Случайная любовь - Кэт Шилд

Рорк осторожно поцеловал ее в краешек губ, и Элизабет немного расслабилась.

— Ладно.

Рорк вернулся в прихожую.

— А вы долго ее уговаривали, — заметила агент Меть юс. — Она вам не доверяет?

— Мне — доверяет, а вот вам — нет.

— Это почему же?

— Считает, что вы излишне усердствуете. Как будто прикрываетесь расследованием, а на самом деле просто хотите провести со мной побольше времени.

— Из-за таких глупостей ей точно волноваться не стоит.

— В этом вы правы, для меня существует только одна женщина, и эта женщина — Элизабет.

— А я слышала, что все очень удивились вашей помолвке. Зачем же было делать из мисс Минервы тайну, если вы так друг друга любите?

— А я и не знал, что вы так любите сплетни, агент Метьюс. Неужели вы прячете в столе стопку желтых газет?

— Я не сплетничаю, я допрашиваю подозреваемых и свидетелей.

— И вам кажется странным, что я не изменяю Элизабет, просто чтобы порадовать читателей светской хроники?

— Мне не нравится время, которое вы выбрали для помолвки, — заявила агент Метьюс, подходя к машине. — Слишком уж оно хорошо выбрано. Сразу после похищения «Золотого сердца», так чтобы разговорами о вашей личной жизни замять всю шумиху вокруг этой кражи.

— Как вы циничны, агент Метьюс. Неужели вы не знаете, что любовь приходит, когда ее совсем не ждут?

Глава 5

После того как Рорк ушел, в его доме сразу стало пусто и одиноко. До этого он как-то умудрялся заполнять своим обаянием и сексуальностью все пространство.

Но что от него понадобилось агентам, раз они даже не поленились прийти за ним в девять часов вечера? Элизабет уже пожалела, что заподозрила его в воровстве, но что, если Рорк кого-то покрывает? Возможно, Дариуса?

От таких мыслей Элизабет сразу стало холодно, и она завернулась в покрывало, любуясь пролетавшими за окном снежинками.

Элизабет чувствовала, что ее тело все еще не успокоилось после этих стремительных объятий и поцелуев, и теперь, когда все так резко закончилось, она отчетливо поняла, как безумно его хочет. И если бы не вмешательство агентов ФБР, то она бы уже лежала в его кровати. А это было бы ошибкой.

Хотя похоже, что Рорк оказался вовсе не таким плохим парнем, каким хочет казаться.

Так, стоп. Элизабет отвернулась от окна. С каких это пор она стала полагаться на чувства вместо разума? Его репутация, эта история с пропавшей статуэткой, подозрения ФБР — всего этого более чем достаточно, чтобы его и близко к себе не подпускать.

А вместо этого она сидит тут, готовая поверить ему несмотря ни на что. Хотя с другой стороны, в отличие от всех ее бывших ухажеров, Рорк еще ничем напрямую не подорвал ее доверие к себе и ни разу не заставил почувствовать себя в опасности. Но можно ли ему слепо верить, когда его профессиональная деятельность вызывает вопросы у ФБР?

Не в силах прийти к окончательному решению, Элизабет прошлась по гостиной, а потом направилась в комнаты Рорка, где не успела побывать в прошлый раз, когда была слишком занята подготовкой к их «обручальной» вечеринке.

Ведь если подумать, кроме того, что она читала о нем в журналах, того, что он сам мельком упоминал о своем детстве, и того, что он любит охоту за сокровищами и скалолазание, Элизабет совершенно ничего не знает о его интересах.

Всего здесь было четыре спальни, и с одной из них она уже успела познакомиться, когда переодевалась перед вечеринкой. Так что Элизабет прямиком направилась в хозяйскую спальню. Там ее и не ждало ничего необычного. Белые стены, роскошный персидский ковер, огромная кровать, шкаф и ночной столик темного дерева, полки с сувенирами. Полное отсутствие фотографий и личных вещей еще раз подтвердило уверенность Элизабет в том, что Рорк относится к людям, ценящим свою свободу, предпочитающим не обременять себя семьей и в любую минуту готовым сорваться навстречу новым приключениям. Тогда как сама она уже тщательно спланировала свою жизнь с точностью до минуты на много месяцев вперед.

Элизабет вернулась в коридор и, толкнув следующую дверь, замерла в изумлении, увидев настоящее сердце этого дома. Уютная комната оказалась полностью заставлена книжными полками, книги громоздились и на столе вперемешку с какими-то бумагами, а у противоположной стены разместился изящный камин и мягкое кресло.

Элизабет пошарила рукой по стене и, найдя выключатель, с любопытством принялась разглядывать это святилище. Больше всего здесь было книг по истории Европы и Ближнего Востока, причем многие из них были не на английском, а за столом скрывался застекленный шкафчик, заполненный свитками.

Ни к чему не притрагиваясь на столе, Элизабет попыталась понять, над чем сейчас работает Рорк. Две из трех открытых книг были написаны на арабском; впрочем, зная, сколько времени он провел на Ближнем Востоке, ее вовсе не удивило, что он может читать по-арабски. А вот то, что в своих записях Рорк свободно переходил с английского на арабский, ее приятно поразило. Такое впечатление, что он одинаково свободно думает на обоих этих языках, периодически меняя их для разнообразия.

Также в его записях встречались схемы и рисунки. Похоже, что он собирается отправиться в новое путешествие, но когда?

Элизабет расстроенно отошла от стола. Он уедет из Нью-Йорка. Нет, она, конечно, с самого начала знала, что все этим и закончится, что никому не удастся надолго его удержать, а уж тем более ей, изображавшей роль его невесты. Вот только теперь, опечалившись от одной мысли, что он рано или поздно уедет, она в очередной раз поняла, что слишком далеко зашла.

В расстроенных чувствах Элизабет включила газовый камин и уселась в кресло, нечаянно столкнув на пол стопку фотографий. Подняв снимки, она принялась их тщательно разглядывать и на последнем увидела статуэтку женщины с золотым сердцем на золотом постаменте. Вот она, та статуэтка, в краже которой обвиняют Рорка.

Отложив фотографии, Элизабет скинула туфли, свернулась в кресле калачиком, завернувшись в покрывало, и приказала себе ни о чем не думать. После смерти сестры, ее мужа и дочки она в совершенстве овладела этой техникой, иначе бы просто сошла с ума, раз за разом переживая свою утрату.

Эта неделя оказалась очень непростой, так что, устроившись в тепле и ни о чем не думая, Элизабет почувствовала, что засыпает. Но перед этим еще успела с радостью вспомнить, зачем она, собственно, согласилась на эту опасную сделку. Теперь совсем скоро она сможет еще раз повторить искусственное оплодотворение. И с мыслями о памперсах и пустышках она окончательно погрузилась в сон.