Сыночкина игрушка - Валерий Лисицкий

или выходящих из него, притягивало сумасшедших, параноиков и просто странных личностей. Хотя стоило признать, что держался этот дед до странного доброжелательно для умалишённого.

— Здравствуйте! — издалека поприветствовал он координатора поисков. — Вы Наташа, да?

— Я! — в тон ему ответила девушка, и подумала про себя, что с радостью оторвала бы голову тому, кто отправил старика к ней, а не восвояси. — Вы по делу? Если просто за новостями, то поищите их в другом месте, у нас дел куча.

Наташа нарочно говорила грубо, чтобы отбить у старика желание продолжать беседу. Но тот, кажется, ни капли не смутился. Даже вроде бы слегка усмехнулся, утирая пот с блестевшего на ярком солнце лба.

— Я по делу, не переживай… те. Не переживайте. По делу.

Старик выглядел совершенно безобидным. Милый такой дед, как на картинках в детских книжках. Наташа даже не подумала о том, что к нему стоит относиться с опаской. Но тем не менее, когда за её спиной как бы невзначай возникли двое крепких парней из вернувшейся недавно «лисы», она возражать не стала. Старик же либо этого не заметил, либо не придал их появлению особенного значения.

— Дело в том… — старик замялся, подыскивая слова. — Дело в том, что в так вы девушку не отыщите.

— Да вы что? — поинтересовалась Наташа делано безразлично. — А вы откуда знаете?

— Понимаете, я вродь как, — дядька Митяй неловко пожал плечами и покачал в воздухе ладонью, чувствуя, что подходит к самому сложному моменту разговора. — Я, доченька, вижу некоторые вещи вродь бы как…

— Ясно…

Старик почти что физически ощутил волну разочарования, исходящую от собеседницы. Она, как он и ожидал, приняла его за сумасшедшего.

— Дочка, я не дурак, я понимаю…

На этот раз голос Наташи бряцнул металлом:

— Я вам не дочка.

— Послушай… Послушайте! — дядька Митяй осип от волнения и прочистил горло. — Девочка попала в беду, я думаю, её забрал один… Это даже не человек, понимаете? Злой, очень злой… Это Зверь.

— Звери летом сытые… — попытался вставить слово в разговор один из волонтёров, но Наташа оборвала его, резко махнув рукой.

— Это не такой зверь, как… Это Зверь, понимаете? Уже не человек, нет… — старик прикрыл глаза, словно от сильной усталости у него резало глаза. — Он и раньше забирал, но издалека, тех, кого тут земля не знала… Но сейчас я это так чётко вижу, ясно, как это… Я могу показать вам…

— Хватит! — у Наташи едва хватило выдержки, чтобы не отвесить старику пощёчину. — Достаточно. Нам этот бред слушать ни к чему. Мы тут заняты делом, а вы… несёте чёрт знает что. Хватит.

— Чёрт знает… — дядька Митяй пошатнулся, словно от удара. — Ты… Вы не понимаете, ребята! Я говорю серьёзно, правду, у меня всю жизнь бывали такие видения. Я про элеватор раньше всех почуял! И меня тогда тоже не слушали…

Рация в руках Наташи шипела и взрывалась голосами находящихся в лесу волонтёров. Гомон вокруг усиливался, прислушавшиеся было к разговору люди возвращались к своим делам. Дядька Митяй чувствовал, что интерес к нему пропадает. Кто он для них? Очередной дурачок, который мог бы поразвлечь, да заявился не вовремя. И Наташа, с ходу начав гневную отповедь, лишь подтвердила его мысли:

— Что вы несёте такое? У людей горе. Пропал человек в лесу. И мы тут из сил выбиваемся, чтобы помочь. И в этом нет никакой мистики, такое происходит куда чаще, чем вы можете себе представить.

Старик пошатнулся сильнее, и на первый взгляд могло показаться, что он сейчас упадёт. Но дядька Митяй не сломался. Железная уверенность в том, что он говорит чистую правду, удержала его на ногах.

— Я готов доказать! — старик прилагал огромные усилия к тому, чтобы его голос не дрожал. — Просто сходите со мной, я покажу место.

Над поляной повисла тишина. Только в кроне одной из росших неподалёку сосен закаркала, словно издевательски хохоча, ворона.

— Я думаю, — веско произнесла Наташа. — Что с такими заявлениями вам лучше обратиться в полицию. Если вас там, конечно, будут слушать. А мы занимаемся поисками, ясно? И мы будем продолжать поиски. Так, как знаем и умеем. У меня нет людей, которые могут пойти с вами проверять ваши бредовые теории.

По толпе пробежал шепоток. Упорство дядьки Митяя впечатлило многих собравшихся. Вдруг он сможет показать что-то, что даст ниточку, которая в итоге приведёт к пропавшей? Невероятно, конечно же, но…

Однако, спорить с координатором в открытую никто не решился. Дмитрий Юрьевич, слабо покачивающийся на широко расставленных ногах, с трясущейся нижней челюстью, в последний раз обвёл толпу поисковиков полным сожаления взглядом. Не найдя поддержки, он молча повернулся и побрёл в сторону леса. Ещё несколько секунд Наташа провожала его взглядом. Затем, тряхнув головой, девушка повернулась к разостланной на раскладном столике карте и отрывисто произнесла в рацию приказ.

28.

Катя лежала на спине, тупо уставившись в низкий серый потолок. Её взгляд расфокусировался, и оттого девушке казалось, что шершавая бетонная поверхность превращалась в тяжёлое, затянутое грозовыми тучами небо.

Сумасшедший мужчина и его сын ушли. Напоследок Андрей Семёнович милостиво расстегнул замок на цепи, освобождая Катю, чтобы она имела возможность добраться до унитаза и миски. Если, как он сказал, к их следующему визиту миска не будет пуста, то новой порции еды она не получит. А если замыслит какую-нибудь шалость (он так и сказал: «шалость»), то он отрежет ей обе ноги по колено. И пленница, глядя в его спокойные, даже добрые глаза, и слушая ровный, будничный тон, ни на секунду не усомнилась в правдивости этой угрозы. Он не пытался напугать, просто информировал о возможных последствиях.

Впрочем, никакие «шалости» Катя пока что и не замышляла. Для неё ситуация ещё не обрела статус тяжеловесной реальности. Ей казалось, что она галлюцинирует или видит кошмарный сон, который должен вот-вот закончиться. Часть её сознания вопила о том, что всё происходит на самом деле, в качестве аргументов приводя вполне реальные боль, голод и тошноту. Но косная и инертная часть мозга противилась этому, цепляясь за сюрреалистичность требований похитителя.

— Трое суток! — веско произнёс мужчина. — Даю тебе трое суток, ясно?

Трое суток на то, чтобы она согласилась стать женой его сына. Катя хихикнула. За семьдесят два часа, по предположению маньяка, она должна была согласиться вместе с ними разыграть сценку чудесного спасения из леса. И не кем-нибудь, а умственно отсталым пареньком, отвратительным увальнем, который даже стоя в углу подвала не переставал пускать слюни и комкать в кулаке ширинку джинсов. А потом, следуя плану Андрея Семёновича, убедить своих