Древняя русская история до монгольского ига. Том 1 - Михаил Погодин

«Но для чего ему было родиться от жены, спросил Владимир, удивляясь более и более словам грека, для чего был Он распят на древе, для чего крестился водою?»

«Для того от жены, толковал учитель, что сначала род человеческий согрешил женою, когда дьявол прельстил Евою Адама, и тот был изгнан из рая. Теперь Бог, воплотившись от жены, открыл путь человеку в рай. На древе Он распят был для того, что сначала человек погиб, вкусив от древа, а теперь, когда Бог приял смерть на древе, древом побежден дьявол. Обновление водою для того, что водою было и первое наказание. Сего ради рече Бог: „Понеже погубих водою человека грех их ради, ныне же паки водою очищу грехи человекам“. Слушай далее.

По воскресении Иисус Христос явился ученикам своим и послал их во вся языки, научать их, крестяще во имя Отца и Сына и Святого Духа. На пятидесятый день сошел по обетованию Дух Святый на Апостолов, и они разошлись по вселенной… проповедовать и учить народы, от них научились и мы, греки.

Христос придет с небес судить живых и мертвых и воздать каждому по делам его — праведникам дарует он царство небесное, красоту неизреченную, веселье без конца и вечную жизнь; грешникам, неверующим во имя его, страдания огненные и муки вечные».

Сказав это, учитель развернул перед Владимиром картину, изображающую страшный суд, и указал ему праведников, идущих в рай, и на другой стороне грешников, посланных в ад.

С тяжелым вздохом, в глубоком размышлении, сказал Владимир, рассматривая картину: «Счастливы праведные, горе грешникам». «Крестись, прервал учитель, если хочешь стать с праведными». Владимир отвечал: «Дай мне время», — и, осыпав грека дарами, отпустил с честью.

Причина медлительности его была следующая: он должен был знать мнение своей дружины, бояр и старцев, без которых не мог решать ничего. Он созвал их и сообщил предложения болгар, жидов и немцев, которые все хвалили законы свои. «Греки же хулят их, а превозносят только свой. Много толковал учитель их о начале всего мира, хитро сказующе, и чудно его слушати, и любо. Он говорит, что есть еще и другой свет, и если кто вступить в их веру, то, умерши, оживет и не умрет после вовек, а кто послушается другого закона, тот будет гореть на том свете. Вот что я услышал… как вы рассудите?»

Бояре и старцы отвечали: «Ты знаешь, князь, что своего никто хулить не станет, но хвалит всегда. Если хочешь узнать истину, то у тебя есть мужи, — пошли их испытать, как кто служит Богу».

Совет этот понравился князю и всем людям.

Избранные мужи, добрые и смышленые, числом десять, обошли все страны, были у болгар, потом у немцев, и, наконец, пришли к грекам.

Император, узнав о цели их прибытия в Константинополь, повелел показать богослужение во всей красоте. Патриарх облачился в святительские ризы; светильники пылали в храме святой Софии; кадила благовонные дымились, согласные лики славословили Господа. Послов поставили на возвышенном месте, показывали им всю красоту церковную и объясняли значение всех действий. Они были в изумлении, дивились и не находили слов для выражения своих чувств.

Когда они возвратились в Киев, Владимир велел им рассказать о виденном перед дружиною, боярами и старцами. Они начали: «У болгар закон нехорош. Поклонившись, садятся и поворачиваются по сторонам как бешеные. Радости нет никакой, а только печаль. Немцы служат в храмах долго, но без красоты. А когда греки привели нас туда, где они поклоняются своему Богу, то мы не узнали, на земле ли мы были или на небе. Нигде нет такого вида и такой красоты, которых рассказать мы не умеем; уверены только, что здесь пребывает Бог с людьми, и служба их краше всех стран. Всякий человек, вкусив сладкое, не примет горечи, так и мы…»

Бояре, выслушав повествование, сказали: «В самом деле, если бы греческий закон не был лучше всех, то бабка твоя Ольга не приняла бы его: она была ведь мудрее всех людей».

«Где же нам креститься?» спросил Владимир. «Где тебе угодно», отвечала дружина.

В следующем году Владимир пошел на Корсунь, греческий город, и осадил его, став с ладьями своими в Лимени. Корсунцы защищались храбро, и русский князь велел насыпать к стенам города вал. Жители, подрывшись под стеною, уносили землю ночью в город, и работа не имела успеха, как вдруг один изменник, по имени Анастас, дал знать оттуда с пущенной стрелой, чтобы русские перекопали колодцы, из которых трубами проведена вода в город. Совет был исполнен, и жители, томимые жаждой, сдались.

Взяв город, Владимир тотчас послал послов к греческим императорам, Василию и Константину, требовать сестры их, царевны Анны, себе в супружество, грозя в случае отказа взять Константинополь, как теперь взял Корсунь. Император изъявил свое согласие с условием, чтобы он принял христианскую веру: иначе христианке нельзя сочетаться узами брака с язычником. «Крестись, велели они сказать ему, и получишь сестру нашу и царство небесное». «Я готов креститься, отвечал Владимир, потому что люба мне вера ваша, и посланные мои, испытав, одобрили ее, присылайте сестру вашу с людьми, которые окрестят меня».

Но царевна отказывалась: «Лучше мне умереть здесь, говорила она, чем идти в этот плен». Братья старались убедить ее святостью подвига, если она всю землю Русскую приведет к Богу, а вместе с тем избавит свое отечество от лютой рати, от всех бедствий, которые причинила ему русь и грозит нанести вперед.

Плача и рыдая прощалась юная царевна со своими родственниками и села горестная на корабль, уносивший ее из прекрасной родины, по волнам Черного моря, во власть какого-то неизвестного страшного витязя, в страну суровую, к народу необразованному.

Корсунцы встретили Анну и сопровождавших ее священников и вельмож с поклонами и великой честью, ввели в город и проводили в приготовленную палату.

Епископ корсунский со священниками, прибывшими с царевною из Константинополя, огласив Владимира и передав ему символ веры, совершил над ним таинство святого крещения, в церкви святого Василия, стоявшей посреди торговой площади. Говорили, что Владимир, заболевший перед тем глазами, прозрел в самую минуту крещения, и, изумленный, сказал: «Теперь-то узнал я Бога истинного». Многие из дружины его, совершенно свободные в образе своих действий, почтя чудом его внезапное исцеление тут же крестились.

Во время Нестора уже ходили разные толки о месте крещения Владимирова: одни говорили, что он крестился в Киеве, другие в Василеве, но печерский инок решительно утверждает, что это было в Корсуне, где при нем еще были целы палаты Владимира и царевны.

По совершении крещения совершен был брак.

Скоро Владимир с новобрачной царицей оставил Корсунь, возвращенный грекам за выкуп. С собой взял он Анастаса, помогшего ему взять город, несколько попов, мощи Св. Климента и Фива, ученика его, иконы на благословенье себе, сосуды церковные, два медных капища и четырех коней медных. В Корсуне велел он поставить церковь на горе, которую насыпали жители землей, унесенной из его вала.

Лишь только возвратился Владимир в Киев, как и велел ниспровергнуть кумиры, одни сжечь, другие истребить, а главного, Перуна, привязать к конскому хвосту и волочить с горы по Боричеву взвозу на ручей, с ручья же в Днепр. Неверные люди плакали, провожая кумир, пущенный по реке. Князь приставил двенадцать человек отталкивать его от берега, пока не пройдет пороги. За порогами выбросило кумир на берег, и то песчаное место долго называлось в народе Перуновой релью.

На другой день велел Владимир созвать жителей всего города к реке, говоря: «Если кто не окажется на реке, богатый или убогий, нищий, работник, тот будет мне противен». Люди собрались с радостью, толкуя про себя: «Если бы это было нехорошо, то князь и бояре не сделали бы того».

Поутру вышел Владимир на Днепр с попами царицыными и корсунскими, с сыновьями и боярами. Народу множество, без числа, толпилось на берегу, — и начался торжественный обряд крещения. Священники читали молитвы, пели: во Христа крещаются, во Христа облекаются, — все люди, мужчины и женщины, старые и молодые, бросились в воду и стали кто по шею, кто по грудь, дети близ берегов, младенцы на руках у матерей. Великий князь, подняв глаза к небу, воскликнул: «Господи Боже, сотворивший небо и землю! Призри на новых людей твоих и дай им уведати тебя, Бога истинного, как уведали прочие народы христианские, и помоги мне на супротивного врага, да побежу козни его».

Вот была радость, на небесах и на земле, говорит с восторгом благочестивый летописец, видеть столько душ спасаемых!

«Благ Господь и во веки милость его… Рече Господь, яко радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся: се же не един, не два, но безчисленное множество к Богу приступиша, избавлени от прелести диавола. И погибе память его с шумом, а Господь пребывает во веки, хвалим от Русских сынов — новии люди хрестьянстии, избраннии Богом!»