Скверно для дела (Угроза для бизнеса) - Стаут Рекс

— Говорили. Но это не так!

— Ого! — Фокс впился в нее глазами. — Что, не этой гирькой?

— Нет, не этой. Все гирьки от этих весов здесь, на месте. Та, которой его ударили, от весов, которыми пользовался еще старый Томас Тингли, когда только начинал свой бизнес. Артур держал ее на своем столе и использовал как пресс для бумаг.

— Я не заметил ее там вчера, а обычно от меня ничего не ускользает.

— Она должна была быть там и вчера, — категорично заявила мисс Ятс. — Возможно, под бумагами, вместо того чтобы находиться на них. Случалось и так. А что — это очень важно?

— Я бы назвал это чрезвычайно важным, — сухо ответил Фокс. — Не знаю, как полиция, но я считал решенным для себя, что убийца из тех, кто хорошо знаком с планом здания, потому что взял гирьку из этой комнаты, прежде чем напасть. Но если гирька находилась прямо там, на столе Тингли, — это в корне меняет дело. Что касается ножа — любой, даже тот, кто никогда не бывал на фабрике, мог рассчитывать найти здесь нож, раз здесь разделываются продукты: мясо и так далее. И времени у него было предостаточно, пока Тингли валялся на полу без сознания, взять один из ножей, которых полно на стеллажах. Они же все на виду, не так ли?

— Что — не так ли?

— То, что все ножи на виду. Вы же их на ночь не запираете?

— Нет, оставляем на стеллажах.

— Ну, так вопрос остается открытым. — Фокс все еще хмурился. — Вы сказали, что ушли с работы прошлым вечером пятнадцать минут седьмого?

— Да.

— Тингли оставался в офисе один?

— Да.

— Говорил ли он что-нибудь вам о том, что ждет какого-то посетителя или посетителей?

— Нет, не говорил.

— Он не упоминал о том, что звонил мисс Дункан и просил ее приехать к нему?

— Нет, не упоминал.

— Не могли бы вы мне точно передать то, что он вам сказал перед вашим уходом?..

Его вопрос был прерван приходом женщины, пожалуй, вдвое моложе, чем мисс Ятс, и одетой в рабочий халат. Она не шла, а семенила с выражением непоправимого несчастья на лице, и даже ее походка говорила о том, что произошло нечто ужасное. Фокс знал, что это Кэрри Марфи; она была из той пятерки людей, которым он звонил тогда среди ночи, но сейчас, нимало не смущаясь его присутствием, женщина выпалила мисс Ятс:

— Мистер Фрай говорит, что смесь в третьем чане слишком густая, и он собирается добавить туда масла.

Мисс Ятс сорвалась со стула и пулей вылетела из комнаты, по пятам преследуемая Кэрри Марфи.

Глава 6

Оставшись один, Фокс осмотрел двухфунтовую гирьку, стоявшую среди прочих на небольшой полке над весами, и, убедившись, что она действительно отличается от той, которую нашел на полу в офисе Тингли, он покинул комнату для изготовления приправ и решил на обратном пути пройтись по зданию. Не заметив особых признаков скорби на лицах девушки и женщин, сидящих на своих рабочих местах за длинными столами и различными приспособлениями, Фокс после того, как сам встретился с еще живым Тингли, ничуть этому не удивился. Когда детектив проходил мимо, то ловил на себе любопытные взгляды работниц, в которых можно было прочесть страх и беспокойство, а также предвкушение особого интереса к ним со стороны друзей и знакомых, которые работали там, где нет никаких шансов оказаться когда-нибудь в центре внимания выпусков новостей или вообще попасть на страницы газет.

От его глаз не ускользнула небольшая сценка в дальнем конце цеха, где мисс Ятс вместе с Кэрри Мэрфи наседала на все еще сопротивляющегося, но явно терпящего поражение Сола Фрая. Фокс удостоил их мимолетного смешка и отправился дальше.

Пройдя через длинную узкую раздевалку, Фокс оказался в коридоре, куда еще выходили двери. Последняя из них, справа, была закрыта. Он повернул ручку двери, открыл ее и вошел. Широкоплечий детина бросился ему навстречу с сердитым криком:

— Эй, какого черта!..

— Меня зовут Текумсе Фокс!

— Мне плевать на то, какое у тебя имя! Вон отсюда!

Фокс явно не торопился выполнять приказание. Стоя на пороге, он обратился к детине со свойственной ему вежливостью, хотя и не без иронии:

— Я склонен был думать, что, сидя здесь взаперти, вы скорее должны обрадоваться любому, кто вторгается сюда, хотя бы ради того, чтобы немного отвлечься.

Другой мужчина, сидевший в кресле Артура Тингли и водрузивший ноги на его стол, подстелив под них газету, прорычал:

— О'кей, тогда двигай и купи нам коврик для ног с вышитым на нем приветствием, и мы его положим под дверью! Проваливай!

— Я просто думал сократить путь, пройдя через эту комнату к выходу.

— Так тебе помочь?

— Нет, благодарю! — Фокс отступил на шаг. — По правде говоря, меня, как пчелу к цветку, так и тянет сюда, в эту комнату, которую обыскал убийца. А что, если он не нашел того, чего хотел? Готов пожертвовать в вашу пользу «Лакомства Тингли» под номером 34, чтобы побыть здесь часок одному. Мне кажется, вам не мешает размяться. — Фокс про себя отметил, что журналы вновь лежали на полке, а пальто Тингли висело на вешалке.

— Ему нужна помощь, чтобы найти выход, — сказал мужчина за столом. — Помоги ему!

Детина двинулся вперед. Фокс с изумительной живостью выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь.

Затем он попробовал другую дверь, напротив, и оказался в средних размеров комнате, все стены которой были заставлены ветхими канцелярскими шкафами и увешаны книжными полками. Молодая женщина с веснушками и на удивление красивыми ногами складывала бумаги, а мужчина, который вполне мог сойти за брата того, другого, с больными глазами, за окошком в приемной, клевал носом за столом. Фокс представился им весьма приятным голосом, сказав, что он детектив, и проследовал дальше. Ему пришлось вторгнуться еще в четыре комнаты, открыть и закрыть пять дверей, прежде чем нашел женщину, которую искал. Она взирала на Фокса с испуганным и враждебным выражением, сидя за столом с пишущей машинкой, где ей явно нечего было делать, а припухшие глаза и покрасневший курносый нос наводили его на подозрение, что она испытывает скорбь или из-за чего-то переживает.

— Доброе утро! — улыбнулся он и спросил сочувствующе: — Вы плакали?

Берлина Пилт, которая вот уже шестнадцать лет копила в себе негодование на то, что ее называют служащей вместо секретарши, шмыгнула носом, вытащила платочек и высморкалась без всякого смущения.

— Я занята, — объявила она наконец.

— В подобных обстоятельствах даже хорошо, если есть чем заняться, — это отвлекает, — заметил Фокс, придвигая к ней стул.

Он оставался около секретарши около получаса, но почти ничего не добился, хотя и показал записку, которой его вооружила мисс Дункан. Мисс Пилт выразила свое восхищение Эйми, которая, по ее словам, за время своего короткого пребывания у Тингли проявила независимость и гордый нрав, а также свою щедрость по отношению к работнице, попавшей в беду; но тем не менее мисс Пилт вела себя крайне осторожно, когда отвечала на вопросы Фокса. Она все сводила к одному, что ее служебное помещение отделено от офиса хозяина двойной перегородкой, что она не любительница подслушивать и поэтому ровным счетом ничего не знает о конфиденциальных делах Тингли, как личных, так и служебных. Ничего особо примечательного не могла или не желала она поведать и об истинном положении дел, связанных с Филом, его приемном сыном, или о враждебном отношении кого-либо к Эйми Дункан, которое могло бы пролить свет на то, как ее отпечатки пальцев появились на ручке ножа, или о том — имеет ли убийство ее босса какое-то отношение к делам с хинином.

Однако она снабдила Фокса некоторыми сведениями, которые тот счел нужным записать. Во-первых, о том, что она ушла с работы, как обычно, в самом начале шестого, подземкой добралась до дома на Бронксе и весь вечер никуда не выходила. Во-вторых, ее припухшие глаза и покрасневший нос — следствие того, что она плакала. Ей действительно жаль Артура Тингли, и она скорбит о его трагической смерти, но слезы были вызваны другой причиной: дело в том, что мистер Фрай и мисс Ятс не любят ее, а она — их, и, возможно, скоро по этой причине останется без работы, а найти другую в ее возрасте не так-то просто. В-третьих, единственными посетителями Тингли во вторник, отличными от обычных дилеров и торговых агентов, были: мистер Браун, высокий, хорошо одетый мужчина, которого мисс Пилт никогда прежде не видела, — он появился утром, чуть позже десяти, и пробыл около часа, — и сам Фокс, который явился около одиннадцати. Судя по описанию, именно мистера Брауна он видел, когда находился в приемной, а тот направлялся к выходу. В-четвертых, вскоре после того, как Тингли вернулся с ленча, он просил мисс Пилт оставить сообщение в приемной о том, что желает видеть Фила, когда тот появится с отчетом за день; и она видела, как Фил вошел к отцу в офис сразу после пяти, в то время, когда она уже уходила. Сам факт вызова Фила, по ее мнению, является хотя и необычным, но вовсе не из ряда вон выходящим событием.