Брак по умолчанию - Лесли Ламберт

Куда она едет? Для чего?

Стоит ли опять принимать столь скоропостижные решения? Ничего ведь не обдумано, даже здесь, в Миннеаполисе, они прожили с Брайаном так мало времени…

Действительно ли их отношения так много значат для нее, что она готова сорваться с места и улететь в чужой штат, оставить тут дом, родителей, сестренку? Элисон сейчас как раз подрастает, у нее самый нежный и самый опасный возраст… Кто будет рядом с ней? Кто поддержит, направит, будет опекать? Мама слишком озабочена отцом и состоянием дома, чтобы еще и влиять на формирование личности дочери как взрослой девицы.

Холодок пробежал и пропал, и мысли пронеслись и растворились где-то за пределами головы, словно и не было их…

«Жизнь покажет», – решила Энн и успокоилась окончательно.

А денег на билет Брайан даст ей в любой момент, если в Миннесоте произойдут какие-нибудь неприятности…

Что ж, остается надеяться, что этого не случится.

Не случится еще очень, очень долго…

Прошло еще несколько дней.

За сборами, проводами и прощаниями время пролетело совсем незаметно.

Энн собрала немногочисленных подружек и приятелей по колледжу в маленьком баре. За ее здоровье, за счастье молодой пары, за удачу было выпито шампанское, эль, пиво – кому что больше нравилось. Энн чувствовала некое охлаждение со стороны старых знакомцев. Предстоящее расставание словно провело темную черту между ними, отделило Энн от тех, с кем она была знакома столько лет.

У нее даже создалось впечатление, что она вытянула заветный лотерейный билет, но сама не понимает, в чем его ценность. Она-то не понимает, но вот окружающие давно все просекли – теперь они втайне завидуют ей.

А внешне все было и чинно, и благопристойно. Поднимались бокалы, звучали тосты, напитки закусывались чипсами, колбасками и заедались малиновыми фланами.

В семье Райс тоже состоялся прощальный ужин.

Мама расстаралась: накрыла стол таким количеством блюд, словно это должна была быть последняя пища Энн в ее жизни… Напрасно Энн, смеясь, уверяла мать, что в Калифорнии найдется что поесть. Да и в самолете, кстати, тоже. Ну, а Брайан был тронут таким гостеприимством. Со своей стороны он выставил на стол несколько бутылок белого вина, которое пришлось кстати к запеченной под кольцами лука форели. На Брайана сыпались многочисленные наставления, приглашения почаще навещать, пожелания счастливой жизни. Элисон, смеясь, просила беречь Энн, а между делом напрашивалась на «погостить» в Калифорнию.

– Надолго? – улыбаясь, спрашивал Брайан.

– Я еще не решила. А если меня примут в Калифорнийский университет?

– Со всеми твоими коробками доставим тебя из аэропорта прямиком в студенческий кампус, – пошутил Брайан.

Шутка пришлась всем по вкусу.

Несмотря на мечты и прихоти Элисон, кто-кто, а Энн прекрасно понимала: не удержав одну дочь, вторую родители точно не отпустят за много миль от Миннеаполиса…

И она, неожиданно проникнувшись свалившимся на нее счастьем, украдкой взглянула на Брайана.

Надо же, как ей повезло… А ведь они могли бы и не встретиться. А ведь он мог и не заинтересоваться ею. Да что там – они могли даже не заговорить, сидя рядом за барной стойкой…

А теперь она – его жена, и они летят в Окленд, чтобы быть там в его замечательной квартире, всегда вместе, всегда – рядом… И ничто не может помешать им быть вместе.

Эти же мысли витали в воздухе и тогда, когда Энн уже была надежно пристегнута ремнями к креслу самолета. Погода порадовала ясным небом и относительно теплым воздухом с самого утра. Ничто не препятствовало взлету.

Теперь Энн любовалась этим же самым небом, но уже находясь в нем. Рядом в кресле мирно сопел Брайан, его неожиданно быстро усыпил демонстрируемый в салоне фильм «Тариф на лунный свет». Энн сначала пыталась краем глаза следить за злоключениями героини, но потом мысли унесли ее – сперва в прошлое, затем в будущее, и, покружив немного, вернулись в настоящее. Она принялась любоваться спящим Брайаном и гадать, как же у них все сложится в будущем.

…Энн очнулась из-за того, что кто-то довольно бесцеремонно тряс ее за плечо.

– Дорогая, просыпайся! Энн, проснись, пожалуйста! Энн! Мы приехали!

Она с трудом разомкнула глаза.

Такси, оказывается, уже остановилось возле приземистого, но довольно колоритного двухэтажного домика, обнесенного основательным кирпичным заборчиком, навевающем мысли о замках, крепостных стенах, рвах и амбразурах…

– Неужели я так крепко заснула? – недоумевающе спросила Энн, слегка потягиваясь и прикрывая кулачком свой зевок.

– Да, – кивнул Брайан, – кажется, перелет сильно утомил тебя. Должно быть, это с непривычки. Давай, вылезай, милая, нам ведь еще нужно выгрузить чемоданы из машины.

Очень скоро Брайан, Энн и их многочисленные кожаные чемоданы стояли перед крыльцом двухэтажного домика, готовые отпереть дверь и войти внутрь.

– Минуточку, – сообразил Брайан.

– Что? – с интересом спросила Энн.

Она устала, страшно хотела пить, есть, а еще сильнее – принять душ, но в то же время ей было интересно, что придумал Брайан.

– Тут, к сожалению, нет никого с видеокамерой или фотоаппаратом, чтобы запечатлеть сей исторический момент… но…

С этими словами Брайан отпер входную дверь, потом – следующую, ловко подхватил новобрачную на руки и перенес ее через порог, словно пушинку, не весящую ровным счетом ничего.

Это было восхитительное, волшебное, неземное чувство. Блаженство и благодарность захлестнули Энн, захватили с головы до ног, не оставив ни малюсенького уголочка для иных мыслей, чувств и переживаний.

Так же ловко Брайан поставил жену на ноги:

– Проходи, осматривайся… любимая. Я пока занесу чемоданы.

Над их головами вспыхнул свет.

Пока Брайан заносил чемоданы в вестибюль, Энн, пользуясь случаем, жадно осматривала обстановку.

Такой дизайн, такие интерьеры она видела раньше, пожалуй, только в журналах по стилю жизни, ремонту и недвижимости.

Они стояли в большом прямоугольном холле.

Входная дверь располагалась по центру; Энн повернулась и обнаружила, что с одной стороны двери имеется шкаф и вешалка с причудливо изогнутыми крючками, подставками для зонтов, обуви и прочего. Справа же было огромное зеркало, с готовностью отражающее каждого, кто поворачивался лицом ко входу.

Напротив входной двери в глубине вестибюля располагалась лестница, пологим склоном уводящая наверх. Наверху она образовывала что-то наподобие террасы, а терраса, в свою очередь, предваряла вход в спальню. Дверь, ведущая в спальню, была до середины украшена радужными витражами.

– Ты еще не видела, что там за лестницей находится, – кивнул Брайан в направлении «склона», – иди, полюбуйся.