Грехопадение - Елена Владимировна Кардель

жизнь в общежитии научили нас терпеть неудобства и ценить настоящую дружбу.

Конечно, это мужская позиция. А нашим девушкам хотелось быть модно одетыми и красивыми. И в этом они проявляли особую изобретательность. В период тотального дефицита элегантной и яркой одежды были чрезвычайно востребованы различные курсы по рукоделию: кройке, шитью, вышивке и вязанию.

И наши очаровательницы, получив нужный навык, могли практически из ничего сотворить эксклюзивный модный наряд.

В те годы даже шутка была о том, что настоящая женщина должна уметь из ничего сделать три вещи: связать салфетку, составить салат и устроить скандал.

– Прекрасная шутка, – заметил Субъект в Чёрном. – Особенно в части третьей…

Глава 16. Провинция

«Стань лучше и сам пойми, кто ты, прежде чем встретишь нового человека и будешь надеяться, что он тебя поймет»

Габриэль Гарсиа Маркес

Перейдём от общего к частному. Получив направление на работу, я собрал свои вещи и двинулся навстречу самостоятельной жизни. Для семьи мой отъезд стал большим облегчением, прежде всего, в плане жилья.

Ещё во время моей учёбы в техникуме подошла очередь на расширение, и мы из однушки переехали в двухкомнатную квартиру. Но с двумя взрослыми детьми разного пола даже в двухкомнатной квартире не очень удобно. А с моим отъездом все эти неудобства исчезли, и у младшей сестры появилась своя отдельная комната. С одной стороны, я был рад за неё, а с другой, мне уже тесен был родной город, и хотелось романтики, новых мест и людей. К тому же, уехав однажды из дома, особо не хочется возвращаться.

Меня манили новые дали. Конечно, это сказано громко, ибо дали эти были не так далеки. Но, всё-таки, смена привычной обстановки, другой, не знакомый мне, город, неизвестное будущее пробуждали во мне волнение и восторг.

И в этом двойственном состоянии радости и неизвестности я прибыл к месту своего назначения.

Город оказался провинциальным, значительно меньшим, чем мой родной город. Он выглядел игрушечным, даже лубочным. Основу его составляли старые купеческие дома с надстроенным вторым этажом и маленькие деревянные домики с резными наличниками на окнах. Кое-где виднелись церквушки убогого вида, заброшенные и заросшие сорняками после победы всеобщего атеизма. Это печальное зрелище напоминало собой прошлый век. В то время, когда Москва прирастала высотками и новыми микрорайонами с современными новостройками, этот город жил в девятнадцатом веке.

Однако был в этом и позитивный момент. В отличие от крупных городов, заполненных шумом и суетой, здесь царили спокойствие, медлительность, умиротворённость. Люди передвигались не торопясь, машин было мало, да и сам городок был небольшим. То, что вначале меня огорчило, со временем даже обрадовало. Та неспешность, обыденность и территориальная ограниченность напоминали болото в летний период, когда всем его обитателям уютно, тепло и комфортно.

Организация, в которую я был направлен, оказалась небольшой ремонтно-строительной конторой, расположенной в двухэтажном кирпичном здании десятилетней постройки. Помимо конторы, на территории этой организации находились склады со стройматериалами, гаражи для автомобилей, боксы для ремонта машин и прочие подсобные постройки. Большинство строительной техники было размещено под открытым небом на достаточно большой стоянке для транспорта, а также возле боксов и гаражей.

Эта ремонтно-строительная организация располагалась на окраине города, не нарушая своим современным видом лубочную архитектуру культурно-исторического центра.

Оформив документы о приёме на работу, мне дали направление в общежитие, которое было неподалёку. Условия в общежитии можно было назвать сносными, а спальное место с тумбочкой в комнате на четверых напоминало казарму из моей недавней воинской службы.

Придя на работу на следующий день, я заметил, что большинство служащих нашей конторы – женщины, что было, в общем-то, предсказуемо.

Наверное, будь я ловеласом, то принял бы повышенное внимание женщин к моей скромной персоне за всеобщее обожание. Но предыдущий жизненный опыт подсказывал, что это всего лишь женское любопытство в связи с появлением новичка в коллективе, и оно скоро пройдёт.

Именно в этой невзрачной, малопривлекательной конторе я и встретил свою будущую жену. Она работала в планово-экономическом отделе, и мы часто пересекались с ней на обеде в столовой.

Марго, так её за глаза называли, была женщиной статной, дородной, с округлыми формами. Не будучи красавицей в общепринятом смысле, она всё-таки была привлекательной. В лице её и во всём образе улавливалась какая-то загадочность, женственность и даже манкость.

Чем-то она напоминала мне Аннушку – ту девочку из детского сада. Но в отличие от Аннушки, которая естественные побуждения демонстрировала открыто, Марго свои страсти держала в узде. И если явные проявления потаённых желаний ей удавалось сдержать, то через какие-то жесты, позы и взгляды они вырывались наружу, приоткрывая на миг скрытый от всех мир огня и страстей.

Марго была чуть старше меня, но для девушек её возраста это был крайний рубеж для замужества. Поэтому все представители противоположного пола рассматривались как кандидаты в мужья.

Заметив новенького в коллективе, то есть меня, она не стала строить мне глазки, чтобы показать свою заинтересованность. Напротив, она смотрела на меня изучающе и даже оценивающе, как на какую-то диковинную вещицу, будто примеривая на себя.

Это были странные отношения. Напрямую мы не общались, только обменивались любопытными взглядами и улыбками. Это напоминало загадочную игру, правила которой нам были неведомы.

Так продолжалось до Нового года.

В конце декабря для сотрудников управления, так называли всех, кто работал в конторе, подготовили новогодний вечер. В столовой накрыли столы с праздничным угощением, организовали танцы под радиолу, игры и конкурсы. Были даже номера художественной самодеятельности.

И в самый разгар праздника, когда объявили «белый танец», ко мне подошла Марго. Это было ожидаемо и неожиданно. С одной стороны, мы продолжали нашу немую игру, а с другой стороны, я оказался совсем не готов к столь резкому повороту событий.

Я стушевался, промедлил с ответом на приглашение и тут же увидел в её глазах огорчение, переходящее в ужас. Вдруг я понял, что вся эта длительная немая игра была вызвана страхом оказаться отвергнутой. Глаза её сверкнули слезами.

Нужно было срочно исправлять ситуацию. Я извинился, сославшись на неожиданность приглашения, и мы пошли танцевать.

Во время танца мы продолжали молчать, но это уже была другая игра. Лёд тронулся…

– Ну, что ж, замечательное начало любовной истории, – произнёс Субъект в Чёрном. – Интригующее и романтичное. Так и хочется сказать, как в таких случаях говорят в сказках: «Жили они долго и счастливо и умерли в один день».

– Всё далеко не так сказочно, – уточнил я. – И на счёт «жили», и на счёт «умерли».

– Во-первых, Вы ещё не умерли, мой дорогой, – поправила меня Личность в Белом. – А во-вторых, если бы Вы были несчастливы, то не стали бы терпеть почти двадцать лет. Всё познаётся в сравнении. А сравнивать Вам, я полагаю, не с чем, ибо другого опыта у Вас