За поворотом новый поворот (СИ) - Корнова Анна

— Увы, работаем по графику. Только первого января выходной, но я по-любому первого не должна работать. А так, даже тридцать первого до часу дня работаю.

— Ну, давай посмотрим, числа пятого-шестого, может, получится съездить. Я надеюсь, что Мария Николаевна без меня обойдётся.

— Мария Николаевна — это же мать Олега.

— Она самая. Упала и правую руку сломала, ни приготовить, ни себя толком обслужить. Вот и мотаемся с Аришкой в Александровку — помогаем бабушке.

Бывшая свекровь Влады, несмотря на развод сына, по-прежнему обращалась к бывшей невестке в случае создававшихся проблем. Так было и на этот раз.

— А Олег с новой пассией чем заняты? — Полина в недоумении понизила голос. — Он, замечу, родной единственный сын, кому, как не ему, за матерью ухаживать.

— Олежка с молодухой укатили на Алтай. Будут в Белокурихе поправлять здоровье и наслаждаться зимними красотами горного Алтая. Мария Николаевна на это раз тревогу с Аришки начала. Та примчалась к ней в травмпункт и сразу хотела отцу звонить, так тут такой театр кабуки начался. Рыдания, слёзы: «Не звони! Пусть Олежек отдохнёт! Он так устал! Не можешь — не езди, я сама, я одна справлюсь! Только сыночка не трогайте!» Дальше разговоры про близкую смерть и скачок давления. А у Вадима первая жена в очередной запой ушла, и в результате инсульт. На прошлой неделе выписалась из больницы, но нужна реабилитация. Вадим с ней возится. Словом, у нас не семья, а пункт выездной медпомощи. Ладно, это всё пройдёт. А у тебя как дела?

— Денис хочет детей через суд забрать, — выдохнула Полина, и от этих слов накатила волна страха.

— Что?!

— Говорит, будто я нашла себе мужика и всё время провожу с ним, а дети брошены.

— Полин, это же не про тебя история. Все и, в первую очередь, Денис знают: ты идеальная мать. Ты образец материнства. Это он тебя, похоже, всё воспитывает, а может, он пошутил?

— Нет, не пошутил. Он меня у подъезда караулил, чтобы посмотреть, с кем я возвращаюсь.

— Ну, посмотрел, как ты возвращаешься, и что?

— Да я, как на зло, не одна шла. Со мной тут один вечерами прогуливается, вот в тот вечер я с ним и шла с работы.

— Да мало ли кто с кем по улице идёт! Или ты у подъезда целовалась? — пошутила Влада.

— С ума сошла! — Полина на секунду дар речи потеряла от возмущения. — Я же говорю: просто шли, разговаривали. Он, кстати, юрист. Обещал с адвокатом помочь.

— Может, до адвоката дело не дойдет. Перебесится Денис и успокоится. Цыгане к своим детям внимательнее относятся, чем он, а тут с ними вдруг жить захотел. Бред какой-то. Он у тебя пить не начал? Олег после нашего развода регулярно стал прикладываться.

— Не знаю, — Полина вздохнула, — я ничего уже не знаю…

Галина Павловна ничего не слышала о претензиях бывшего зятя. Полина ей не рассказывала, не желая тревожить мать и вызвать шквал негативных комментариев, но, вернувшись с работы, была огорошена неожиданным вопросом:

— Не знаешь, чего твой Денис задумал?

— Откуда я знаю. Он со мной не советуется. А ты чего вдруг о нём вспомнила?

— Звонил мне полчаса назад, спрашивал: покормила ли я ребят ужином, уложила ли я их спать, в котором часу ты вернёшься, интересовался, как часто я ребят укладываю в твоё отсутствие. К чему бы это?

— Мам, не бери в голову, ещё думать будем, чего он придумал и зачем.

— Да ясно зачем, — из гостиной вышла Кристина, — хочет детей забрать и квартиру оттяпать.

— Как детей забрать? — Галина Павловна побледнела.

— Теть Галь, Вы так не переживайте. У нас суд на стороне матери, — Кристина беззаботно заулыбалась. — Вы мне лекарства, какие отвезти, собрали? Я завтра на шестичасовой в Серпухов поеду.

Но Галина Павловна уже не могла успокоиться. Указав на стоящий в коридоре под зеркалом пакет с какими-то пузырьками для сестры-инвалида, живущей в Серпухове, Галина Павловна вновь вернулась к теме отцовской опеки:

— Крис, ты это сама додумалась или он тебе, пока ты у него убиралась, что-то рассказал?

— Да я тебе говорила: мы с ним не разговариваем. Я мою, он в компьютере сидит. Но наверняка жаба душит, что такую квартиру оставил, а сам однушку снимает.

— На кой ему эта квартира, когда у него особняк под Москвой, — голос Галины Павловны задрожал.

— А тут в самой Москве, в сталинке, в хорошем районе, вся отделана… Я в таком шикарном жилье прежде никогда не бывала.

— Далась тебе эта квартира, она не Денису, а тебе покоя не даёт, — перебила Полина. — Мамуль, ты не видишь, что Крис шутит! Денис и дети — это вещи несовместимые.

— А зачем он тогда мне звонил и расспрашивал? — не успокаивалась Галина Павловна, голос её начал дрожать.

— Мамочка, не волнуйся! Я завтра позвоню ему и всё выясню: зачем звонил, что хотел, — Полина пыталась успокоить мать и бросала угрожающие взгляды на Кристину, мол, молчи, больше ничего не говори.

Разумеется, Полина не стала звонить бывшему мужу — ей и так было понятно, зачем звонил, что хотел. И от этого понимания становилось страшно. Весь следующий день на работе, как только выдавалась свободная минута, Полина погружалась в интернет, чтобы почитать о случаях передачи отцу детей после развода. Случаи ужасали. Она уже была готова звонить Александру, чтобы попросить порекомендовать адвоката по подобным вопросам, как её знакомый сам зашёл на пункт выдачи интернет-заказов.

— Полина, добрый вечер! Мне там шуруповёрт пришёл. Отдашь?

— Добрый вечер! Называйте номер, и я сейчас же отдам. Ремонт делать будете?

— Нет, это новогодний подарок моему рукодельному товарищу.

Александр забрал увесистую коробку и, подождав, пока Полина обслужит новых клиентов, заговорщицки подмигнув, спросил:

— Ну, Дездемона, что твой ревнивый муж? Обещал задушить?

— Обещал детей забрать. Вчера маме звонил, выяснял, кто детей спать укладывает, сколько времени я дома бываю. Я Вас, Александр, попросить хочу посоветовать хорошего адвоката. Вы вчера говорили, что можете с этим помочь.

— Полин, не беги впереди паровоза. Пока твой Отелло официально не обратился в суд, нет смысла суетиться. Ты даже не знаешь точно, какие претензии он напишет. Ты лучше пока походи в школу, помелькай там, с детьми своими деликатно поговори, их мнением тоже поинтересуются. Десять лет детям есть?

— Нет ещё. Степану только весной десять исполнится.

— Значит, наравне с взрослыми суд их опрашивать не станет. Но органы опеки и попечительства будут с ними разговаривать.

Полина не поняла: хорошо это или плохо, что не суд, а опека будет беседовать с её детьми. Но от спокойного голоса Александра ей становилось легче, может быть, действительно, всё не так ужасно, как ей кажется.

— Ты давай сворачивайся потихоньку, время к десяти подходит, пора домой идти.

— Вы меня теперь каждый день провожать будете? — Полина взглянула на часы, со всеми волнениями она даже про время забыла. — А если меня муж снова у подъезда поджидает?

— Полина, а ты хочешь с ним помириться? Только честно. — Александр спросил это очень серьезно, без привычной иронии в голосе.

— Нет, конечно, нет. Но я не хочу давать ему лишний повод думать, что я не детьми занимаюсь, а непонятно чем.

— Почему «непонятно чем», — ухмыльнулся Александр, — очень даже понятно. Ладно, не переживай за нервную систему своего супруга, до угла дома с тобой прогуляюсь. Тем более, что у меня завтра ранний подъём.

Уже входя в подъезд, Полина вспомнила, что, полностью погрузившись в чтение судебных заметок, забыла забрать пришедшей ей самой заказ — набор для рисования. Обещала Сене принести новые краски, потому что в кружке, или в арт-студии, как её гордо называли организаторы, он должен был начать рисовать акварелью. Краски нужны были Сене сразу после школы, поэтому, проводив сыновей до школьного крыльца, Полине поспешила на работу, чтобы забрать пришедший накануне набор.

Зайдя в пункт выдачи, она услышала обрывок разговора — Кристина с кем-то беседовала по телефону: