Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 2 (СИ) - Holname

Саяко стояла у книжного шкафа. В этот момент, как казалось, она только выбирала свою книгу, но из-за моего появления ей невольно пришлось опустить протянутую к полке руку.

— Нам нужно поговорить, — спокойно произнес я, смотря в ее растерянные глаза.

Женщина плавно развернулась ко мне. Она выглядела точно также, как и раньше: светло-голубое платье, короткие черные волосы, прямые приятные черты лица.

— Удивлена, что вы решили заглянуть к нам сегодня.

— Да, — со вздохом произнес я, уверенно проходя в комнату, — я решил, что пора бы ответить на все Ваши вопросы.

— И Вы знаете, какие у меня вопросы?

Невольно наступила тишина. Я, пройдя к креслу, без приглашения спокойно на него сел и заговорил:

— Вы хотите узнать о проклятии, что пало на вашу семью. — Приподняв взгляд, я серьёзно посмотрел на хладнокровное выражение лица Саяки, будто бы та уже понимала, что я хотел ей сказать. — И я могу ответить сразу, что это болезнь, а не проклятие.

Женщина не отвечала. Она, сложив руки где-то на уровне живота, плавно прошла вперед и села в кресло напротив. Только когда наши взгляды встретились, она осмелилась спросить:

— Раз это болезнь, тогда есть и лекарство?

Я знал, что черту нужно было провести сразу, но при этом понимал, что это могло стоить мне жизни. Глубоко вздохнув и все же набравшись смелости, уверенным громким голосом я произнес:

— Единственное лекарство после заражения — смерть.

— Но они мои дети! — Саяко сразу же вскочила на ноги. Ее лицо изменилось так быстро, будто бы она сбросила с себя безэмоциональную маску.

— Понимаю. — Твердо отвечал я, смотря прямо ей в глаза. — Поэтому я могу дать Вам совет.

Наступила тишина. Саяко, смотревшая на меня, тяжело дышала и явно пыталась успокоиться после такого бурного всплеска эмоций. Она, через некоторое время все же взяв себя в руки, выпрямилась и плавно села обратно, а я, принимая ее действия в качестве согласия, продолжил:

— Оставайтесь жить здесь. В сельской местности вы будете оторваны от внешнего мира и ничто не будет мешать вам. Исправить ситуацию нельзя, но можно удержать тот песок, что еще остался в ваших ладонях.

Саяко смотрела на меня не то с презрением, не то с недоверием. В этот краткий миг мне даже показалось, что после моих слов она воспринимала меня, как предателя, однако вскоре и ее взор, и ее выражение лица изменились.

— Другого выбора, — шепотом заговорила Саяко, — и вправду нет?

Я покачал головой. Она не была мечтательницей и не была помешанным человеком — это я понимал, после того, как увидел настоящего помешанного в лице Нао. Просто для нее эта ситуация была безысходной, и в ней она была готова пойти на все, лишь бы хоть как-то справиться с навалившимися бедами.

— Скажите, — расспрашивал я, — в этом доме ведь не только ваши дочери заболели, верно? И Вы, и Соран уже…

— Как вы поняли? — Саяко перебила меня намеренно, будто не желая дослушивать до конца.

— Решетки есть на всех окнах дома, не только на том коридоре, где живут близняшки. К тому же то, что Вы и Соран так безбоязненно остаетесь здесь ночью обозначает, что вам нечего терять.

Женщина сложила одну ладонь на другую и плавно опустила их. Ее взгляд был устремлен на чайный столик, что стоял между нами, и через его лакированную поверхность она могла прекрасно видеть мое лицо.

— Вы правы, — тихо произнесла она, осторожно отрывая взгляд от стола и приподнимая его ко мне. — Теперь, когда Вы знаете это, что прикажете мне делать? Убить моих детей, а потом себя?

— Сделать все возможное, чтобы не убивать других.

Я повернул голову в сторону окна, и понял, что закат был уже не за горами. Это подсказывало, что мне стоило постепенно возвращаться в храм.

— Ваша семья, — продолжал говорить я, — не просто так отправила вас сюда. Думаю, и ваш муж, и ваш брат понимали, что это единственный выход, чтобы защитить вас с детьми.

— И мой брат тоже в этом замешан?

— Я бы сказал, что он был главным организатором.

Саяко будто смутилась. Это стало понятно по ее голосу:

— Это на него не похоже. Обычно он холоден и жесток.

— Он поднимал на вас руку?

— Нет.

— А вы когда-нибудь поступали назло ему?

— Да, очень много раз.

— И даже после этого он вас не трогал?

Женщина не отвечала, а я, снова вернув к ней взгляд, невольно улыбнулся. Саяко как персонаж была мне совсем не знакома, но вот самого Нобутоши я знал достаточно хорошо, чтобы осознавать мотивы его действий.

— Он мог просто не разговаривать со мной, — неуверенно отвечала женщина, — но…

Саяко так и не договорила. Она, вспомнив о том, как немного ранее она описала брата, поняла, что само слово «жестокость» в ее случае совершенно не подходило. Все-таки к ней Нобутоши никогда не проявлял жестокости. Понимание того, к чему я клонил, вызвало у нее грустную вялую улыбку.

— Вот как… — протянула Саяко. — Теперь все ясно.

Плавно поднявшись с места, я заговорил:

— Мне придется покинуть деревню. Прямо сейчас я уже не могу оставаться здесь.

Саяко, посмотрела на меня жалостно, но не стала отговаривать. Понимая, что я был настроен решительно, с толикой надежды она спросила меня о другом:

— Вы случайно не знаете… мой муж, когда он прибудет сюда? Его последнее письмо пришло довольно давно, я переживаю.

Невольно мои глаза сощурились. Стараясь не выдавать сомнения, я сразу же расслабился и подумал:

«Больше писем она и не должна получить. Скоро связь с внешним миром совсем оборвется, и тогда даже при всем желании Нобутоши не сможет связаться со своей единственной семьей».

Отвернув голову куда-то в сторону, серьёзным тоном я ответил:

— В густонаселенной части материка неспокойно. Таким же заболеванием стали заражаться многие. Думаю, ваш муж и брат сейчас пытаются подавить панику среди людей.

— Значит, они еще не скоро появятся… понимаю.

Ее опущенные глаза, и ее лицо, полностью расслабленное после осознания безысходности вызывали жалость. Как автор всего этого кошмара, я даже не мог представить себе, насколько тяжело было всем этим людям в подобных условиях.

— Не унывайте, Сая, — с улыбкой произнес я, и сразу поклонился.

Женщина поднялась следом за мной и поклонилась так же вежливо, как это сделал я. Мы отступили друг от друга и лишь на мгновение посмотрели глаза в глаза. Каждый в этот момент думал о своем, и уже не мог продолжать разговор.

Развернувшись, я уверенно покинул комнату и двинулся в сторону выхода. В доме было на удивление тихо. Казалось, кроме самой Саяко здесь больше никого и не было, хотя я понимал, что все было совсем не так.

«Не считая того, что она однажды меня уже убила, она вроде бы даже не такая и плохая. По крайней мере, она не вездесущее зло. Просто попала в отчаянную ситуацию. Если она и сама превращается в монстра, то должна была заметить, что постепенно ее разум затуманивается. В какой-то момент она и вовсе должна будет потерять всю оставшуюся человечность».

Когда я подошел ко входной двери, ни на пороге, ни на улице я не заметил никого. Ханна, как и Соран, наверняка уже успели уйти по своим делам, поэтому я не придал этому особого значения.

«Если так подумать, то Сая и ее дочери — это простые жертвы. Заразиться болезнью просто — ее разносчик — это особый вид насекомых, похожих на светлячков. Люди принимают их за безобидных созданий, а когда те приближаются, то впиваются в кожу, словно комары, и передают через укус свой яд».

На улице постепенно темнело, а вместе с этим приятная прохлада опускалась на деревню. Я, ощущая даже какое-то удовлетворение после этого разговора, через лес спокойно направлялся обратно к храму.

«Это значит, что и мне в будущем стоит опасаться любых светящихся насекомых. Если меня укусят, лучше сразу умереть».