Всходы Власти (СИ) - Магнус Гэвин

В мече отражался молодой черноволосый мужчина с ровным носом средних размеров и высокими скулами. Короткая чёрная борода обрамляла скулы и подбородок. Пожалуй, уже стоило вызвать цирюльника до бала и привести себя в порядок. Что-то заработался я в этом замке…

— Насколько я знаю из уроков истории, короли-основатели были мудрыми лидерами и хорошими правителями. Иначе им не удалось бы основать свои королевства. — холодно ответил Пикус, поджав губы. — Они были совершенно не похожи на вас, Ваше Величество.

— Вот как? Пожалуй, у меня найдётся ещё кое-что для вас. Следуйте за мной.

Магистр слегка поколебался, прежде чем последовать за мной в этот раз. Но всё же любопытство мастера победило.

В этот раз я привёл Пикуса в королевский склеп. Он удивлённо осматривал гробы, явно не понимая, зачем мы здесь.

Я подошёл к саркофагу основателя Ганатры и постучал по нему.

— Поднимайся, старый кусок костей. Есть разговор.

Магистр с крайним изумлением смотрел, как крышка саркофага сама открылась, и оттуда выбрался голый скелет с багровым сиянием в глазницах. Его глаза, казалось, вот-вот расширяться до такого состояния, что выпрыгнут из орбит.

— Ещё раз назовёшь меня так, и будь уверен, я найду способ насадить твою голову на пику. Прояви уважение, личинка короля, или никогда не станешь великим правителем. — холодно проскрипел скелет.

Я не стал на это отвечать, но тон сменил. Ни к чему портить отношения на пустом месте — скорее, мне было просто интересно посмотреть на его реакцию.

— Пожалуй, я был слишком резок. Примите мои извинения, лорд Элдрих. Сегодня напряжённый день. Не будете ли вы так любезны рассказать немного мне и моему будущему советнику по мистическим вопросам о том, как вели себя короли в ваше время? Помнится, вы рассказывали мне, что вам довелось насадить немало людей на этот самый меч…

Я вновь обнажил родовой королевский клинок, любуясь им.

Лич издал скрежет, напоминающий смех.

— Его зовут Погибель Первых, если ты вдруг не знаешь. Да, я убил немало людей этим клинком. О, порой это было особое удовольствие. Есть что-то прекрасное для настоящего воина в том, чтобы пустить кровь какому-нибудь мерзавцу. Как-то раз банда разбойников из Палеотры решила пощипать наших торговцев. Королевство тогда только развивалось, налаживало торговые связи с Палеотрой и Ренегоном. Южане тогда душили бандитов у себя по страшному, и те порой бежали к нам. Одна такая банда раздобыла пару неплохих кораблей и стала перехватывать судна между Небулосом и посёлком на самом севере, где жил один мой старый знакомый: пройдоха по имени Скопус. Тот ещё был скупердяй, скажу я вам. Те бандиты были хитрыми: перехватывали только каждое десятое судно. Долгое время мы не могли понять, почему суда пропадают, а когда поняли — рассказал один спасшийся чудом моряк — не могли отловить. Те прятали судна в одном неприметном гроте, сразу и не скажешь, что там есть пещера в скалах… Помню, как я был счастлив, когда нашёл их. Так долго за ними гонялся. Пришлось даже казнить пару заезжих щеглов из Ренегона, что стали пускать слухи, будто король начал сдавать.

Скелет оскалил зубы.

— Я первым пошёл на абордаж и прикончил капитана. Помню, как приятно было добивать выживших. Пленных мы не брали, что толку с этой мрази. Славное было дельце.

— История, что заслуживает уважения. — улыбнулся я. — Думаю, хороший король не должен давать спуску всяким мразям, что пытаются опорочить его имя. Честь короны легко потерять, а вот вернуть — почти невозможно.

Магистр Пикус слушал наш диалог с непроницаемым лицом.

Основатель Ганатры важно кивнул, соглашаясь.

— Может, из тебя ещё выйдет толк. Ты правильно мыслишь. Помню, был у меня славный бой у одного брода на границе между Палеотрой и Ганатрой. Спесивый наследничек тогдашнего южного короля повадился обирать наших пограничных крестьян, намереваясь сманить их вместе с частью земли.

— Битва у рубинового брода. — прошептал магистр.

— Рубиновый брод? — Элдрих Ганатра раздражённо махнул рукой. — Придумывать глупые и бесполезные названия для рядовых событий, вы, мастера, конечно, мастаки. Впрочем, битва там была приятной. Пустили кровь их королевской гвардии, да так, что воды стали красными. А я лично отрубил сначала руку, а затем и голову принцу Палеотры. Помню, как мои ребята пытались выловить её из реки, чтобы полюбоваться. До заката пытались, но всё же нашли, молодцы. Зацепилась волосами за камни у берега, повезло. Насадил её на пику прямо на границе: хотел бы я увидеть лицо его папаши, когда тому об этом доложили. — рассмеялся страшным, скрипучим смехом скелет. — Стервец ещё дважды войну объявлял, но мы оба раза умыли их кровью, да так, что на третий раз не хватило.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Скелет травил байки ещё несколько часов. Историй у древнего короля было в достатке. Магистр стоял и крайне внимательно слушал, боясь вмешиваться. В основном это были рассказы о стычках с соседями, усмирении непокорных лордов, охоте на редких тварей или бандитов… Но бывали и вещи поинтереснее, навроде отношений с церковью и Цепью Воды, что была основана как раз в те времена. Про экспедиции на ближайшие к королевству острова… Порой я задавал уточняющие и наводящие вопросы.

Но если нежить не знала усталости, то мне стоять на месте спустя несколько часов просто надоело. Я всё же был человеком, и ноги затекали: они не железные. Так что я распрощался с древним королём и жестом велел магистру следовать за мной.

В полном молчании мы дошли до моего кабинета. Я добродушно разлил напитков по бокалам. Пикус немедленно схватил свой и присосался к нему, утоляя жажду. Старик выглядел усталым: мастера и так не отличаются хорошими физическими кондициями, а он уже был немолод, и стоять несколько часов подряд было для него тем ещё испытанием.

— Как это возможно? — наконец спросил магистр.

— Что именно? — уточняюще поднял бровь я. — Вы про ожившего Элдриха Ганатру или про его истории?

— Я помню, как вы вернули в наш мир свою охотницу на корабле. — магистр гипнотизировал взглядом бокал, задумчиво катая в нём остатки сока. — Полагаю, с королём-основателем произошло явление схожего порядка, хотя выглядит он куда более страшно. Нет, меня больше интересуют это истории. Это звучит невозможным. Люди не убивают людей, не лгут, не совершают тех вещей, что он описывал. Это просто невозможно, подобные поступки полностью исключены в нашем обществе.

— Вы неправы. — мягко прервал магистра я. — Подобные поступки норма для любого человеческого общества. В разных соотношениях, но всё ещё норма. И не только для людей, для большинства разумных существ. Ненормально как раз то, что происходит сейчас в королевствах. Это можно было бы списать на то, что церковь Отца несёт милосердие в массы, но знающий человек, увидев ситуацию со стороны, однозначно окрестит её как до невозможности странную. А вот изнутри это понять крайне сложно.

— Вы знаете больше, чем сказали, Ваше Величество. — полуутвердительно сказал магистр, внимательно смотря на меня.

— Знаю. — кивнул я. — Но вот готовы вы ли вы услышать больше? Услышать то, что возможно, сломает привычную вам картину мира?

К его чести, магистр Пикус не раздумывал ни мгновения.

— Готов.

— То что описывает король, чистая правда и совершенно нормальная картина для текущего уровня развития нашего общества. И она будет сохраняться ещё долгое время. Цивилизация должна пройти через множество этапов развития, и это — один из них. Вы знаете три священных завета Отца? В частности, про свободу?

— Знаю. — коротко ответил магистр.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так вот, всё что напридумывала церковь про милосердие, ответственность, честь и долг, и прочее бла-бла-бла в целом полезные для общества вещи. Нет ничего плохого в их продвижении. Но неистовая вера в них отрывает людей от реальности. Это как надеть в длинном путешествии на голову мешок, внутри которого изображена ровная, чистая дорога, и идти вперёд, не обращая внимание на окружение. Нетрудно понять, куда приведёт такой подход, верно? Однако именно это не так важно. Им бы всё равно не удалось навязать свои ценности всем людям, и общество развивалось бы естественно и гармонично вопреки их пропаганде. Сильные бы всё равно правили, а наивные мечтатели или погибали бы, или расставались с иллюзиями. Вот только кто-то крайне могущественный решил вмешаться в развитие людей естественным путем. Он повесил на людей своеобразные незримые оковы, тем самым лишая их свободы выбора. Человек не может солгать не потому, что такова ему природа, а потому, что незримые путы на его разуме мешают ему это сделать. То же самое и с убийствами, и со всеми прочими вещами, которые описывал лорд Элдрих, что не встречаются в наши времена.