Ключ от школы фей - Анна Бахтиярова

Если… если она вообще жива.

– Что ты наделала?! – будто из-под земли вырос Дэрил. Видно, поджидал неподалеку, пока ненаглядная Габриэль расправляется со мной.

Он со стоном склонился над девчонкой, перевернул ее на спину, проверил дыхание и вздохнул с облегчением. Но потом снова глянул на меня. С неприкрытой ненавистью.

– Убить тебя мало, – процедил сквозь зубы.

– Полегче, защитничек, – бросила я, ощутив, как плеча коснулись когтистые лапы. Изрядно потрепанная Кармина возвращалась на привычное место. – Иначе расскажу твоему папочке, как ты использовал артефакт.

Дэрил скривился, готовясь извергнуть новую гадость, но сдержался. Вокруг собиралась целая толпа, и все глазели то на меня, то на Габриэль, гадая, что тут могло приключиться. И как никчемная новенькая победила.

– Что здесь происходит? – через ряды учеников протиснулась водница Инесса Райес, провожавшая меня в спальню после прибытия.

Божечки! Это же было меньше суток назад. А казалось, минула вечность.

– Кто это сделал? – спросила она строго после того, как удостоверилась, что Габриэль дышит.

– Я.

А какой смысл отпираться?

– Она пыталась меня поджечь. Я ответила. Не спрашивайте как. Сама не поняла. Магия просто сработала. Вот и все.

Райес открыла рот от изумления. Видно, ничего похожего ей слышать не доводилось.

– Позовите лекарей, – велела она застывшим «зрителям». – А с тобой… – она сочувственно посмотрела на меня. – С тобой будет разбираться ректор.

* * *

– Может, объяснишь, о чем ты думала?

Белинда Холланд смотрела с яростью. С такой, что впору вжать голову в плечи и сбежать.

Да только смотрела она вовсе не на меня. На Габриэль, которая успела побывать у лекарей и теперь сидела в матушкином кабинете на седьмом этаже напротив меня, кутаясь в одеяло. Белинда, злая как черт, стояла перед нами. А наш с Габриэль общий папенька рассекал туда-сюда по комнате и испускал ругательства. В мой адрес.

– Да помолчи ты, наконец! – не сдержалась Белинда и подарила гневный взгляд супругу.

– А ты не смей повышать голос на мою дочь! – взвился тот до небес. – Девочке и так досталось!

– И поделом! – припечатала Белинда. – Попытка убийства? Это не детская шалость, Альберт! И это твоя вина! Всю жизнь позволяешь ей делать все что заблагорассудится. Вот она и пребывает в уверенности, что ей сойдет с рук что угодно.

Я вжала-таки голову в плечи, ведь последнее, что хотела видеть и слышать, так это семейные разборки Холландов. Однако из прозвучавших слов я успела сделать вывод, что Габриэль – папочкина дочка, а с матерью в отношениях не все просто. А еще, что Белинда здесь единственная, кто понимает, что действия Габриэль – преступление.

– Я ничего такого не сделала, – объявила моя несостоявшаяся убийца. – Хотела просто ее попугать. Раз ты не способна избавиться от этой полукровки, приходится действовать мне. И вообще, это она меня чуть не убила.

– Это была самозащита, – ответила Белинда жестко. – А твои действия суд может расценить совершенно иначе.

– Будет только ее слово, против моего. И Дэрила.

– Его там не было, – напомнила я.

– Помолчи! – тут же «очнулся» папенька.

А Белинда подняла руку, призывая всех к тишине.

Однако Габриэль не собиралась молчать.

– Избавься от нее! – потребовала у матери. – Пусть она исчезнет! Сегодня же!

– Закрой рот, – отчеканила та ледяным тоном, явно не считая, что у дочери есть право говорить с ней столь пренебрежительно.

– Я же сказал, не смей… – снова попытался прикрикнуть на жену Альберт.

Но у Белинды лопнуло терпение. Она щелкнула пальцами, и муженек застыл, не закончив фразу. С открытым ртом застыл. В нелепой позе, выставив указательный палец вперед.

– Очень по-взрослому, – усмехнулась Габриэль в ответ на остановку времени матерью.

– Попрошу не комментировать мои действия и слова, а послушать очень внимательно, – проговорила та жестко, поворачиваясь к дочери.

Но прежде чем она это сделала и оказалась ко мне спиной, я успела разглядеть муку на ее лице. Белинду обижало отношение Габриэль. Но, кажется, она ничего не могла изменить. Для дочери главным авторитетом был отец.

– Ничего я не буду слушать! – воспротивилась девчонка, складывая руки на груди. Как капризный ребенок, честное слово. Одеяло тут же упало с плеч на пол, не удержалось. – Меня волнует лишь папино мнение, не твое!

– А должно. Здесь я ректор. Не Альберт.

– Как же ты любишь козырять должностью. – Лицо Габриэль исказило презрение. – Но папа все равно в разы лучше тебя!

Белинда молчала. Не знаю, потрясло ли ее заявление дочери, или просто закончились аргументы. Я не видела ее лица. Но точно понимала одно, что больше не хочу слышать ни слова из этой «милой» беседы.

– Можно я это… пойду? – сорвалось с губ.

Мать и дочь глянули изумленно. Белинда даже охнула, а ладонь взметнулась к губам.

– Ты утащила ее за собой? – усмехнулась Габриэль. – Теряешь хватку, мамочка.

Я уставилась в пол. Так вон оно что. Мне полагалось замереть, как Альберту. Но Белинда просчиталась, и я оказалась третьей лишней.

– Проклятье! – Мачеха сжала кулаки, глянула на меня недовольно и вновь повернулась к дочери. – Иди к себе. И не рассчитывай, что избежишь наказания.

На лице Габриэль отражалась борьба желания объявить протест матери с нежеланием продолжать ссору при мне.

– Время назад вернешь? – спросила она, вставая. Глянула на одеяло на полу, но не потрудилась его поднять.

– Нет. – Белинда скрестила руки на груди. – Так дойдешь. Ни в кого не врежешься. Они же замерли. И не забудь завтра утром отправить Верити назад.

– Вот уж дудки! – объявила Габриэль, успевшая добраться до двери. – Сову ни за что не отдам. Тем более, папа мне разрешил. Раз ты не можешь вернуть мне Кармину, у меня будет Верити. И это не обсуждается. Мне нужна сова! Точка!

Я едва глаза не закатила. Противно. До мерзкой дрожи.

– Теперь ты, – проговорила Белинда, когда за дочкой закрылась дверь.

Я уставилась в пол, чтобы не встречаться с ней взглядом. И не гневить лишний раз. Мы один на один. Время-то остановлено. И даже сова не помощник. Сидит на столе по соседству словно чучело, а не живая птица. Белинда может сделать со мной, что пожелает.

– Предлагаю выставить все, как недоразумение, – объявила она категоричным тоном. – Ты не расскажешь никому, что Габриэль напала первой. А мы спишем водную стену на проснувшуюся силу. Вот и все.

Я позабыла об осторожности. Глянула ей в глаза.

– Хотите, чтобы ваша дочь ушла от ответственности? – спросила прямо.

– Хочу, – ни один мускул не дрогнул на красивом лице.

– Но вы же понимаете, что это была попытка убийства. Единственная из вас троих понимаете, насколько все было