Фрейлина специального назначения - Молка Лазарева

— Через пять минут все объясню, — пообещала я и, вытащив из стола целую упаковку заточенных грифельных карандашей, унеслась, подобно урагану, обратно в коридор к Глебу.

Когда выбежала, поняла, что у нашей телепортации были свидетели, а именно две противные барышни, перемывавшие мне утром кости. И сейчас они изумленно застыли у дверей своей комнаты в ожидании продолжения спектакля.

«Что ж вам, куры, на насестах своих не сиделось. Выперлись, блин!»

Делая вид, что не обращаю на них никакого внимания, подошла к Глебу и протянула карандаши.

— Вот, бери.

— Ты знаешь, уже не надо, — протянул он и так грустно вздохнул, что у меня аж сердце защемило. — Я забыл, что именно хотел записать, и мне, кажется, пора уходить, — и, не прощаясь, исчез в очередной вспышке телепортации.

А я осталась, как дура, стоять с протянутыми к нему карандашами в пустоту.

Из-за моей спины раздался ржач. Причем противный такой, как у лошади. Леди из высшего общества так не смеются.

— Что, рыжая, поматросили и бросили?

— Пусть радуется, что хотя бы проводил. Я слышала, что девушек из низших обычно просто пользуют и бросают там, где взяли!

«Эля, кажется, тебя только что завуалированно назвали проституткой, — прорычало мое озверевшее самосознание. — А значит, у кого-то на голове растут лишние волосы, которые необходимо проредить».

С праведным гневом в глазах развернулась лицом к своим обидчицам. Вот сейчас-то я и смогла рассмотреть их внимательнее. Одна — высокая, черноволосая, с точеными чертами лица и фигуркой, вторая чуть ниже, шатенка, внешностью она уступала своей товарке — толстая и нос некрасивой картошкой, но вот на гадкий язык она, похоже, редкостная мастерица.

— Ванесса, — обратилась она к своей красивой собеседнице, — вы бы смогли надеть на себя монашеское одеяние по доброй воле?

— Дорогая Кларентина, эти безвкусные черно-белые тряпки созданы для неудачниц. Такую одежду можно надеть только по приказу или во благо Ее Величества королевы Ризеллы. Но по доброй воле никогда! Для фрейлины это — моветон!

— Да бросьте, графиня, — притворно удивилась толстуха. — О какой фрейлине может быть речь, если она в первый же день притащила в женское общежитие мужчину. Позор!

«О, нет! Выдернутые волосы будут для тебя слишком простым наказанием. Боюсь, придется сжечь еще и всю твою одежду!»

— Вы совершенно правы, маркиза. Но вы же понимаете, что даже во дворце должны быть фрейлины, обязанностью которых будет покорно раздвигать ноги, если попросят. Это сделано для того, чтобы честь таких дам, как мы, не пострадала.

— Отчего-то мне кажется, что честь таких дам, как вы, пострадала еще в тот момент, когда вас мозгом обделило, — не выдержала я.

— Ах ты, безродная девка! — вскипела толстуха. — Ты как смеешь ко мне так обращаться?! Для тебя мы — маркиза Кларентина и графиня Ванесса, и никак иначе!

Я искренне расхохоталась. Вот это самомнение, каждому бы такое.

— Для меня ты толстая жирная корова с манией величия, а подружка твоя, — я смерила сверху вниз взглядом ту, которая графиня, — ставлю руку на отсечение, что уже давно не девственница!

О, да, я рисковала, но: «О, боги! Да я вас умоляю, чтобы скромные девственницы так оттопыривали зад при ходьбе и оголяли буфера!»

В подтверждение моих слов Ванесса залилась позорной малиновой краской.

— Пиф-паф, девочки! — делая пистолетик из двух пальцев, я застрелила каждую. А потом гордо удалилась под повисшее молчание в свою тринадцатую комнату.

Злобное шипение, раздавшееся вслед, я за комментарий не посчитала.

Глава 3

Тяжело в ученье, легко в бою.

Утро, как и пообещал Арвенариус, началось в шесть часов с могильно-завывающей сирены, от которой даже зомби из гроба восстать могут.

— А это типа будильник, — пытаясь отгородиться от звука подушкой, прокомментировала Крис. Но уже через минуту, поняв всю тщетность утреннего бытия, рассеянно оглядываясь на ничего не понимающих меня и Анфису, встала с кровати. — Если так будет на протяжении всех пяти лет, то жизнь у фрейлин, по ходу, очень хреновая.

Я отчаянно пыталась продрать глаза и скинуть с себя оковы так и не досмотренного сна. Снилась мне полнейшая ересь: кот, который поедал тушку ядовитого Арвенариуса, и Троя, хлеставшая Глеба, привязанного ремнями к кровати.

«Маразм крепчал, и мысли гнулись,Мой бедный мозг сходил с ума.Эльвира, вы, кажется, рехнулись!» —Пропела я себе сама.

А потом на меня вдруг резко и ни с того ни с сего напала жажда бурной деятельности. Я вскочила с кровати и принялась измерять комнату шагами.

Пока рядом вяло копошилась моя разноцветная подруга, а Крис умывалась, я уже выстроила план действия на день!

Первым делом я подлетела к шкафу и, рывком раскрыв его дверцы, достала оттуда туфли и три самых, на мой взгляд, эффектных платья — ярко-красные, с черными вставками.

— Сегодня мы пойдем на занятия в этом! — огласила я свой вердикт, когда из ванной появилась уже посвежевшая Крис.

— Эль, ты издеваешься? — возмутилась Фиса. — Я в этом не пойду! Еще с вечера я себе выбрала более-менее адекватный наряд, — она кивнула на что-то белое, лежащее на стуле.

Но меня ее выбор не впечатлил, поэтому я решила приводить аргументы:

— Бабы, мы на войне! Вчера, походив по этой Академии, я поняла, что скромность и добродетель здесь явно не в почете. Выживают сильнейшие и наглейшие! И судя по куче факторов, нас с вами уже готовы списать со счетов. А еще, — пальцем указала в сторону, где располагалась комната «маркизы и графини», — у нас здесь уже появились враги, которых необходимо поставить на место! И раз мы в одной лодке, то давайте с первого же дня всем покажем, на что мы способны!

Анфиса показательно зевнула и поплелась к стулу, на котором висело ее белое платье:

— Все, конечно, круто, Эль! — начала она. — Но не убедительно! Такие речи прокатывают только в американских фильмах про солдат! Поэтому ты надевай все, что захочешь, а я то, в чем смогу пройти два метра, не рухнув на землю.

«М-да, вот так и умирают гениальные идеи! Разбиваются о чужое упрямство».

— Крис, а ты что думаешь?

Неужели даже она меня не поддержит?

— Я думаю о том, что первой парой у нас физкультура. И меня больше всего пугает отсутствие кроссовок в нашем гардеробе.

— Крис, я тебя ненавижу! — пыхтела я, еле передвигая ноги и спотыкаясь на каждом шагу. — Ты накаркала!

— Разговорчики в строю! — прикрикивала на нас Троя и, придавая моральное ускорение, угрожающе щелкала хлыстом в воздухе. — Еще восемь кругов по стадиону! Не сбивать строй! Бежать тройками!