Адвокат Империи 7 - Ник Фабер

если бы легкомысленно относился к возможным угрозам. Даже к таким маловероятным.

А это была самая настоящая угроза. Тогда, двадцать лет назад, они все понимали, что именно предстоит сделать. И все понимали необходимость этого. Или же, по крайней мере, убедили себя в этом.

От этих мыслей старая рана на левой ноге, заныла протяжной болью. Столько лет прошло, а даже талантов стоящего рядом с ним Распутина не хватило для того, чтобы полностью излечить его.

И это была ещё одна причина для того, чтобы действовать быстро и решительно.

— Нужно избавиться от него, — спокойно сказал Уваров голосом в котором не было и капли сомнений в принятом решении. — И чем быстрее, тем лучше.

— Вот так сразу? — спорил Распутин, которого тоже мучал этот вопрос. — Убьёшь парня?

— А у тебя есть идеи получше?

— Я…

— Гриша, если Лазарев знает, кто он такой, то его дочь ошивается рядом с ним только лишь по одной причине. Павел либо хочет затащить его в семью, либо хочет, чтобы она забеременела от него и родила ему ребёнка. Ты не хуже меня знаешь, что их Реликвия передавалась в семи случаях из десяти. Это по самым скромным расчётам. Если это случится…

— Не надо меня учить, — тихо огрызнулся Григорий. — Я и без тебя это знаю!

— Тогда я не понимаю, какого дьявола ты всё ещё думаешь⁈ — жёстко произнёс Уваров. — Или ты уже забыл о том, что они сделали с дочерью Ивана? Твоего сына! Нет? Или мне тебе напомнить? Если хоть кто-то узнает, чем обладает твоя внучка, то даже император… да что я говорю, он первый же заберёт её и…

— Закрой свой рот! — прорычал целитель. — Мне и без тебя это известно.

Он в который раз пожалел о том дне, когда Уваров узнал его секрет. Самый близкий человек, которого он называл своим другом. Он никогда не использовал это знания против Распутина.

Хотя бы по той причине, что и сам Распутин знал более чем достаточно для своей защиты.

— Тогда ты должен понимать, что у нас есть только один выход, — продолжил настаивать Василий. — И только не говори мне, что ты размяк!

Распутин посмотрел на него таким взглядом, что им одним мог бы заставить медведя трястись от страха.

Но в данном случае, это не оказало такого действия, на какое можно было бы рассчитывать. Сложно напугать кого-то имеющего такой же калибр, что и ты.

— А если он не знает о том, кем он является? — в ответ спросил Распутин, на что его старый друг только тихо рассмеялся.

— Да какая разница! А, что это вообще меняет? Знает? Не знает? Какая разница. Даже если парень и сам не в курсе, то рано или поздно поймёт это. И тогда может быть уже слишком поздно…

— И ты думаешь, что Лазарев просто так это оставит?

— Я думаю, что мне будет наплевать на мнение Павла, если я такова будет цена за наше спокойствие, — отрезал Василий.

Может быть я и правда размяк, подумал Григорий.

Когда первый, вызванный эмоциями порыв прошёл, мысль о том, чтобы прямо тут и сейчас решить эту проблему немного отступила. Может быть два десятилетия потраченные на спасение чужих жизней надломили его чёрствость. Сточили её, как вода постепенно стачивает камень. Может он и правда уже не был готов решать проблемы столь… кардинально?

Наверно что-то такое отразилось в его взгляде, потому, что Уваров внимательно посмотрел на него лицо и покачал головой.

— Ладно. К дьяволу. Я сам решу эту проблему. Просто предоставь это мне.

С этими словами он развернулся и направился куда-то. Распутин даже не смотрел ему вслед. Он стоял там и думал о том… что ему стыдно.

Стыдно от того, что решение Василия взять эту проблему в свои руки принесла ему облегчение от того, что не придётся пачкать руки самому.

* * *

Ладно. За исключением некоторых нюансов было не так уж и плохо. Ну почти.

Лучшим моментом всего приёма стали слова Анастасии о том, что она устала и хотела бы поехать домой. Мне стоило больших усилий, чтобы сдержать рвущееся наружу облегчение. Что поделать, ведь я, как её сопровождающий, не мог оставить даму в таком ужасном положении и вызвался сопровождать её.

А, как иначе-то⁈

Но, что-то мне подсказывает, что причина была в другом. Возможно, что таким образом она решила помочь уже мне. В конце-концов бросить её одну и свалить с приёма я всё равно не мог. Мало того, что выглядело бы это паршиво, так мне бы ещё и совесть это сделать не позволила.

Так что спокойно вздохнуть я смог только через сорок минут, когда мы с ней сели в поданную машину и закрыли за собой двери.

— Прости.

Это было первое слово, которое я услышал о неё с того момента, как мы сели в машину. А ведь почти двадцать минут прошло, автомобиль уже приближался к городу.

— Что?

— Я хочу извинится, — проговорила Настя и судя по её эмоциям такое признание далось ей не просто.

— За что?

— За то, что потащила тебя на этот приём, хоть ты и не хотел, — объяснила она.

Посмотрел на неё. Избегает взгляда. Смотри в окно. А в эмоциях вина. С чего вдруг? Хотя…

— Насть, если бы я не хотел, то не пошёл бы, — произнёс я, но затем покачал головой. — Ладно. Лукавлю. Не очень-то и хотел на самом деле. Но я пообещал, что пойду и пошёл. А то, что ты хотела таким образом своему отцу на ногу наступить… ну, не мне тебя винить.

Она повернула голову в мою сторону так резко, что я реально испугался, что сейчас щелчок услышу.

— Ты знал? — с обвиняющими нотками в голосе спросила она и я рассмеялся.

— Идиот бы догадался. Учитывая твой характер…

— А, что не так с моим характером⁈

— Ты серьёзно такие вопросы задаешь? — спросило я её и она покраснела.

Затем отвернулась.

— Тем более, прости. Это… это было очень глупо и эгоистично с моей стороны. Я не хотела тебя подставлять, просто…

— Считай, что ты прощена, — ответил я, откидываясь на спинку кресла, даже не дав ей договорить. Уж больно тяжело из неё эти слова выходили. Как у человека,