Умница для ректора (СИ) - Панфилова Алина

Роут окаменел, словно статуя в городском парке, и этого мгновения мне хватило, чтобы вырваться из крепких объятий. Не осознавая, что делаю, я размахнулась и влепила ему оглушительную пощёчину.

Ладонь обожгло кипятком, и я тут же затрясла ею, пытаясь уменьшить боль. Припухшие губы пекло после жёсткого поцелуя, в котором не было ни грамма нежности. Лишь голод и что-то ещё… Низкое, постыдное.

— Я… Я на вас… Убирайтесь отсюда! — хрипло произнесла, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Подавшись назад, схватила стул и резким движением выдвинула его перед собой, желая установить между нами преграду.

Ректор поморщился, касаясь яркого отпечатка пятерни на своей идеальной скуле. Его рука медленно поднялась к лицу и сдавила пальцами переносицу. Резко мотнув головой, Аррэн посмотрел на меня ошарашенным взглядом и негромко выругался.

— Амелия, ты… — он замолк на полуслове, видимо, пытаясь подобрать верные слова.

Но было уже поздно. Меня колотило так, что спинка стула ходила ходуном в трясущихся пальцах.

Мой первый поцелуй! Этот подлец украл первый поцелуй, о котором я так мечтала!

Да чтоб он под землю провалился!

— Вон отсюда, — просипела я, делая глубокий вдох, чтобы не разрыдаться на его глазах. — Немедленно!

Аррэн сделал шаг назад, затем другой. Развернувшись, он мощным рывком распахнул дверь и выбежал в коридор, хлопнув ей так, что казалось, та слетит с петель.

Ноги подкосились, и я рухнула на стул, захлёбываясь горькими рыданиями. Моя жизнь и так уже сломана, а ректор решил меня окончательно добить!

Унизить напоследок!

Ненавижу!

В голове мелькали картинки того, что случилось ночью. Перед глазами до сих пор стоял ледяной взгляд Роута, заставшего меня в аудитории. Его самодовольный голос, объявивший об отчислении. Каждый жест говорит о том, как он наслаждается своим превосходством над безобидной студенткой, что всего лишь хочет учиться.

Хотела.

Боюсь, никакой учёбы мне больше не светит. Мэру нужна тихая, покладистая жена, которая слова поперёк ему не скажет. А знания делают человека сильным, независимым.

Я сама не помнила, как добралась до комнаты, радуясь, что Кайли осталась в городе. По крайней мере, мне не придётся перед ней объясняться и рассказывать правду о случившемся. Может быть, потом, как только станет легче.

Если мне вообще разрешат с кем-то общаться.

— Хватит, Мелли, — я медленно подняла голову и вытерла катящиеся по лицу слёзы. — Ты можешь сидеть и жалеть себя дальше, пока Роут снова сюда не заявится. А можешь собрать вс храбрость в кулак и…

Бежать!

Отчаянная мысль придала мне решимости. Я добралась до ванной комнаты и несколько минут умывалась холодной водой, желая стереть припухлость и красноту с глаз. Соберу вещи, лишь самое необходимое, и отправлюсь на вокзал. Возьму билет до столицы, сниму комнату, устроюсь на работу и попробую начать новую жизнь.

Всё упиралось в деньги. При себе оставалось лишь пять сантимов, а этой суммы хватит разве что доехать до соседнего городка. Он ещё меньше Престина, и Корнелии с мэром не составит труда меня найти.

А что, если незаметно вернуться домой, но так, чтобы меня не увидела мачеха? В моей комнате есть тайник, где хранятся подаренные папой драгоценности. Не очень дорогие, но вырученных за них денег должно хватить хотя бы на первый месяц.

Учащимся нельзя было проносить ценные вещи на территорию академии, поэтому я спрятала их под половицей, чтобы уберечь от азартной мачехи. Настало время их забрать. Сейчас мне пригодится каждый сантим.

Я побросала в сумку несколько платьев и пару смен нижнего белья. У порога нашла смятый приказ об отчислении, выглядевший как форменное издевательство после случившегося.

Пораскинув мозгами, взяла со стола конверт, подписала приказ и решительно сунула вместе с ним те самые пять сантимов. Не надо мне от него подачек, я же не отработала полностью аванс.

У ворот попрощалась с охранником и оставила ему конверт, попросив передать ректору Роуту, когда тот будет уходить с работы.

А сама, остановив проезжающий мимо экипаж, протянула последнюю мелочь вознице и уверенно произнесла:

— Лиственная улица, особняк Орланд, только к воротам не подъезжайте, я скажу, где остановиться.

Глава 9.2

Забравшись в тёмную кабину, я села на потёртое кожаное сидение с несколькими заплатами, выделяющимися другим цветом. Под мерный ход кареты стала продумывать план проникновения в родной дом, но довольно быстро оставила эту затею.

«Будь что будет,» — я махнула рукой, решив на крайний случай втереться мачехе в доверие, а самой при случае улизнуть на вокзал. Но конечно же, доводить до этого нельзя.

Чем быстрее я проберусь в свою спальню и заберу из тайника драгоценности, тем скорее уеду из Престина.

Когда возничий съехал в спальный район и повернул на длинную, узкую улочку, на брусчатке которой едва могли разъехаться два экипажа, я отсчитала четыре дома и на пятом стукнула несколько раз в перегородку.

— Остановите, пожалуйста!

Выбралась из кареты и поёжилась от резкого порыва воздуха, сыпанувшего мне в лицо добрую пригоршню колкого снега.

— Бр-р-р, — содрогнулась от холода, отряхивая шарф и подол шубы. — Мороз-то какой. А ведь могла бы сейчас сидеть в уютной аудитории, прогретой тепловыми артефактами. Слушала бы лекцию мэтриссы Клартон по влиянию магических полей на погодные условия.

Память совершенно некстати подбросила яркие картины появления ректора в моей комнате. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: его поведение было поистине возмутительным.

Нормальные люди так себя не ведут! Ворвался с ошалелым видом, будто его приложило нехилым по силе заклятием.

Дёрганные жесты, походка, как у марионетки, управляемой неопытным кукловодом, расширенные зрачки, полностью затопившие радужку, синие тени под глазами, тёмная щетина под скулами и на подбородке…

И я уж не говорю о том неистовом поцелуе, от которого воздух вышибло из лёгких. Даже сейчас ощущаю тепло его горячих губ, широкую ладонь на своей талии, вжимающую меня в крепкое, мускулистое тело и…

«А ну, перестань! Хватит! — сердито одёрнула себя, спрятавшись в проём между нашим и соседским заборами. — Забудь уже о Роуте. Он натуральный психопат. Лучше найти способ пробраться в сад, а оттуда через чёрный вход на кухню. Надо миновать коридор, затем два лестничных пролёта и первая же дверь — это моя спальня. Если мачеха находится у себя или в гостиной, есть шанс, что она меня не услышит.»

Непрерывно оглядываясь по сторонам, я обошла забор по периметру и, выглянув на дорогу, едва не вскрикнула! Вовремя зажала рот ладонью и натянула шарф почти на лоб.

Из ворот вышла Корнелия в нарядном пальто, держа в наманикюренных пальцах с длинными алыми ногтями крохотный ридикюль. Звон каблучков разнёсся по улице громким цокотом, и она устремилась вперёд, оставляя позади себя облачко сладких духов.

«Великая Богиня, спасибо! Спасибо! Спасибо!» — я едва не запрыгала от радости, хлопая в ладоши. Проводив взглядом мачеху и дождавшись, пока она скроется за поворотом, я подбежала к калитке, положила ладонь на охранный артефакт и, дождавшись щелчка, шмыгнула в открывшийся проём.

Мимолётным касанием открыла дверь, не снимая ботинок пробежала через холл к лестнице, залетела на второй этаж и выдохнула лишь в стенах до боли знакомой комнаты. В этой небольшой спальне с простенькими бежевыми обоями в мелкий цветочек, дощатым полом и недорогой, но добротной мебелью я прожила целых семнадцать лет до поступления в академию.

Быстрым рывком ослабила шарф, расстегнула пуговицы на шубе, чтобы не вспотеть, и опустилась на колени под подоконником. Нащупала щель между половицами и, уцепившись занывшими в тепле пальцами, поддела ближайшую к стене доску.

Тайник был в целости и сохранности. С замиранием сердца я достала маленькую резную шкатулку размером с портсигар, нажала на потайную кнопку и пересчитала немногочисленные драгоценности. Пара золотых колечек, цепочка с подвеской-сапфиром, серёжки-гвоздики с дымчатым жемчугом и тонкий браслет на запястье.