Клуб любителей фантастики, 2014 - Андрей Анисимов

Как-то я присутствовал на его беседе с учёными в белых халатах.

— Чтоб были смирней овечек! — рявкнул он в завершение, сдвинув брови.

И грохнул кулаком по столу, для пущей убедительности.

Подразумевал солдат противника, обработанных «военным средством», которое учёным предстояло создать.

Но учёные сами тут же стали вести себя на манер овечек. Покорно кивнули и потянулись к выходу, исполнять распоряжение. Генерал понятия не имел, как задача будет решена. Хотя мы оба не сомневались, что — будет решена. Опытный командир, знающий подход к людям. Мой отпуск растаял. Вновь я был в Центре, который официально давно ликвидирован.

Казармы, дома сотрудников, лаборатории, склады, гаражи, мастерские, ангары. Взлётно-посадочные площадки, лётное поле с решётчатой Башней и рощей антенн.

Важнейшие помещения скрыты под землёй.

Миновав ряд «шлюзов», машинально отвечая на уставные приветствия караульных, моих архаровцев, ступил в административный корпус.

Я намеревался по форме доложить о своём прибытии. Командующий такие вещи любил.

Аскетичная воинская обстановка, неестественный белый свет люминесцентных ламп.

Кондиционированный воздух, с химическим запахом.

Лейтенант, сидевший в приёмной, вскочил и вытянулся. Отрапортовал, что генерала нет. Майор, замещающий командующего, — у себя.

— Вольно, — сказал я.

На базе думают, что после ухода генерала на пенсию кресло начальника достанется мне. И слегка заискивают, на будущее. Да, я второй человек тут. Полковник, ведаю охраной.

Вот только — занять кресло не рассчитываю. Хлебная должность. Претендентов хватает, с могучими связями. Я не в той весовой категории.

Майор улыбнулся, через стол протягивая руку. Мы с ним в приятельских отношениях.

— Где сам? — Я сел и, сняв кепи, стал обмахиваться.

— На базу явились два гостя из столицы. Повёз на охоту. Говорил, что всего на пару дней. Четвёртый пошёл, видно, хорошо им там, в неформальной обстановке… Тебе, надеюсь, тоже хорошо отдыхалось?

— Не жалуюсь. Генерал звонил?

— Пока нет.

— Ты звонил ему?

— Неудобно. Я как-то нарвался, когда он лыка не вязал.

Начальник базы выпить любил. Тем более — на природе, в компании гостей.

Надо, конечно, блюсти некоторые приличия, вытекающие из субординации. Всё же — полтора дня от генерала ни слуху ни духу. Не похоже на служаку. Позвонить должен был, даже пьяный, спросить, как дела на базе.

Я вынул сотовый:

— Кто с ним?

Майор назвал четверых офицеров: капитана из караульного подразделения, замещавшего меня, и капитана из медсанчасти, её начальника. Двух лейтенантов назвал. При них двадцать солдат, для обслуживания. Позвоню капитанам.

Первый номер. Абонент недоступен. Второй номер. Абонент недоступен. Затем и лейтенанты оказались недоступны.

Это было уже слишком.

Почувствовав тревогу, майор наклонился вперёд и не спускал внимательных глаз с моего лица.

Помедлив, я нашёл в меню сотовый номер генерала.

Абонент недоступен.

Хорошо, если все упились в хлам. Вдруг что-нибудь другое?

Майор слегка побледнел.

В свете нынешних событий он был даже рад передать свои полномочия. Ведь я старший по званию. Мне и разгребать.

— Звони в ангар, пусть вертолёт готовят, — распорядился я.

Кивнув, майор начал суетиться.

Я, тем временем, по селектору вызвал заместителя начальника медсанчасти: Лейтенант, возьмите нескольких подчинённых, способных рот держать на замке. Через десять минут жду на вертолётной площадке. Людей проинструктируйте.

— Какие медикаменты захватить?

— Уж сообразите. Генерал в охотничьем лагере, с гостями из столицы. Не отзывается.

— Понял.

До охотничьего лагеря в ущелье на берегу речушки долетели быстро.

Ещё на подлёте я заметил через иллюминатор, что среди аккуратных летних домиков нет движения. Пара джипов, тентованный грузовик для солдат. Потом увидел людей в камуфляже. Они лежали и на солнцепёке, и в тени.

— Пока не садиться, — приказал я. — Бинокль дайте.

Вертолёт завис над лагерем. Никто из лежащих не реагировал.

Сквозь поднятую винтом пыль я разглядел искажённые лица. Губы шевелились, блестели глаза, вытаращенные, будто в удивлении. Мы никакого отношения к удивлению, кажется, не имели.

Генерала не обнаружил. Наверное, в домике.

Не оборачиваясь, сунул бинокль лейтенанту.

— Свалило их что-то одно, — пробормотал он, глядя вниз. — И вряд ли — спиртное. Когда служишь на базе вроде нашей…

В общем, надо поостеречься.

— Возвращаемся, — решил я.

— Как же генерал?

— Нам потребуются костюмы высшей биологической защиты. Ну и далее, по списку.

Лейтенант — врач, ему трудно оставить больных, даже не попытавшись оказать помощь.

Но мы не знаем, ЧТО в лагере.

Не стану подвергать своих подчинённых риску, без серьёзных оснований, без серьёзных мер, направленных к минимизации возможных потерь.

Собрал офицеров в кабинете генерала, начал ставить задачи:

— Прежде всего — информационная блокада. Заберёте у подчинённых телефоны… Срочно подготовить, отправить полевой госпиталь, всех обеспечить спецодеждой… Когда проедем — заблокировать дороги, выставить караулы. Старшим остаётесь вы, майор. Выдвижение через полтора часа. Приступайте к выполнению.

Через полтора часа из ворот базы выехала большая колонна.

В ней были тентованные грузовики, зелёные санитарные машины, армейские джипы. Они двигались по грунтовой дороге в сторону гор.

Я сидел в головном джипе.

Не доезжая километр до охотничьего лагеря, в ущелье, медики и пять солдат облачились в жёлтые костюмы высшей биологической защиты, напоминающие космические скафандры, оснащённые связью.

На санитарной машине группа двинулась в лагерь.

Оставалось ждать сообщений.

Лейтенант доложил первые впечатления. Голос звучал глуховато, из-за шлема.

Это не диверсия или нападение. Все люди в лагере живы, но серьёзно больны, состояние угрожающее. Судороги мышц груди и лица. Температура под сорок.

Выпученные глаза. Очень странное выражение. Бредовая речь.

Обследование больных, экспресс-анализ крови не позволяют выявить причину. Возможно, удастся в лабораторных условиях.

— Сведение затылка ясно говорит о поражении центральной нервной системы, — добавил он. — Врач-эпидемиолог не исключает вирусный энцефалит. Как вы, наверное, знаете, острая форма выражается обычно в судорогах и в головных болях, в ознобе, высокой температуре и слабости, в нарушениях зрения, потере координации движений, бреде, ну и других мозговых расстройствах, вплоть до умственной деградации. Симптоматика близкая. До связи. Выпученные глаза… Очень странное выражение…