История с «летающими тарелками» - Эно Рауд

— Не мели! — Рихо махнул рукой. — Я только сделал «бзз», и ничего больше. Мы не виноваты, что корову плохо привязали. «Бзз» имеет право произнести любой. Нет такого закона, чтобы «б-з-з-з-з-з-з» почему-либо запрещалось.

Пеэтер молчал. Если подойти к делу с такой стороны, то, конечно, ничего в этом «бзз» недозволенного нет. Просто корову плохо привязали… Хотя… Но лучше было об этом не думать. Что сделано, то сделано.

Они решили повернуть в посёлок. Свободой они понаслаждались, земляника и печёная картошка были сверх программы, а время Рихо всё же ограничено, и откладывать возвращение домой на последнюю минуту нельзя.

Но едва прошли они сотню шагов, как их внимание привлёк доносившийся из-за деревьев и кустов треск, сопровождаемый таинственным позвякиванием.

Стоп!

Оба мгновенно замерли! Что это? Снова велосипед?

Они затаили дыхание. Позвякивание повторилось, и к нему добавилось теперь тихое, протяжное и жалостное: «Му-у!»

Это не был велосипед.

Это была корова!

— Ну вот, видишь, — сказал Рихо, подходя к корове поближе, — она сама себя поймала — цепь намоталась на куст. Сначала небрежность, потом несчастье!

— В этом несчастье всё-таки больше виноваты мы.

— Да погоди-ка, погоди! — В голове Рихо начал возникать некий план. — Мы корову нашли? Верно? А нашедшему полагается небольшое вознаграждение. У меня такое чувство, что «счётчик» опять тихонько постукивает.

Слова о «счётчике» напомнили Пеэтеру довольно неприятную, почти криминальную историю с его собственным младшим братом.

— Как же, получишь… по кружке молока!

— «По кружке молока»! — передразнил Рихо. — Это уж само собой. А может, и ещё что-нибудь перепадёт.

Без долгих обсуждений он высвободил застрявшую в кустах цепь, и они повели корову в посёлок.

Пеэтер был доволен, что происшествие с коровой принимает счастливый оборот, несмотря на законное право каждого сделать «бзз».

А у Рихо мысли неустанно вращались вокруг вознаграждения. Так или иначе, одной кружки молока казалось ему, безусловно, недостаточно.

— Знаешь что? — сказал Рихо после долгих раздумий. — Мы скажем, что нашли корову при каких-нибудь необыкновенных обстоятельствах.

— При каких ещё обстоятельствах? — Пеэтер не уловил хода мыслей Рихо.

— Мы скажем, что поиски происходили в каких-нибудь очень сложных условиях, — пояснил Рихо. — Тогда вознаграждение будет больше.

— Ты ещё скажи, что корова сидела на дереве, — съехидничал Пеэтер.

Рихо обиделся.

— Нечего насмешничать, — сказал он. — Всё зависит от того, как котелок варит.

— Давай заваривай кашу, — посоветовал Пеэтер.

Для него сейчас главным было то, что корова благополучно доберётся домой. Он вовсе не зарился на вознаграждение, которое не давало покоя Рихо.

Но прежде чем «котелку варить» дальше, следовало сам «котелок» снова забинтовать, потому что дом тётушки Лены на краю посёлка уже виднелся вдали. Забывать об осторожности они не имели права.

— Постарайся оставить рот открытым, — поучал Рихо.

С замотанным ртом он не смог бы выпить и той кружки молока, которая само собой предусматривалась в качестве вознаграждения.

Пеэтер сделал так, как просил Рихо, и довольно успешно справился: несмотря на то что рот остался не забинтованным, узнать Рихо всё-таки было невозможно.

Увы, даже и замотанный «котелок» Рихо «варил» ничуть не лучше. Как ни напрягался Рихо, но, когда они подошли ко двору тётушки Лены, он не мог назвать никаких чрезвычайных обстоятельств. Иногда бывает так, что мысль не находит нужного поворота.

Как известно, тётушки Лены не было дома. Лишь маленькая девочка лет четырех играла во дворе в полном одиночестве.

— Здравствуй, — сказал Рихо.

— Здравствуйте, — ответила девочка. — А почему у тебя голова такая?

— У меня просто особая голова, — ответил Рихо.

— И круглая, — прибавила девочка.

Пеэтер засмеялся.

— Видишь, — сказал он, — дяди привели корову.

— Это же Моони, — сказала девочка. — А бабушки дома нет, бабушка ушла искать Моони.

Стало быть, эта девочка — внучка тётушки Лены.

— Моони сидела на дереве, — сказал Рихо. Поскольку ничего более разумного не пришло ему в голову, он, шутки ради, пустил в ход насмешливые слова Пеэтера, — А дяди помогли ей спуститься на землю.

Ребёнок засмеялся.

— Моони не лазает по деревьям, — сказала девочка. — Кошка лазает, а Моони — нет.

— Не спорь, — сказал Рихо. — Нельзя спорить со старшими.

Они сняли с коровы цепь и загнали в хлев.

— А Моони правда была на дереве? — спросила девочка. Она больше не смеялась.

— Дядя же сказал тебе, — подтвердил Рихо. — Что дяди говорят, всегда правда.

— А как Моони залезла на дерево?

— Это для тебя слишком сложный вопрос, — сказал Ри-хо. — Ты ещё маленькая. Не поймёшь.

О вознаграждении говорить с ребёнком бесполезно. Это могли уладить между собой лишь люди постарше. Успеется.

— Всего хорошего, — сказал Рихо.

— Всего хорошего, — ответила девочка.

Так они и ушли, оставив ребёнка раздумывать над сложной историей, которую действительно нелегко было понять.

6

— Моони, Моони, Моони! Домой, домой! — звала тётушка Лена.

Поисковая группа, растянувшись цепочкой, двигалась между деревьями и кустами, пока не прочесала лес насквозь.

— Если тут действительно в дело вмешалась рука существ, — сказал Каур, — то останки коровы могут оказаться и за сотню километров отсюда.

— Что ты там говоришь? — беспокойно спросила тётушка Лена. — Какие ещё останки?

Меэлик предостерегающе посмотрел на Каура, и Каур прикусил язык. Не стоило раньше времени слишком огорчать старого человека. Может, всё кончится хорошо. Может, существа только исследуют корову и отпустят её на свободу.

— Да я просто так, — пробормотал Каур. — Я просто представил себе одну вещь.

Они стояли на опушке и обшаривали глазами окрестность. Впереди простирались колхозные поля. Ровная поверхность — и свободный обзор до самого горизонта. Но нигде не было заметно ничего такого, что хотя бы отдалённо напоминало корову или её останки. Продолжать поиск, двигаясь в этом направлении, не имело ни малейшего смысла.

— Придётся поворачивать обратно. — Тётушка Лена тяжело вздохнула. — Может быть, она сама пошла домой, давно уже пора доить.

Они снова повернули в лес и опять рассыпались цепочкой. И вновь тётушка Лена звала почти непрерывно: «Моони, Моони! Домой, домой!» И дребезжал между пнями и валунами велосипед Юрнаса.

Меэлик внимательно смотрел под ноги, пытаясь найти хотя бы один след копыта. А Каур всё чаще устремлял свой взгляд в небо — не сверкнёт ли вдруг над вершинами деревьев таинственная «летающая тарелка»?

И всё-таки они трудились зря. Лес был прочесан ими вторично и, конечно, безрезультатно.

— Плохо дело, — сказала тётушка Лена.

— Таинственная история, — уточнил Каур.

Они молча возвращались домой.

Но вдруг Кярт остановилась и протянула руку.

— Смотрите!

Все замерли на месте, словно по приказу, и смотрели туда, куда указывала Кярт. Действительно, там было что-то довольно далеко, на самой окраине посёлка. Это нечто медленно двигалось вперёд и… похоже было, на четырёх ногах!

— Корова! — обрадовался Меэлик.

В самом деле казалось, что это так. На свете много коров. Только в маленькой Эстонии триста пятнадцать тысяч коров. Прежде всего требовалось установить, Моони это или какая-то другая представительница крупного рогатого скота, не представляющая для них интереса.

— Ты можешь узнать Моони? — спросил Меэлик у Юрнаса.

— Конечно, могу, — ответил Юрнас.

Ведь они ежедневно брали у тётушки Лены молоко.

— Тогда прыгай на велосипед и поезжай посмотри.

— Будет сделано! — сказал Юрнас, довольный поручением.

Наконец-то его велосипед пригодился. Не зря, значит, терпеливо таскал он всё время рядом с собой свою замечательную верную «Ригу» латвийского производства.

Юрнас уже вскочил в седло, уже нажимал на педали изо всех сил и низко пригнулся к рулю, как делают гонщики. Ветер свистел в ушах.

Вперёд!

Бесспорно, это — корова! Не могло быть сомнений. Корова как корова. Однако кто это там возле неё? Ну-ка, ну-ка… Теперь Юрнас разглядел, что ведут скотину какие-то довольно маленькие фигурки. Но Моони ли это? Пока непонятно. Расстояние ещё слишком велико. Но скоро будет видно. Очень скоро можно будет…

Трах!

Педали вертелись па холостом ходу. Ещё десяток метров — и велосипед остановился.

Проклятье!

Цепь соскочила. И именно теперь… Как раз в самую решающую минуту.

Юрнас не слишком разбирался в технике, и устройство велосипеда было ему не совсем знакомо. Однако, несмотря на это, он тотчас принялся водворять цепь на место. Ах ты чёрт!.. Руки словно не слушались его. Делай что хочешь — цепь не надевалась. Не налезала — и всё… Только руки стали совсем чёрными от смазки. Вот тебе и хвалёная «Рига»!