Святоотеческое наследие - Нил Сорский

«Естественное дело, что, не учась письменам, нельзя навыкнуть чтению книг: последнее не может быть без первого. Просто сказать: не учившемуся грамоте, нельзя по книгам говорить, читать, канонаршить. Тем более, не приобревшему первого, т. е. отложения попечений о благословных и неблагословных вещах, не умершему для всего земного и мирского, невозможно совершать ни песнословий с разумом – неленостно, ни молитвы внутренней – чисто, т. е. невозможно совершать делания сердечного», – поясняет вышесказанные мысли святой Иоанн Лествичник. И в другом месте он же говорит: «Малый волос затемняет око, и малое попечение разоряет безмолвие», – и еще: «вкусивший от плода молитвы нередко одним словом своим оскверняет ум так, что, принявшись снова за молитву, уже не находит того, что прежде сего ощущал».

Святой Симеон Новый Богослов говорит: «Да будет житие твое безмолвно, беспечально и для всего мертво», – и уже после сего наставления, он поучает молитве и трезвению. Преподобный Исаак истинно желающим безмолствовать и очищать ум свой молитвой так говорит: «Удалися от видения мира, прекрати беседы, откажись принимать в келлию свою приятелей даже под благими предлогами, кроме тех, которые с тобой единонравны и единомысленны и разделяют твои сокровенные чувствования – стаинники; опасайся возмутить душу твою собеседованием, которое часто оставляет следы надолго и по прекращении разглагольствия, как сами дознали своим опытом; бывает, что лишнее слово, сказанное лицом, к нам близким и любимым, не малое время волнует нас и весьма препятствует хранению ума и тайному поучению – богомыслию».

В других местах и еще строже говорит святой Исаак: «О, что злее и вреднее свиданий и разглагольствий для истинно пребывающих в безмолвии! О, братия!

Как гололедица, внезапно покрыв садовые ветви, иссушает их, так и разглагольствия с людьми, кои не хранят безмолвия, хотя бы они были кратки, хотя бы казались полезными, иссушают цветы добродетелей, цветы, вновь расцветающие в безмолвии, цветы нежные и молодые, окружающие сад души, насажденной при исходищах вод покаяния. И как иней мертвит прозябающие растения, так и беседы человеческие мертвят корень ума нашего, корень только что пустивший ростки добродетели. И если вредоносны беседы с такими лицами, которые в житии своем не совсем беспечны и несколько внимают себе, то сколь вредны для души свидания и разглагольствия с людьми беспечными и нерассудными, не говоря уже о мирских!.. Как человек благодарный и благонравный, когда упиется, забывает свое благородие, и свое имя и звание подвергает бесчестию и осмеянию, по причине неблагочинных слов и поступков, происходящих от опьянения, так и целомудрие души свиданиями и разглагольствиями нарушается, тщание ее о хранении сердечном ослабевает, усердие к добродетели охладевает и она ниспадает из благонастроения своего. И если не всегдашние, а по временам бывающие разглагольствия, не сдерживаемые дверью ограждения у стен и слуха, причиняют великий вред безмолвнику, смущая его ум и охлаждая его в божественных занятиях, то что сказать о тех, кои постоянно друг друга сретают и провожают, не полагая хранения языку своему?!» «Любящий обращение в мире лишается жизни, – говорит тот же святой отец в ином месте, – и не знаю что сказать о нем, разве только с плачем рыдать рыданием неутешным, подвизая к сорыданию и братолюбные сердца других». И еще:

«Единое видение мирских может подать силу и пищу страстям, ослабить в подвижнике любовь к подвигу своему и изменить его расположение и любомудрие».

«По сим причинам, – говорит святой Исаак, – иноку не должно входить в общение с теми предметами, ком возбуждают в нем брань; но надлежит ему всячески избегать ее и не приближаться ко всему тому, что свободу его подвергает искушению. Ибо в то самое время, как приходим мы к Богу, поставляем завет с Богом, чтобы удалить себя и отрешить от всего этого; и не только отрешиться, но чтобы и не видеть кого-либо из мирских, ни слушать их слова, ни о них что-либо слышать».

И еще многое сему подобное пишет святой сей и другие святые. Поэтому истина сия считается несомненной.

6. Соблюдение для каждого из исчисленных занятий и действий приличного времени и способа

Все сии добрые и благолепные дела подобает совершать благовременно и в должной мере, как говорит святой Василий Великий: предварять все благорассуждением, потому что без благорассуждения и доброе нередко обращается во вред, если не соблюдается время и мера, а когда благорассуждение правильно установит время и меру, великая польза, чуден прибыток получается.

И святой Лествичник, на основании Священного Писания, говорит: «Время всякой вещи под небом» (Еккл.3:1), – всему и в нашей жизни священной для каждого время. Время безмолвию и время немятежному общению, время непрестанной молитве и время нелицемерного служения; да не прельстит нас неразумное и предерзкое усердие, и да не взыщем желаемого времени прежде своего времени, чтобы не лишиться нам того, что можно было получить в свое время. Время трудиться над сеянием и время пожинать кламы неизреченной благодати. Ту же истину он поясняет иным примером. «Не безбедно воину, неискусному в единоборстве, отделиться от своего ополчения и вступить в единоборство с врагом; не безбедно и иноку начать безмолвие, не искусив себя и не обучив себя в обуздании страстей долгим обучением; тот гибнет телесно; сей – душевно. Ибо путь истинного безмолвия есть путь мудрых и тех только, которые в трудном своем подвиге стяжали божественное утешение и бранную помощь».

Великий Варсонофий, когда один из братии прочитал ему в Патерике, что истинно желающий спастись должен прежде пожить в братстве, перенести, по примеру Господа, и досаждения, и поношения, и бесчестия, и прочее, и потом уже идти на совершенное безмолвие, которое есть восшествие на крест, т. е. умерщвление себя всему земному и мирскому, в ответ на это сказал: «Верно сказали отцы; иначе и быть не может». А другому сказал: «Прежде, нежели человек не войдет в себя самого и не возобладает собой, безмолвие порождает высокоумие, а обладает собой тот, кто совершен в смирении». И еще сказал:

«Если дерзнешь ступить за свою меру или черту, знай, что потеряешь и то, что имел. Но держись середины, внимая воле Божией. Ибо, кто захочет обеспечалиться прежде времени, сложить с себя всякую заботу внешнюю и дела, тому общий враг подготовит гораздо более смущения, чем покоя, и доведет его до того, что вынужден будет сказать: «Лучше бы мне не родиться».

Сказал же так святой потому, что с таковыми случаются многие обольщения, как говорит Григорий Синаит: «Многие в безмолвии неискусные подвергались прелести древле, и ныне подвергаются новоначальные и самочинные, и после многих трудов, за несмысленное свое безмолствование, бывали и бывают предметом смеха и поношения… Ибо памятование о Бозе, т. е. умная молитва – выше всех деланий и есть глава добродетелей точно так, как любовь Божия. И тот, кто бесстудно и дерзостно домогается внити к Богу, чтобы беседовать с Ним чисто и вселить Его в себя с понуждением, тот, говорю, удобно удовляется в смерть, если это будет попущено; ибо гордостно, и дерзко, и прежде времени, и недостоин будучи, устремляется к этой высоте. Одни только сильные и совершенные в состоянии противоборствовать бесам наедине и извлекать на них меч, иже есть глагол Божий, немощные же и новоначальные, не осмеливаясь прежде времени бороться и отрекаясь от брани, скрываются в твердыни опасения и благоговейного общежития и таким образом избегают смерти…» Слыша это, будем осмотрительны и прежде времени да не дерзнем простираться на высокое подвижничество, чтобы не потерпеть вреда и не погубить души. Соблюдая приличное время и среднюю меру, будем идти безопаснее и благонадежнее: средний путь, говорят писания святых, неподателен и непреткновенен.

Приличным для безмолвия временем может быть то, которому предшествует предобучение себя в сожительстве с людьми, а средняя мера и средний путь есть сопребывание с одним или с двумя братиями, как написал святой Иоанн Лествичник: «Желающие работать Христу, да избирают приличные для сего места и образы жительства, которое может быть троякое: или – уединенное, отшельническое, или – безмолствование с одним, с двумя, или же – общежительное. «Не уклоняйся ни направо, ни налево», но «путем царским» иди», – присовокупил он из Писания (Втор.5:32; Чис.21:22).

Из указанных образов жительства средний, т. е. безмолвное сопребывание с одним или с двумя, по мнению Иоанна Лествичника, для многих был гораздо благонадежнее. «Ибо, – говорит, – горе единому, когда впадет в уныние, или в сон, или в разленение, или в отчаяние: некому его в тот час. воздвигнуть и ободрить. В доказательство сего он приводит слова Самого Господа: «Идеже бо еста два или трие собраны во Имя Мое, тут есмь посреде их» (Мф.18:20), – и изречение премудрого: «блази два паче единого» (Еккл.4:9), т. е. благо отцу с сыном, при содействии Божественного Духа, совместно подвизаться: кто один без помощи другого вступит в брань против духов, тот умеряется от них – терпит от них более опасных уязвлений».