Первозданная сила. Спасение или гибель - Хайдарали Мирзоевич Усманов

поколений, чтобы каким-то образом закрепить в своей семье дар к магии, семья барона Грона действительно устраивала браки только с ближайшими родственниками. Как минимум двоюродными и троюродными. И теперь результат был на лицо. Сын барона, который с трудом родился и при этом убил собственную мать, как минимум в половину был слабее собственного отца. Более того… Само поведение этого молодого благородного сильно отличалось от того, что можно было бы назвать адекватным. Ещё с детства этот молодой дворянин был подвержен частым вспышкам гнева, которые он сам просто не контролировал. Да, их семья владела магией Огня. Это была боевая магия, которая могла быть полезной во время войны. Но в мирное время от неё пользы не было. Кроме того, сама эта магия обычно очень сильно влияла на того, кто её использует. И такие одарённые становились такими же буйными как огонь. Однако те, кто владел такой магией, были обязаны проходить специальное обучение. Иначе они становились опасны как для себя, так и для окружающих. Подобных одарённых называли "дикими". И таких людей обычно старались просто уничтожить. Именно потому, что они в любой момент могли взорваться “пламенем дракона”. Есть такое магическое плетение, которое является глобальным по своей разрушительности. И может уничтожить не только носителя способностей, но и целый населённый пункт. Уже бывали такие случаи.

Тихо вздохнув, дворянин медленно покачал головой. У него и у самого-то были некоторые способности к магии? Именно так он и стал дворянином. Просто верно служа своему господину. И сейчас понимал, что его сын может стать куда более сильным. Главное, чтобы он не стал монстром. Именно поэтому на него и могут объявить охоту. Сам барон Эмиль Грон, хоть он и достаточно адекватный разумный и хороший хозяин, постарается избавиться от такой конкуренции. С учётом того, что их семья вырождается, тот же самый граф Тарков, под которым они все ходят, может принять решение о том, что было бы неплохо избавиться от такого наследника у собственного дворянина? Именно по причине того, что он может нести угрозу. И не только его семье, а и всем окружающим. И никто не будет слушать родителей этого ребёнка. Слишком сильна у местных жителей опаска в отношении существ, которые появлялись во время магической бури. Вот, например, после последней магической бури, обычное с виду животное, в виде крупного лося внезапно приобрело новые свойства и возможности. Его шкура стала фактически, по своей плотности и прочности, равна рыцарским доспехам, кованым в лучших кузнях королевства. Зубы стали длинными и треугольными. Выросли и клыки. Вместо копыт появились пальцы с кривыми и острыми когтями, которые легко разрывали кольчугу. Рога превратились в мощное оружие. Так как тоже, по своей остроте и прочности, не уступали наконечникам боевых копий. И уже только поэтому можно было понять, что такое чудовище было весьма опасно. Да и кровожадности у него хватало. Сергею ещё повезло, что этот монстр вышел из леса уже тогда, когда на его земли прибыли охотники за такой весьма своеобразной добычей. Хотя, несмотря на то что их было достаточно много, эта тварь слишком сильно проредила их отряд. Почти три десятка опытных бойцов в тот самый день распрощались с жизнью. По крайней мере до тех пор, пока местный барон не атаковал это чудовище полноценный рыцарской конницей. Было у него аж четыре рыцаря. И именно их слаженный удар в одно место всё-таки пробил эту бронированную шкуру. И спас местных жителей от уничтожения.

Все эти события ещё не успели исчезнуть из памяти местных жителей. Поэтому можно было понять, что любое упоминание о том, что ребенок родился во время магической бури, и тут даже не суть важно то, что это произошло под защитой, уже приговорит мальчишку. Даже местные жители, несмотря на всё то добро, которое они видели от дворянина, не станут ему помогать защищать его ребёнка. Так как почувствуют угрозу. Настоящую… Или выдуманную… Это уже не имеет значения. Именно поэтому он и беспокоился сейчас о своём ребёнке… И жене. Ведь он не сможет уйти в сторону. И тогда и его, и мать ребёнка, просто и достаточно жестоко убьют. Только ради того, чтобы добраться до того, кто может представлять опасность для местного барона.

Хотя именно в этот момент в доме царило чувство спокойствия и уюта, несмотря на бушующую за его стенами бурю. Новорожденный, возможно, стал символом новой надежды для своей семьи и всего сообщества, которое научилось находить свет даже в самых темных временах. Но когда новорожденный был аккуратно уложен в простую деревянную люльку, на улице раздался громовой удар, настолько мощный, что стены старого домика задрожали, а в воздухе вибрировала каждая струя дождя. Магическая энергия бури достигла своего пика, и в этот момент, в глазах младенца на долю секунды мелькнул ярко зелёный свет, словно отблеск далеких молний, несущих в себе нечто жуткое и потустороннее. Это был свет, отличный от естественного блеска детских глаз, наполненный таинственной глубиной и неведомой силой. Но этот момент был настолько краток, что ни мать, истощенная после родов, ни отец, переполненный счастьем и заботой, не заметили того странного сверкания. Они были поглощены чувством радости и облегчения, что всё прошло благополучно. В этой маленькой комнате, где тепло смешивалось с запахом свежей древесины и воска, все было наполнено только любовью и заботой.

Вне этого маленького дома шторм продолжал своё неистовство, проливая на землю потоки дождя и разрывая темноту ночи вспышками молний. Однако внутри самого этого помещения, магическая энергия, возможно, уже начала свое тихое и незаметное воздействие на судьбу младенца. Под покровом ночи и бури, в этих глазах, возможно, зарождалась судьба, которая была связана с древними тайнами и скрытыми мощами магического мира. Но это было невидимо для глаз обычных людей, занятых своими повседневными заботами и радостями.

Как только магический шторм достиг своего пика, всё вокруг было поглощено шумом ветра, молний и громких раскатов грома. Люди в замке сжимались от страха, ожидая неминуемых разрушений, которые должны были последовать вслед за подобным буйством стихии. Сам же дворянин, стоя возле кровати своей жены, всё таже обнимающей младенца, краем своего сознания наблюдал за разгулом стихии, готовясь к худшему. Все его мысли сейчас были прикованы к темным облакам, из которых время от времени выбрасывались языки молний, освещая земли вокруг замка жутким, мерцающим светом.

Однако, к нескрываемому удивлению всех, и особенно самого дворянина, внезапно, через несколько часов буйства, дикая энергия магического шторма стала стихать. Небо начало проясняться, и ветер улегся быстрее, чем кто-либо