Десять тысяч стилей. Книга шестая (СИ) - Головань Илья

— Пусть будут в резерве.

В свою кавалерию Ливий верил. И резерв оставил неспроста: когда враги уже почти добрались до флангов, одна кавалерийская ала отделилась и направилась прямо в центр сражения пехоты.

Ливий знал, что так и произойдет. Он видел то, как перестраиваются пехотинцы врага, освобождая место для удара. Они делали вид, что все это произошло случайно, ведь в самом центре построения стоял лучший отряд Львиной армии, но Волк решил подстраховаться. И не зря.

— Обратный клин! Резервную кавалерию — в самый центр. Десять гвардейцев — туда же!

Поспеть за вражеским ударом было невозможно. Пехота быстро меняла построение, но кавалерия все равно оказалась быстрее. Строй прорвали прямо в центре, и даже так пехотинцы Львиной армии уверенно держались, не давая всадникам продвигаться слишком быстро.

Они верили в своего генерала, и генерал их не подвел.

Кавалерия столкнулась с кавалерией, по всему строю прошлись волны. За центр пока можно было не беспокоиться.

— Сотня из резервного отряда — к третьему пехотному. Вторая сотня — к седьмому, — приказал Ливий.

Всего тысяча резерва. Какая-то тысяча застрельщиков не могла поменять исход схватки, поэтому Волк поступил иначе. Он видел места в строю, где пехота начинала уставать, где вражеский напор оказывался слишком сильным — туда и шел резерв. Точечно распределяя сотни, Ливий будто ставил заплатки на прохудившиеся места, укрепляя сразу весь строй. Бой продолжался.

«Я чувствую все сражение, — успел подумать Ливий. — Оно будто живой организм. Никогда такого не испытывал».

Ливий видел все, каждого солдата, ощущал настроение своих воинов и знал, к чему все идет. Волк стал частью битвы — он больше не был генералом. Он был полководцем.

— Дион, возьми десять лучших гвардейцев. Поддержи атаку кавалерии на правом фланге, — сказал Ливий, отвлекаясь от созерцания.

— Слушаюсь.

Дион был начальником гвардии и лучшим воином Львиной армии после самого генерала. Взяв с собой сильнейших гвардейцев, Дион выдвинулся на правый фланг. За это направление Ливий беспокоился не просто так.

После удара кавалерией по флангам и в центре враги перестали совершать маневры. И по тому, как легко всадники продавливали правый фланг, Ливий быстро понял, в чем дело.

Вражеский генерал сражался лично, продвигаясь со своими бойцами вперед. Удар кавалерии в центр тоже оказался отвлекающим маневром — все ради того, чтобы прорвать оборону с фланга и добраться до штаба.

Но враги недооценили выучку Львиной армии. Всадники неплохо сопротивлялись даже личным бойцам генерала, а стоило прибыть Диону, как продвижение врагов остановилось. Может, командир гвардейцев и не дотягивал по силе до вражеского генерала, зато мог выиграть время.

Кавалерия Львиной армии на левом фланге смогла пробиться вперед и выйти врагам в тыл. Кавалерия по центру продавила оборону — в результате вся левая часть вражеской армии попала в клещи. Каким бы сильным ни был генерал врага, сейчас время работало против него.

«Победа», — подумал Ливий.

И в тот же момент оказался в Зале отражений.

— Все закончилось. Наконец-то.

В испытании Ливий пробыл почти неделю. Битва оказалась не очень сложной, зато утомительная дорога здорово потрепала нервы. Ливий боялся, что не справится, боялся, что вызовет подозрения. С жадностью он старался запомнить все имена, любые крупицы информации, которые только улавливал его слух.

Ничего особого в бою не произошло. Враг сделал пару интересных маневров, Ливий их предугадал — на этом все. Сложность была не выше, чем во время дуэли в тактическую игру с Сидоном, а может, в этот раз даже пришлось легче.

Но то были фигурки. В этот раз под командованием Ливия в смертельный бой шли тысячи людей. Важна не только победа — какой от нее толк, если поляжет вся армия?

— Кажется, я что-то понял, — сказал Ливий, вспоминая сражение.

В тактической игре все решает сухой расчет и попытки прочитать действия противника. Конечно, все это Ливий делал и в реальном сражении, только было кое-что еще.

Ливий чувствовал.

Его взгляд будто был ветром, который пробегал по солдатам, сдувал с них пыль, а потом возвращался обратно, к Волку. Ливий контролировал все, ничего не ускользало от его внимания, но он делал это так пассивно, будто сражение совсем не касалось Волка. Нерешительность и усталость, грязь под ногами и зазубрины на мечах — все вместе порождало общий вал информации. И сегодня Ливий смог прикоснуться к этой огромной волне, стать не просто ее частью, а подняться на самый гребень.

— Сколько я здесь пробыл? — спросил Волк, когда вышел из Зала отражений.

— Минут двадцать, — ответил Соломон, попыхивая табаком. — Впечатляет, правда?

— Не то слово, — кивнул Ливий. — Я же прошел, верно?

— Верно. Девять испытаний — по одной попытке на каждое. Неплохой результат, боец! Тебя, кстати, ждут. За дверью.

— Кто? — удивился Ливий.

— Увидишь. У нее все десять, — ухмыльнулся Соломон.

Теперь Ливий отлично знал, кого он увидит. За дверью действительно оказалась Ялум — девушка улыбалась, прислонившись спиной к стене.

— Значит, спор я проиграл? — улыбнулся в ответ Ливий.

— Слишком медленно, Волк. Не думала, что ты отнесешься к нашему соревнованию так легкомысленно, — сказала Ялум, подходя ближе.

— Так уж получилось, ты была слишком хороша, — пожал плечами Ливий. Одно желание, верно?

— Ве-ерно. Уже готов его выполнять, Волк? — стоя почти в упор, сказала Лягушка. Острое обоняние тут же учуяло целую кучу запахов, отчего дыхание Ливия немного ускорилось.

— Хочешь взять меня в оборот на целую ночь? — спросил он.

— Чтобы я потратила на такое целое желание? Это ты мне должен и так, без всяких желаний, — со все той же загадочной улыбкой сказала Ялум.

— Знаешь, сейчас ты мне напоминаешь какого-то хищного зверя, — смотря в глаза Лягушки— сказал Ливий. Девушка была так близко, что Ливий кожей лица ощущал ее дыхание.

— Хорошие у тебя комплименты, Волк, — сказала Ялум и не отстранилась даже на сантиметр.

— А ты в них нуждаешься?

— Любая девушка в них нуждается. И их не бывает мало. Ты можешь хоть сто раз за день сказать девушке, что она красивая, и сто первый раз никогда не будет лишним.

— Ты красивая.

— Я знаю, — сказала Ялум и прижалась к Ливию так, чтобы ее губы коснулись уха парня:

— К тебе или ко мне?

— Ко мне, — сказал Волк, не раздумывая и секунды.

Дальше все было так же лихорадочно, как и всегда. Ялум наотрез отказал идти наверх сама, поэтому Ливий понес ее на руках, не обращая внимания на заинтересованные взгляды.

Жетоном дверь открыла сама Лягушка, сказав Ливию: «Твое дело — нести». Может, стоило принять ванну — Волк весь день был на работе в Отделе Пера, только как тут пойдешь купаться, когда с тебя стягивают одежду чуть ли не на ходу?

И Ливий просто отдался своим чувствам. Кровать в спальной комнате была очень прочной — в этом Волк за ночь убедился ни раз и ни два. Позиции сменялись одна за другой, Ялум и Ливий были как два диких зверя, не способных насытиться друг другом.

Прекратили они только ближе к утру.

— Ты тоже красивый, — сказала Ялум, прижимаясь к Ливию.

— Я знаю, — усмехнулся Волк. Пришлось потратить всю ярь и даже открыть Венеру — ночь получилась очень бурной.

— Так что ты хочешь за желание? — спросил Ливий, обнимая девушку.

— Украшение.

— Что?

Такого от Ялум он никак не ожидал услышать. Если бы Лягушка попросила убить дракона — Ливий ни капли не удивился бы, такой уж она человек. Но украшение…

— Сделанное твоими руками. Вроде того клыка, который ты подарил Махусу.

— Нашла с чем сравнить. Но я тебя понял.

— Я могу подождать, Волк. Пока ты не сможешь сделать что-то подходящее мне.

В полутьме зеленые глаза Ялум будто светились. Стоило Ливию в них посмотреть, как он тут же улыбнулся и сказал:

— Сделаю самое лучшее. И ты красивая, кстати.