сразу же набросили на голову какую-то плотную ткань — мешок или одеяло, — а потом оглушили сильнейшим ударом по голове. Больше мальчик ничего не помнил.

— Наверно, я заснул, не приходя в сознание, — заключил он.

— А сколько было времени, когда все это стряслось? — спросил Артур.

— Ну… Не знаю… А сейчас который час?

— Четверть третьего, — ответил Мишель.

— Я взглянул на часы минут за пять или десять до… До того, как столкнулся с паровозом. Было около половины второго.

Мишель мгновенно произвел в уме подсчет.

— После того как тебя треснули, прошло полчаса или чуть больше!

— Вполне возможно. А что у вас?

Мишель и Артур уселись на скамью. Даниэль, все еще не очень уверенно стоявший на ногах, последовал их примеру,

— То, что приключилось с нами, по меньшей мере любопытно, — сказал Мишель. — Представь себе, мсье Фертель вовсе не ждал нас раньше завтрашнего утра!

В нескольких словах мальчик живописал все, что с ними произошло в Курвеже.

— А тебе не кажется, что с тех пор, как у нас появились эти слитки, творится чересчур много странного? — заметил его брат.

— Пожалуй, — согласился Артур. — И самое странное, что Даниэля оглушили как раз тогда, когда мы повезли слитки в Курвеж. Значит, того, кто здесь побывал, интересовали вовсе не они!

— Позволь, позволь! — запротестовал Даниэль. — Вовсе не обязательно! Может, мой «паровоз» просто не был в курсе тогЪ, что вы прихватили слитки с собой!

— Ты прав, — признал Мишель. — Обыск, который тут устроили, говорит скорее о том, что наш ночной гость не знал об этой маленькой детали.

Тут мальчик сунул руку в карман и изумленно вскрикнул. На лице его появилось недоумение. Вытащив кулак из кармана, он поднес его поближе к свече.

— Слиток! У нас остался еще один слиток!

— Слиток? — удивленно повторил Артур. — Но ты же опустил конверт в почтовый ящик мсье Фертеля!

— Ну да! Наверно, бумага оказалась слишком тонкой и где-то прорвалась.

Друзья задумались. Неожиданно отыскавшийся слиток позволил выдвинуть новое объяснение происшествиям этого бурного дня. Мишель первым подвел итог:

— Знаете, о чем я думаю? О странном, мягко говоря, совпадении. Сразу после нашего отъезда Даниэля никто не тронул. Оглушили его в тот момент, когда мы были в Курвеже или уже возвращались домой.

— И какой вывод ты из этого делаешь? — осведомился Артур.

— Мне думается, он очевиден. Все получилось так, будто кому-то в Монтравале сообщили, что мы отдали не все слитки, а оставили один себе.

Подобное предположение озадачило ребят.

— Кому-то здесь сообщили… — протянул Даниэль. — Кто мог это сделать? Только мсье Фертель. Но зачем ему это понадобилось?

— Зачем, зачем! Ты слишком много от меня хочешь! Если бы я сам знал! Но одно, мне кажется, можно утверждать точно: если бы «паровозу» Даниэля не было ничего известно о слитках, он явился бы сюда сразу после нашего отъезда в Курвеж. А он решил напасть позднее. Значит, мсье Фертель заметил, что мы отдали ему только восемь слитков, а не все девять, и позвонил… Я не знаю, кому именно. Скажем, Жермену или мсье Лакуа.

— «Позвонил, позвонил», — передразнил брата Даниэль. — Конечно, могло быть и так. Но ты ведь сам говорил, что мсье Фертель вовсе не торопился забрать слитки. И потом, чем важны эти кусочки металла? Почему кому-то понадобилось устраивать вокруг них весь этот балаган?!

— Причину я пока понять не могу. Но при этом совершенно уверен: кому-то сильно не хочется, чтобы у нас остался хотя бы один слиток! -заявил Мишель.

— А почему тогда мсье Фертель сказал нечто вроде: «Моя дочь разволновалась из-за пустяков, дело вполне могло подождать до завтра»? Как ты это объяснишь? — спросил Артур.