Река смерти. Сан-Андреас - Алистер Маклин

- Нет. Нужно запастись провизией и снаряжением для джунглей и перебросить все в Куябу. Предстоит также проверить судно в движении. Но что гораздо важнее, я должен наведаться к нашему другу мистеру Джонсу.

- Снова в Колонию?

- Снова в Колонию.

Диас медленно произнес:

- Вы чрезвычайно настойчивый человек, мистер Гамильтон. Видит бог, у вас есть на это право. - Он покачал головой. - Я сильно опасаюсь за здоровье ваших товарищей по предстоящему путешествию.

* * *

Гамильтон вновь встретился на вилле "Гайдн" со своими будущими товарищами по путешествию. За окнами гостиной виднелось совсем уже темное небо. Сама комната была залита ярким, но приятным светом трех хрустальных люстр. Здесь находилось девять человек, большинство из них стояли, и почти все держали в руках рюмки с аперитивом. Присутствовали Гамильтон, братья Херера, Смит и его свита. Хеффнер, которому только что представили Гамильтона, был чересчур румяным, говорил чересчур громко и к тому же сидел на подлокотнике кресла, которое занимала Мария. Трейси поглядывал на него с неодобрением.

Смит обратился к Гамильтону:

- Должен сказать, ваши замечательные близнецы производят впечатление знающих людей.

- Им не слишком уютно в гостиной. Зато в джунглях они чувствуют себя превосходно. Они оба хороши. Зоркие, как охотники на белок.

- Что вы имеете в виду?

- Любой из них за сотню метров попадет из винтовки в игральную карту. Многие на таком расстоянии даже не видят этой карты.

- Вы пытаетесь запугать меня?

- Ни в коем случае. Скорее успокоить. Подобные умения очень пригодятся там, где полно диких кабанов, аллигаторов, охотников за головами и каннибалов. Наша экспедиция - не пикник в воскресной школе.

- Я это прекрасно осознаю, - сказал Смит, сдерживая раздражение. - Что ж, ваш план вполне приемлем. Мы выезжаем через пару дней?

- Более вероятно, что через неделю. Повторяю, это не пикник. Нельзя бросаться в джунгли Амазонки очертя голову, особенно если придется пересекать территорию враждебных племен, - и, поверьте мне, нам придется это делать. Нашему судну нужно дать несколько дней, чтобы добраться до Куябы, ведь мы не знаем, с какими трудностями оно столкнется. Затем, нам нужно подготовить провиант и снаряжение и переправить по воздуху в Куябу. Вот этим вы и займетесь. А у меня есть одно безотлагательное дело.

Смит поднял одну бровь. Он блестяще владел этим искусством.

- Какое дело?

- Извините, но не могу вам сказать, - ответил Гамильтон вовсе не извинительным тоном. - Где в этом городе можно нанять вертолет?

Смит сделал глубокий вдох и приказал себе проигнорировать очередную грубость Гамильтона.

- Как вы знаете, у меня есть грузовой "скайкрейн"...

- Эта громоздкая штуковина? Нет уж, спасибо.

- Имеется и маленький. И пилот к нему.

- Опять-таки спасибо, не надо. Трейси - не единственный, кто умеет управлять вертолетом.

Смит молча смотрел на своего "партнера". Его лицо оставалось бесстрастным, однако нетрудно было догадаться, о чем он думает. А думал Смит о том, что это вполне в духе Гамильтона с его скрытной натурой и его принципом не давать левой руке узнать, что делает правая, - летать в одиночку на вертолете к Затерянному городу, чтобы никто другой не знал туда дороги. Наконец Смит сказал:

- Вы так любезны. Вам не кажется, что у нас могут возникнуть трения, когда мы отправимся на поиски?

Гамильтон безразлично пожал плечами:

- Какие там поиски? Я знаю дорогу. А если вы думаете, что могут возникнуть трения, то почему бы не оставить дома тех, кто может их вызвать? Лично мне все равно, с кем ехать.

- Это буду решать я.

- В самом деле? - Снова то же равнодушное, способное довести до бешенства пожатие плечами, - Сомневаюсь, что вы верно оцениваете ситуацию.

Это настолько взбесило Смита, что он даже встал, подошел к бару и налил себе изрядную порцию. В обычной обстановке он бы вызвал дворецкого для выполнения этой черной работы. Обернувшись к Гамильтону, он сказал:

- Еще одна вещь. Вы настояли на том, чтобы вам позволили самому составить план. Но мы пока не решили, кто будет нести ответственность за нашу маленькую экспедицию, не так ли?

- Я уже решил. Это буду я.

Невозмутимость окончательно покинула Смита. Теперь он до кончиков пальцев выглядел как типичный мультимиллионер.

- Повторяю, Гамильтон, я плачу за все.

- Владелец судна платит капитану. Но кто несет ответственность в море? И что же тогда сказать о джунглях? Без меня вы там не протянете и дня.

Внезапно в комнате наступила тишина. Напряженность, возникшая между Смитом и Гамильтоном, была слишком очевидна. Хеффнер встал с подлокотника кресла, слегка пошатнулся и решительно направился к ним. В его свирепых, налитых кровью глазах сверкал огонь битвы.

- Послушайте, босс, вы, кажется, еще не поняли, - с издевкой произнес он. - Ведь это сам неустрашимый исследователь! Единственный и неповторимый Гамильтон! Разве вы не слышали? Гамильтон всегда отвечает за все!

Гамильтон коротко глянул на Хеффнера и перевел взгляд на Смита.

- Вот как раз один, из тех раздражителей, о которых я говорил. Они просто рождены, чтобы доставлять неприятности и вызывать трения. Какую функцию он выполняет?

- Он - мой старший фотограф.

- Артистическая натура, значит. Он тоже едет?

- Разумеется, - ледяным тоном ответил Смит. - Иначе зачем бы мы с Трейси взяли его сюда?

- Я подумал, может, у него возникла срочная необходимость покинуть то место, откуда он явился.

Хеффнер шагнул ближе.

- Что вы мелете, Гамильтон?

- Право, ничего. Я просто подумал, что, наверное, ваши друзья из департамента полиции Нью-Йорка начали слишком сильно интересоваться вами.

У Хеффнера просто челюсть отвисла от изумления. Потом он сделал еще один угрожающий шаг вперед.

- Черт побери, что это значит? Уж не собираетесь ли вы помешать мне, а, Гамильтон?

- Помешать вам ехать? Упаси боже, нет!

Рамон посмотрел на Наварро. Оба поморщились.

- Поразительно, - пробормотал Хеффнер. - Всего-то и требуется заплатить человеку лишние двадцать фунтов, чтобы заставить его смотреть на вещи твоими глазами.

- При условии, конечно, что к тому времени вы хотя бы наполовину протрезвеете.

Пьяный Хеффнер недоверчиво уставился на Гамильтона, размахнулся и попытался ударить его справа по голове. Гамильтон уклонился в сторону и нанес противнику сокрушительный удар тоже правой, в то время как кулак Хеффнера попусту пробил воздух. Фотограф с посеревшим лицом сложился вдвое и упал на колени, схватившись руками