Те, кого испугаются твари - Владимир Мясоедов

— Разбегутся же люди, — пробормотал все еще слегка заплетающимся языком Ковальский. — Мы же не военная часть, а обычная деревня!

— Может быть, — кивнул полицейский. — Те, кто уйдет, будут в своем праве. Задерживать их нельзя. Но большинство останется, куда им идти-то? Да и хозяйство свое бросить не так уж просто.

Андрей потрогал вновь пострадавшую челюсть:

— А Лев Николаевич где?

— Пошел за солью, — полицейский покосился на страшные останки. — Говорит, самое верное средство против агрессивных призраков. А они, по его словам, полезут из черепушек с наступлением ночи. Обезвредить эту пакость магическую можно. Но он и проявившийся у нас специалист по духам не уверены, как именно. И решили, что пока просто нужно отвезти ее подальше, выгрузить и вокруг насыпать соль.

— Учитывая, сколько их здесь, его кухонных запасов вряд ли хватит. — Ковальский поежился от воспоминания о нематериальном чудовище. То, как оно прошло сквозь его пламя, не моргнув и глазом, впечатляло. — Здесь мешков десять надо. А то и больше.

— Из магазина заберем, — заявил Клюев. — И даже у населения, если не хватит. По законам военного времени. Ведь что у нас, как не война?

— Сумасшедший дом у нас, — сказал Андрей. — Других слов не подберу. Ничего неизвестно…

— Да, информация нужна, — кивнул Евгений. — Надо бы в этот новый лес на разведку наведаться. Группу я уже подобрал. Присоединиться не желаешь? Все-таки ты тоже маг…

— Ну, если надо, — пожал плечами Ковальский.

— Надо, Андрей, — твердо сказал полицейский. — Не пенсионеров же мне посылать и не школоту, правильно? Иди в клуб, мы там, в зале свалили безопасную амуницию, которую с чужаков сняли. Подбери себе чего-нибудь.

— В каком смысле безопасную? — не понял Андрей.

— Ну, немагическую. Я не знаю, как это объяснить, но… Некоторые их вещи буквально кричат о том, что какие-то они не такие. И их чувствуют все. Правда, каждый по-своему. Парочка добровольцев пыталась разобраться, как такие предметы работают. Но один почему-то потерял сознание через пять минут. А второго словно током долбануло. Хоронили его как раз сегодня утром. Артефакты все Бронштейн велел отдельно сложить, чтобы новых жертв не было. Он сам хотел с ними повозиться, да пока не успевает. Ладно, давай в клуб, а я сейчас и других туда пришлю. Поедете с Бронштейном, он черепушки за деревню повезет.

Оружие и доспехи, заляпанные кровью, грудами лежали на полу. Порывшись в них, Андрей убедился в том, что найти тут что-то приличное будет трудновато. Наконечники копий были искривлены. Древки не знали прикосновения наждака и были готовы вонзить в схватившую их руку десятки заноз. Многие клинки оказались ржавыми, выщербленными, даже погнутыми! Кожаные щиты изобиловали заплатками. Топоры, за редким исключением, в остроте уступали кирке горняка. Оголовья булав имели вмятины, а кое-какие из них деформировались до полной потери первоначального вида и непонятно как держались на рукояти. Кое-что он все-таки отобрал и продолжал копаться дальше.

— Перебираешь сокровища? — услышал Андрей за спиной знакомый голос и обернулся.

— Дядя Паша! Так вы живы?! А я, признаться, думал, что уже все, отбегались. Ну, видел вас там, на площади, с раскроенной головой… Когда все с чужаками дрались…

— Да ерунда, — махнул рукой пожилой мужчина с забинтованной головой. — Крови много натекло, но череп выдержал. Мне не привыкать, как-никак два года в десанте отслужил!

На поясе у родственника Андрея висели вполне современного вида ножны, вероятно, с кинжалом, и сам он выглядел браво. Кроме него, в зал вошли еще четверо. Надежда Шаповалова со своим неизменным ружьем. Василий — грузчик из местного магазина. От него веяло холодом, словно от включенного на полную мощность кондиционера. Какой-то то ли таджик, то ли узбек, явный гастарбайтер. И молодой агроном, приехавший в Броды совсем недавно. Он держал в руке похожий на копье бур для взятия почвенных образцов.

— Ну, как, есть тут чего толковое? — спросил Павел Ковальский. — А то мне моего именного ножичка маловато будет.

— Да как сказать, дядя Паша. Такого, чтобы прямо супер, пока не нашел.

— Неудивительно, — Надежда подошла к разложенным Андреем клинкам. — Это все с простых воинов снято. Да и у тех подобные штуки явно не считались самыми качественными вещами. Почти у каждого имелся зачарованный клинок. С простым оружием, видно, ходили лишь самые последние неудачники. Я эту шпагу возьму?

— Может, лучше еще чего поищешь? — Павел Ковальский смерил тонкий прямой клинок в руке девушки скептическим взглядом. — Уж больно на игрушку похожа.

— Чтобы махать железным дрыном, вроде того, который себе Сарбаз подбирает, настоящая бодибилдерша нужна, — возразила Шаповалова. — У которой бицепсы больше, чем у нормальной бабы сиськи. И потом, мне еще винтовку нести придется.

Гастарбайтер тем временем действительно тянул из груды что-то вроде сплющенного железного лома двухметровой длины и сантиметров двадцати в диаметре. Носить такое оружие можно было только за спиной — будучи прицепленным на пояс, оно волочилось бы по земле.

— К такому мечу должен прилагаться оруженосец, — заметила Надежда.

— У этого гада был оруженосец, — процедил Сарбаз. В речи его не имелось ни малейших следов акцента, присущего выходцам с окраин бывшего СССР. — Таким мечом располовинили моего брата. Я возьму его себе, чтобы помнить. И возвращать тем, кто это сделал, долг их же монетой.

— Конечно, бери на здоровье, — кивнул Андрей, окидывая фигуру гастарбайтера оценивающим взглядом. Тот был не особо высоким и не слишком уж мускулистым. Хотя жилистым, этого не отнять. — Но в разведку лучше без него. В лесу таким рельсом не размахнуться, ветки мешать будут. Подбери еще что-то, поудобней.

— Во, самое оно! — Василий очень смахивал на былинного богатыря мощной фигурой, широким лицом со следами обильных возлияний и короткой кудлатой бородой. Он держал в руках здоровенную булаву, весившую, вероятно, килограмм двадцать. Удар оружия, стремительно покрывавшегося инеем, пожалуй, мог сплющить киношного терминатора не хуже, чем гидравлический пресс. — На, держи, а то твоя штукенция даже для меня великовата.

— А ну оставить страдать тут гигантоманией! — начальственно прикрикнул на них Павел. — Пока вы этими оглоблями замахнетесь, вас десять раз убить успеют. Берите нормальные мечи. Ими махнуть можно быстро, и целиться особо не нужно, если лезвие острое. А топором или такой вот штуковиной еще уметь сражаться надо. И по кинжалу каждому, мало ли чего. Плюс копья надо взять. Вдруг какого зверя на них принимать придется? Хорошо бы рогатину…

— Тут таких нет, — пожал плечами агроном. — Но мой бур может ее заменить. — Он выставил перед собой острый конец своего инструмента. — Воткнуть и повернуть. Хотя в лесу мне оружие вообще вряд ли понадобится. Друиду скорее городов избегать надо.

— Ну-ну… — проворчал бывший десантник.

Наконец Василий и Сарбаз подобрали себе оружие — две одинаковые кривые сабли чуть больше полуметра длиной. Взяли также щиты с металлическими шипами в центре и более-менее приличные копья. Сам же Павел Ковальский от дополнительного оружия, немного подумав, все-таки отказался. С ним были его кинжал и, главное, остро заточенная саперная лопатка — универсальный инструмент, пригодный для ближнего боя, метания и даже рытья окопов. Обоими предметами обихода десантника, несмотря на контузию, он управлялся куда ловчее, чем каким-то в первый раз взятым в руку железом.

Вооружившись, разведывательная группа вышла из клуба. Бронштейн уже ждал их, сидя на телеге с головами. Он завернул каждую отдельно, засыпал солью и накрыл брезентом.

— Очень жаль, что у нашего юного дарования, Леши Захарова, ничего не получилось, — посетовал старик, когда конь потянул телегу в путь. — По идее, его способность общаться с духами могла бы помочь превратить этих жутких существ, сброшенных нам на погибель, в защитников деревни. Но эти призраки не хотят договариваться! Как пояснил мне мальчик, прежде чем маман утащила его домой, от вставленной в черепа зачарованной дряни им больно. Все время больно. Из-за этого они теряют способность адекватно воспринимать реальность и желают мстить всем живым без разбора.

— Но вы же вроде вынули из них эту пакость? — удивилась Шаповалова. — Я сама видела.

— Милочка, а если выпущенную из вашего чудесного ружья пулю вынуть из раны, та исчезнет? Вот и здесь примерно то же. Духи злы и жаждут крови живых. Пусть уже и не так сильно, как раньше. Я все-таки надеюсь, что Леша сможет им объяснить, что убили их не мы. А тем, кто имеет общего врага, нужно дружить. Но это случится лишь тогда, когда пылающие местью сущности подрастеряют запал. А возможно, этого и вовсе не произойдет. Тот, кто убивал несчастных, явно знал толк в черном колдовстве. Мы же все здесь, как ни крути, любители. Действуем при помощи одного чутья и такой-то матери. Удивительно, что пока никто не наделал дел из-за своей магии, — об умерших тяжелобольных египтолог промолчал, явно следуя совету Андрея.