Счастье от ума - Леонид Левит

Негативное эмоциональное "засорение" наступает всякий раз, когда человек предъявляет завышенные требования к себе и/или окружающему миру ("хочу, чтобы моя воля была выполнена"). Современные психологические исследования рисуют портрет "максимизатора", стремящегося всегда делать "наилучшие" выборы (вуза для обучения, друга, врача, предметов потребления и т. д.). Такие люди склонны терзаться мыслями об упущенных возможностях (которые несли в себе отвергнутые альтернативы) даже тогда, когда принятое решение воплощается в жизнь. Они верят, что где-то существует "идеальный" вариант и в результате не могут получить удовольствие от своего "тщательно" сделанного выбора, на который они затратили столько усилий. Эти люди тяжелее переживают негативные события в своей жизни (ещё бы, столько энергии тратится почти впустую), и им надо больше времени для восстановления душевного равновесия. Как результат, многие из них находятся на пороге клинической депрессии.

Может показаться, что "объективно" иной максимизатор достигает большего, чем умеренно настроенный человек. Но какой смысл в этом "большем", если оно всё равно не приносит счастья и ведёт к дальнейшему разочарованию в жизни? Один из наиболее ярких примеров на эту тему — установленный исследованиями факт, что люди, для которых зарабатывание денег важнее других ценностей, всегда недовольны как своими доходами, так и жизнью в целом. Мы снова видим, что внешний фактор (деньги в данном случае) к счастью не ведёт. Поэтому, если и сравнивать себя с другими людьми, то уж никак не по уровню доходов.

Исследования последних лет показывают, что ряд профессий способствует развитию депрессии. Особенно это касается юристов в связи с часто возникающей в их работе ситуацией под названием "игра навылет". Последний термин означает соревнование двух сторон (судебный процесс), в котором одна сторона обязательно проиграет. Профессиональный стресс, связанный с "игрой навылет", заставляет многих юристов уходить из профессии несмотря на высокие заработки. Психическое здоровье не выдерживает.

Рассуждая более широко, постоянная конкуренция за получение каких-то "дивидендов" провоцирует депрессивные состояния. Ощущение, что "ресурсов" на всех не хватит, превращает жизнь человека в беспрерывную гонку. Оказывается, загнать себя в некоторые виды психических расстройств довольно легко. А выйти бывает очень сложно.

Сравнительно недавно я выступал в прямом эфире на радио с темой шоппинга. Говорил о том, что изобилие товара не ведёт к увеличению уровня счастья, а создаёт дополнительные проблемы. Самое интересное, что большинство позвонивших на передачу возмущались выбором темы. Мол, людям не хватает денег, а вы тут об изобилии… Небось, перед богатыми выслуживаетесь (говорилось со злостью в голосе). И невдомёк бедным радиослушателям, что надо не думать о тех, кто богаче, а строить собственную жизнь. Не было бы тогда у них ни злобы, ни зависти, а денег бы наверняка прибавилось. Не говоря уже о том, что многие полезные и интересные занятия в жизни практически не требуют материальных затрат (правда, для этого надо вначале пошевелить собственными мозгами, а не "брызгать" отрицательными эмоциями во все стороны). Впрочем, разговор о "позитиве" нам ещё предстоит.

Не устаю повторять, что в современном цивилизованном мире практически не осталось поводов для сильных отрицательных эмоций: для страха — почти нет физических угроз; чтобы не испытывать злости — не надо сравнивать себя с другими, завидовать им и что-либо требовать от них; для печали — остались лишь экзистенциальные факторы, связанные с собственным старением и потерями (близких, друзей…), что, согласитесь, происходит не часто.

Но вернёмся к депрессии. Оказывается, данное состояние является главным фактором инвалидности во всём мире среди людей старше пяти лет. Хронической формой данного расстройства в США одномоментно страдает девятнадцать миллионов человек. Поэтому дадим слово больному — Эндрю Соломону, автору книги "Демон полуденный". Многие его наблюдения и выводы подтверждают то, о чём я уже писал в предыдущих главах.

У некоторых больных, отмечает Соломон, депрессивному приступу предшествует общая эмоциональная нестабильность; иногда бывает даже подъём настроения.

Вот типичный пример "раскачки эмоций" из жизни автора: "На выходные я поехал в Вермонт на свадьбу к друзьям… Мне встретился человек, с которым я был знаком в колледже десять лет тому назад. Мы разговорились; меня захлестнули эмоции, каких я не испытывал годами. Я сиял; был в каком-то исступлении, буквально "перелетал" от эмоции к эмоции и не мог предугадать, что ничего хорошего из этого не выйдет". (Не правда ли, чем-то напоминает жажду наслаждений типичного "потребителя жизни", также нередко приводящую к депрессии?).

Правда, "счастье" обычно кажется больному каким-то хрупким, в отличие от "нескончаемого" депрессивного состояния.

Разум не способен справиться с приступом, если он уже начался: стоит утратить контроль над эмоциональным состоянием, как всё идёт по нарастающей. Так что автор не без оснований считает своё психическое расстройство экстремальным состоянием эмоций, а любую эмоцию — лёгкой формой болезни. По мнению Э. Соломона, все сильные эмоции (и положительные, и отрицательные) стоят рядом и одинаково угрожают человеку. Причём депрессия в этом спектре находится недалеко от любви (!). "Переживание любви, — отмечает автор, — при всей своей интенсивности, непременно включает в себя грусть. Если бы утрата не была для нас настолько мучительной чтобы её бояться, мы не могли бы сильно любить. Мы созданы так, что должны страдать (Не должны, но можем выбрать страдание. Не созданы так: это всего лишь ещё один культурный стереотип, либо точка зрения, навеянная болезнью автора книги.)… когда расстаёмся с теми, кого действительно любим". (Есть разные виды любви, включая спокойную любовь, которая с депрессией никак не связана. О ней разговор впереди.) И ещё цитата: "Любовь поддерживает в нас жизнь, когда мы осознаём тяготы мира". (Ну какие реальные тяготы в жизни обеспеченного западного человека? За исключением придуманных. Если бы Э. Соломон осознавал, что большинство "тягот" он создаёт себе сам, у него были бы лучшие шансы справиться со своей депрессией.)

Положительные перемены в жизни (рождение ребёнка, повышение по службе, женитьба) могут вызвать депрессию почти с такой же вероятностью, как смерть или утрата. Как отмечает один из пациентов, всё эмоциональное, хорошее или плохое, действует разрушительно. (От себя замечу: имеются в виду сильные эмоции. Понятно, что "маленькие радости" и "маленькие огорчения", коими полна жизнь, серьёзную депрессию не вызовут. Иначе все давно бы заболели).

Нередко у больного возникает так называемое смешанное состояние (чаще бывает при МДП — маниакально-депрессивном психозе), когда в нём одновременно сосуществуют и те и другие сильные эмоции. Человек одновременно и страдает, и считает, что страдания его возвышают. Подобное состояние ещё раз свидетельствует о расшатанности эмоциональной сферы пациента. (От себя замечу, что многие антидепрессанты, помимо своего воздействия на симптомы болезни, ещё больше раскачивают эмоциональную сферу человека. За всё "хорошее" приходится платить. Однако многие пациенты предпочитают глотать таблетки пригоршнями вместо психологической работы над собой с целью профилактики будущих приступов.).

Религия, в частности, христианство может положительно оценивать некоторые виды страданий (идея мученичества). Но в то же время религия запрещает самоубийство, мысли о котором нередко посещают больных депрессией. "Большинство самоубийц, — отмечает автор книги, — не желают испытывать болезненность жизни (а вот умению снижать чувство болезненности хороший психолог может научить) и считают, что доступные им в будущем удовольствия не возмещают сегодняшнего страдания.

В желании хоть как-то восстановить эмоциональный баланс, многие больные склонны к поиску "быстрых" удовольствий типа курения, алкоголя, наркотиков. (Как говорилось ранее, такой "краткосрочный гедонизм" может только усугубить депрессию).

Эндрю Соломон совершенно справедливо отмечает связь депрессии с тревогой. Часто они выступают как "близнецы-братья", что, кстати, подтверждается таким же высоким темпом распространения тревожных расстройств в современном мире, как и депрессии. Больной с сочетанием данных симптомов особенно "заразен" для окружающих своей безнадёжностью. Такие пациенты, с которых сняли "вуаль счастья", в чём-то по-своему правы (всё бесполезно; мы все умрём…), но это лишь малая часть "жизненной правды". Если уж говорить совсем строго, жизнь сама по себе "нейтральна", а конкретные эмоции в неё привносит индивидуальный человек, который может менять отношение к этой жизни. Так что "депрессивный реализм" далеко не объективен.