Хоббит, или Туда и Обратно - Джон Толкин

Звучало это ужасно. Стены эхом отдавались на хлоп, шлеп и на хруст, хруст на гнусный смех их хо–хо, мой малыш! Общий смысл песни был совершенно ясен, потому что теперь гоблины достали хлысты и стали шлепать ими свист и шелест! и заставляли пленников изо всех сил бежать перед собой; и уже не один гном кричал и блеял. И тут они вбежали в огромную пещеру.

Пещера была освещена горевшим посредине большим красным костром, а также развешанными по стенам факелами и была полна гоблинов. Все они смеялись, топали, хлопали в ладоши, когда вбежали гномы (последним бедный маленький Бильбо, он оказался ближе всех к хлыстам), а погонщики–гоблины орали и хлопали сзади хлыстами. Пони уже стояли в углу; здесь же валялись все сумки и мешки путников, раскрытые: гоблины успели в них порыться, и вынюхать, и прощупать пальцами, и поссориться из–за их содержимого.

Боюсь, гномы в последний раз видели своих замечательных маленьких пони, включая веселого крепкого белого малыша, которого Эльронд дал Гэндальфу, потому что конь не годится горных троп. Потому что гоблины едят и лошадей, и пони, и ослов (и других, гораздо более отвратительных животных), и они всегда голодны. Но в данный момент, однако, пленники думали только о себе. Гоблины заломили им руки за спину, связали одной цепью, выстроили в ряд и потащили в дальний угол пещеры, причем Бильбо болтался в конце ряда.

Здесь, в тени большого плоского камня, сидел рослый гоблин с огромной головой; его окружали другие гоблины, вооруженные топорами и кривыми саблями. Все гоблины жестоки, злы и раздражительны. Они не умеют делать красивые вещи, но делают много хитрых и коварных. Они могут прокладывать туннели и шахты, как самые искусные гномы, когда им взбредет в голову; обычно они очень неаккуратные и грязные. Они прекрасно изготовляют молоты, топоры, мечи, кинжалы, щипцы, клещи и другие орудия пыток или заставляют пленников и рабов делать инструменты по своим чертежам, и эти несчастные работают, пока не умирают от недостатка воздуха и света. Весьма вероятно, что именно они изобрели механизмы, которые привели в ужас мир, особенно хитроумные приспособления для убийства одновременно большого количества людей, потому что их всегда зачаровывали колеса, и машины, и взрывы; и они всегда любили заставлять других работать на себя; но в те дни и в тех местах о еще не достигли такого передового уровня (так они это называли). Их ненависть к гномам не была исключением; они ненавидели всех и каждого, и особенно процветающих и порядочных; в некоторых местах злые гномы даже заключали с ними союзы. Но у них были свои счеты с народом Торина из–за войны, которая уже упоминалась, но о которой в этой сказке не идет речь; и во всяком! случае гоблинам все равно, кого захватить, лишь бы это было сделано коварно и тайно и пленники оказались неспособны защищаться.

— Кто эти жалкие типы? — спросил Верховный Гоблин.

— Гномы и еще вот этот! — ответил один из гоблинов и потянул Бильбо за цепь, так что хоббит упал на колени. — Мы нашли их прячущимися от бури на нашем переднем крыльце.

— Что это значит? — спросил Верховный Гоблин, обращаясь к Торину. — Конечно, ничего хорошего! Думаю, вы шпионили за моим народом! И не удивлюсь, если узнаю, что вы воры! Убийцы и друзья эльфов, что тоже вероятно! Давайте! Что вы можете сказать?

— Торин, гном, к вашим услугам, — ответил Торин. Но это была только вежливая фраза. — Мы не имеем представления, о чем вы говорите. Мы увидели удобную пещеру, в которой можно переждать бурю; и думать не думали о беспокойных гоблинах. — И это было совершенной правдой.

— Гм, — сказал Верховный Гоблин. — Это вы так говорите! А могу ли я спросить, что вам вообще понадобилось в горах, откуда вы явились, и куда направлялись? Я хотел бы все о вас знать. Конечно, ничего хорошего вам это не принесет, Торин Оукеншилд; я и так слишком много знаю о вашем народе; но отвечайте правду, или я приготовлю для вас что–нибудь особенно неприятное!

— Мы ехали навестить своих родственников, племянников и племянниц, а также двоюродных и троюродных братьев и других потомков наших дедов, которые живут на восток от этих поистине гостеприимных гор, — ответил Торин, не зная, что еще сказать в этот момент, когда правда явно не подходит.

— Он лжет, о грозный! — сказал один из погонщиков. — Несколько наших задержались в пещере, когда мы приглашали эти существа спуститься к нам; их поразило молнией, и они все мертвы, как камни. И еще он не объяснил это! — И гоблин протянул меч Торина взятый в логове троллей.

Верховный Гоблин, увидев меч, испустил гневный крик; его солдаты оскалили зубы, забили в щиты и затопали. Они сразу узнали меч. Он погубил сотни гоблинов, когда прекрасные эльфы Гондолина охотились на них в горах или сражались у стен. Эльфы называли меч Оркрист, или Разрубающий Гоблинов, но сами гоблины называли его просто Кусачий. Они ненавидели этот меч и еще больше ненавидели того, кто его носит.

— Убийцы и друзья эльфов! — завопил Верховный Гоблин. — Рубите их! Бейте их! Кусайте их! Грызите их! Бросьте в темные норы, полные змей, и пусть они никогда больше не увидят света! — Он пришел в такой гнев, что соскочил со своего сидения и бросился на Торина, разинув пасть.

И в этот момент все огни в пещере погасли, костер превратился в столб синего дыма, который уходил к самой крыше и бросал на гоблинов обжигающие белые искры.

Крики и вопли, хрипение, бормотание и завывания; вой, ворчание и проклятия; пронзительные визги — последующее превосходит всякое описание. Если бы несколько сотен диких кошек и волков поджаривали вместе, они не издали бы такой шум. Искры прожигали в гоблинах дыры, и дым, который спускался теперь с потолка, закрыл все таким густым облаком, что даже гоблины ничего не видели. Вскоре они попадали, грудами катались по полу, кусались, дрались, пинались, словно сошли с ума.

Неожиданно меч вспыхнул собственным светом. Бильбо видел; как он пронзил Верховного Гоблина, который оцепенел от гнева. Гоблин упал замертво, а солдаты разбегались перед мечом и исчезали в темноте.

Меч вернулся в ножны. — Быстрей за мной! — произнес спокойный свирепый голос; и прежде чем Бильбо понял, что происходит, он уже снова бежал, как только мог, в конце ряда, бежал по темным проходам, и крики гоблинов затихали вдали. Их вел слабый свет.

— Быстрей, быстрей! — торопил голос. — Скоро они зажгут факелы.

— Минутку! — сказал Дорн, настоящий товарищ. Он бежал перед Бильбо. Связанными руками он помог хоббиту забраться к себе на плечи, и они побежали дальше, звеня цепями и часто спотыкаясь, так как не могли держаться за стены руками. Не скоро они остановились и к этому времени углубились, должно быть, в самое сердце гор.