Романов. Том 14 - Владимир Кощеев

ход никакой отделки не имел, и выглядел грубой пещерой, которую лишь самую малость облагородила рука человека.

Воздух поступал снаружи свежий, так что никаких проблем с дыхание великий князь не испытывал. Однако идти было прилично, и Александр Витальевич двигался на пределе доступной ему скорости.

К моменту, когда подоспевшие в кабинет другие солдаты «Роя» проломили фальшивую стену, сын Виталия Игоревича уже выходил на неприметную Киевскую улочку.

В такой дали от особняка великих князей — почти семь километров — царило спокойствие, будто никакого нападения на резиденцию и не было.

Александр Витальевич вышел на перекресток, где его уже ждал микроавтобус с номерами военной полиции и тонированными стеклами. Стоило молодому мужчине приблизиться, дверь машины открылась.

— Прошу, ваше сиятельство, — на дрянном немецком, с четко слышимым итальянским акцентом, обратился к нему мужчина в боевой броне.

Великий князь Можайский сел на свое место, и автомобиль тут же тронулся с места.

— Как и договорено, — продолжил наемник, сидящий напротив, — вас доставят в безопасное место. Вырваться из города сейчас невозможно. Отсидимся и уплывем по Днепру в Черное море. Там нас уже ждет рыболовецкое судно под флагом Османской империи. На нем — в Стамбул, оттуда прямым рейсом в Германский рейх.

Великий князь кивнул.

— Благодарю, — произнес он, ничем не выдавая своего истинного настроения. — Вы захватили с собой сумку, о которой я говорил?

— Конечно, ваше сиятельство, — ответил тот и достал из-под своего сидения увесистый рюкзак. — Здесь одежда, ваши документы и деньги. Пока мы едем на старый завод, у вас есть время переодеться.

Александр Витальевич без слов приступил к делу.

Ему очень хотелось верить, что все удалось, и его не успеют найти до отплытия. В конце концов, «Мертвая голова» славилась своей эффективностью, эти наемники всегда прикладывали все силы, чтобы исполнить контракт. А покинуть Киев контрабандисты, платящие дань великим князьям Можайским, имели сотни подготовленных путей. По одному из них Александр Витальевич и собирался уйти.

Однако червячок сомнения все же блуждал в разуме великого князя Можайского. Но Александр Витальевич старался об этом не думать.

У него еще был один козырь, припасенный на случай провала, и он непременно им воспользуется, если Романовы, эти псы Милославских, подберутся слишком близко.

Не захотел Игорь Михайлович уступить трон Можайским? Так пусть поборется за престол со своими кровными братьями и сестрами.

* * *

Москва, Красная площадь.

— Защитники Русского царства! — заговорил Игорь Михайлович, опираясь на трибуну, которую поставили перед воротами Кремля. — На нашего государя было совершено покушение. Благодаря героизму гвардии и самоотверженности бойцов Царской Службы Безопасности, оказавшихся в это время в Кремле, враг был уничтожен. Но ему удалось главное — мой отец и наш государь Михаил II Милославский сейчас находится в тяжелом состоянии. И я не буду таить от вас правды, прогнозы неутешительные.

По рядам выстроившихся солдат прошел негромкий ропот. Кто-то из старших офицеров дернул щекой, сетуя на то, что цесаревич разглашает такие сведения открыто. Но Игорь Михайлович спокойно продолжил:

— Хочу сообщить, — произнес он, глядя поверх голов пришедших ради него людей, — что великий князь Виталий Игоревич Можайский был убит государем. Он же и был главным мятежником. Напомню, что у великого князя Можайского ранее были отозваны губернаторские привилегии. Теперь он мертв, и наказать его сильнее нельзя. Однако его старший сын, Александр Витальевич Можайский, поддержал своего отца и направил все войска рода на Москву. Чтобы здесь на этой самой площади проливать кровь своих сограждан, единоверцев и таких же русских солдат.

Теперь неодобрение военных стало громче. Естественно, направлено оно было не на самого цесаревича, а в сторону великих князей Можайских. Но, разумеется, никто не выкрикивал своего мнения и не требовал от наследника престола каких-то действий. Игорь Михайлович не договорил, и его были готовы слушать.

— Да, мятежники двинули свои войска на Москву, — повторил он. — Но на свое несчастье столкнулись с Алексеем Борисовичем Козакевичем, князем Черниговским. В ходе развязавшегося сражения армия великого князя Можайского, насчитывающая больше трех тысяч бойцов, включая бояр, подчиненных роду Можайских, перестала существовать.

Волна одобрительного гомона пронеслась по рядам солдат. Цесаревич дал им немного времени, чтобы осмыслить произошедшее. Не каждый день столько событий выпадает на долю солдата. И стоящие ровными квадратами бойцы русской армии осознавали, что им сражаться уже не придется.

— За проявленный героизм, самоотверженность и самопожертвование, — продолжил Игорь Михайлович, — я распорядился соответствующим образом наградить всех участников этой операции. Царская канцелярия уже готовит все необходимое, чтобы отметить наших героев, тех, кто не пожалел жизни, чтобы не пустить врага к столице.

Новую паузу цесаревич держал уже дольше.

— В связи со всеми этими событиями я, Игорь Михайлович Милославский, вынужден возложить на себя обязанности государя Русского царства до его полного выздоровления, — объявил цесаревич. — И как верховный правитель Русского царства, я объявляю, что род великих князей Можайских больше не имеет права на титул «великих».

Волна силы хлынула от наследника престола, прокатываясь легким теплым ветром по рядам бойцов. Верные престолу военные замерли, ощущая ауру власти, расходящуюся пульсирующими волнами от стоящего на трибуне молодого человека.

Те, кто хоть раз ощущал ауру государя, молча шевелили губами, читая молитвы за здравие царя. Если и были среди них те, кто сомневался, что Игорь Михайлович не самая подходящая фигура для замены Михаила II, сейчас они чувствовали кожей, что цесаревич плоть от плоти Милославских.

— Род князей Можайских, — продолжил Игорь Михайлович, — лишается титула княжеского рода. С этого момента все представители этой семьи объявляются врагами государства и должны быть арестованы, чтобы предстать перед законным судом Русского царства. Каждый, кто захватит и доставит представителя семьи Можайских, получит царское вознаграждение. Если же Можайские окажут сопровождение аресту, любой подданный Русского царства отныне вправе убить их на месте. Такова моя воля!

Два генерала, стоящие рядом, переглянулись. Такого резкого поворота они не ожидали. Царская сила перешла к наследнику, это понятно — магическая система сочла Игоря Михайловича вправе получить ее вместо Михаила II. Однако низводить род Рюриковичей до сословия царских людей, а после объявлять их врагом государства — это было жестко.

И генералы прекрасно понимали: сейчас за Можайскими объявится настоящая охота. А цесаревич, начавший правление с такой решительной меры, сразу же показал себя суровым правителем, который не умеет прощать.

Ведь в роду Можайских оставалось больше пятидесяти человек. И все они теперь обречены — от мала до велика.

Такого царя генералы и желали видеть на троне. Не размякшего с возрастом Михаила II, который так и не решился на важные и жестокие решения. И вместо того,