Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России? - Зорина Светлана

Сергей, ты один из немногих издателей, кто получил профильное образование. Почему выбрал Полиграфический институт? Когда пришло понимание и желание посвятить свою жизнь книгам?

Как это обычно бывает, совершенно случайно. Я заканчивал Авиационный приборостроительный техникум и готовился идти в армию. О книгах я, конечно, тогда не думал. Однажды мне предложили на соревнованиях по легкой атлетике выступить за какой-то институт (не бесплатно). Я выиграл эти соревнования, и мне предложили поступать после техникума к ним. Это оказался Полиграфический институт. И когда я узнал, что конкурс на отделение книжной торговли 25 человек на место, то решил: а почему бы и нет?! Экзамены сдал на удивление легко и прошел даже без помощи спортивных деятелей. Вот так я оказался в профессии. Нам преподавали такие яркие личности, как Говоров, Урнов, Беловицкая, Осипов и другие, учиться было интересно. Я с отличием окончил вуз, и по выпуску мне предложили вакантное место директора книжного магазина в Магадане. Карьера была обеспечена… Но я тогда был уже женат, и семья не поддержала это назначение. Таким образом я оказался товароведом в букинистическом отделе на Павелецкой. И все закрутилось… Через мои руки прошли тысячи букинистических изданий, и я помнил почти каждое. Это была любовь.

В 1986 году ты был награжден знаком «Лучший молодой специалист Госкомиздата СССР». За что получил это звание?

Это отдельная и очень интересная тема. После окончания Полиграфического института я попал на работу в отдел книгообмена. При дефиците книг и огромном интересе со стороны населения книгообмен тогда был одной из форм получения вожделенной книги. Но система обмена работала очень муторно, каждый такой обмен требовал много времени на объяснения, и настроение товароведа играло не последнюю роль. Такие отделы находились почти в каждом магазине по всей стране. Я впервые ввел систему категорий и выдачу абонементов на сданные книги. Произошел взрывной рост этого сегмента рынка! Сначала в магазине, где я работал, а потом и по всей стране. Люди уже с утра стояли в очереди благодаря тому, что мы дали им возможность свободного выбора. Это был революционный шаг, каждый месяц две-три книги «Жалоб и предложений» были исписаны благодарностями. Я написал исследовательскую работу по этой теме и выиграл первую премию на Конкурсе молодых специалистов страны.

История компании начиналась с букинистической палатки на Красной Пресне. Тогда, в советское время, ты был, пожалуй, самым молодым директором букинистического магазина на Арбате. А почему не состоялась карьера букиниста, с чего начинался «РИПОЛ»?

Мы открыли эту палатку, арендовали помещение рядом в библиотеке и начали торговать иконами, поделками, антиквариатом. Но однажды, придя утром, обнаружили, что наш магазин обокрали. Что делать? И мы решили поторговать журналом «Он и она», это был первый журнал в стиле ню. Вышли на Измайловский рынок, раскрыли журнал на обнаженной натуре и сразу продали полтиража. Таким образом, выправили свое дело и поняли, что можем торговать современными изданиями.

Чуть позже ко мне пришли двое военных с предложением о партнерстве: у вас есть помещение, а у нас есть классный проект по изданию Понсона дю Террайля. Мы разместили объявление в «Книжном обозрении», и потенциальные подписчики этих книг завалили нас мешками писем с денежными переводами. Представь, только одно объявление в газете обеспечило 45 тысяч подписчиков! На полученные средства выпустили 15 томов дю Террайля, и для меня стало очевидным: какая букинистика?! Надо издавать книги! Позже появилась «Анжелика», и так началась жизнь издателя.

В 1989 году создали компанию «РИПОЛ», что расшифровывалось как «Реклама, издательство, полиграфия». Тираж нашей первой книги «Жизнь Иисуса» Жозефа Эрнеста Ренана начинался с 200 000 экземпляров. Чуть позже оказалось, что у нас с партнерами разные приоритеты, и мы решили расстаться. Я оценил свои плюсы и минусы, и оказалось, что плюсов не так много. Тогда я обратился за поддержкой к Якову Михайловичу (Я.М. Хелемский – тогда совладелец издательства «АСТ»). Деньги получили под процент, и стали издавать «Бессмертную библиотеку» уже в издательстве «РИПОЛ классик». Стартовали с Шекспира, и это была успешная серия. Затем появились два проекта-мегабестселлера, которые нас очень серьезно продвинули на издательском рынке. Это книги сибирской целительницы Натальи Ивановны Степановой и «Расшифрованный Нострадамус» Дмитрия Зимы.

Российское книгоиздание 1990-х со стартовыми тиражами в 100–200 тысяч экземпляров кажется просто раем. Что это были за годы для тебя как издателя? Ощущался ли дефицит хорошей литературы? Что ты издавал?

Это были годы молодости и драйва. В новинку было все: и возможности новых контактов с директорами типографий и авторами, и поиск бумаги, – в то время все было в дефиците. Важно было не качество издаваемых книг, а их количество. Издержки книжного голода долго давали о себе знать. Иногда я встречаю наши книги тех лет на букинистических развалах или в домашних библиотеках. И эти встречи вызывают теплые чувства. Недавно я разговаривал с автором новой книги «Правила великосветского этикета» из Монако и каково же было мое удивление, что на выбор ее профессии повлияла книга «Правила хорошего тона» 1875 года издания, которую мы переиздали в виде репринта в 1991 году тиражом 100 000 экземпляров.

Таких примеров можно вспомнить немало. А первой книгой, на которую мы купили права у зарубежного издательства, была «Мосты округа Мэдисон» Роберта Уоллера. Ее мы издаем до сих пор.

Издатель постоянно находится в поисках волшебного Грааля, он ищет бестселлеры. Что можно называть книжным бестселлером, что для тебя значит это понятие? Какие книги стали самыми значимыми для тебя?

Для меня это знаковые, и не обязательно мегатиражные книги и серии, которые делают издательству имя. По ним узнают издательство. В первую очередь, это «Есть, молиться, любить» Элизабет Гилберт. Такая книга – мечта издателя, она отвечает всем запросам времени. Когда она только вышла, ко мне подходили женщины и говорили, что эта книга про них. И таких оказалось более миллиона!

Это и сотрудничество с Бернаром Вербером. На презентацию его первой книги «Империя ангелов» пришло пятнадцать человек, а уже на следующий год на Винзаводе была толпа из полутора тысяч человек. Мы много общались с автором, ездили друг к другу в гости.

Однажды мы купили права на книгу Суад «Сожженная заживо», бестселлер во Франции, и долго не могли понять, что с этим делать, как подать историю арабской девушки? Пригласили французское PR-агентство, работавшее в Москве, и нашли ход. Тираж составил в итоге более 300 000 экземпляров.

Я очень люблю одну из наших первых серий «Бессмертная библиотека» c великолепным редакционным составом и подбором авторов, с обширными комментариями и предисловиями, что не так часто встретишь сегодня на рынке. С любовью вспоминаю серии «Библиотека Солнышкина», «Шедевры книжной иллюстрации – детям» и многие другие.

Быть издателем-профессионалом – это очень круто

Ты нашел свою гармонию?

Порой я ее улавливаю. Издатели – люди удивительные. Жизнь их сталкивает с огромным количеством интереснейших людей, они имеют возможность общаться со многими писателями, принимать участие в создании книги, определять судьбу произведений, открывать новые имена – ни одна другая профессия не сравнится с ней. Издатели имеют возможность общаться с людьми, которых ты видишь по телевизору, чьи книги читаешь в библиотеках. Я помню, в советское время работать в издательстве считалось эталоном успеха. Быть издателем-профессионалом – это очень высоко, очень круто. Я получаю полное удовольствие от того, чем занимаюсь.