Смертельный дубль - Стаут Рекс

Буря закончилась так же внезапно, как началась. При первой возможности Фокс обернулся, чтобы посмотреть на пассажиров. Вон Кестер дрожал, побелев как полотно. Люк Уир тоже дрожал, хотя белее не стал; а Ридли Торп одобрительно кивнул Фоксу и провозгласил:

— Вы отлично справились! Господи, вот это шквал!

Вы действовали абсолютно правильно!

Фокс кивнул в ответ и, вновь повернувшись к штурвалу, пробормотал себе под нос:

— Вот еще одно доказательство того, что ни один человек не бывает совершенно никудышным. Этого никогда не следует забывать.

Минут через десять недалеко от Шорхэма показалась крошечная бухта, не больше чем щербинка в ряду зубов, а посреди нее разместился белый катер с отделанной коричневым кабиной. Он прочно стоял на якоре, и недавно налетевший шквал не причинил ему никакого вреда.

Фокс повернул к берегу и через минуту прочитал на корме название катера: «Армада». Сбросив газ, он подплыл к катеру сбоку, ухватился за его борт и выключил мотор.

В рубке находился человек лет шестидесяти, загорелый до черноты, небольшого роста, но не тщедушный, с выступающими скулами и глубоко посаженными серыми глазами. Он вычерпывал воду, которую нахлестало во время шторма.

— Вы Генри Джордан? — спросил его Фокс.

— Да, — ответил человек. — А вы кто?

Глава 7

Было это в четыре сорок пополудни.

В нескольких милях к западу от пролива Лонг-Айленд Дэн Пейви сидел сгорбившись на переднем сиденье машины с откидным верхом, припаркованной перед домом Дона Картера в Саут-Норуолке. Он сидел неподвижно, с закрытыми глазами. Внезапно правая нога его дернулась, потом дернулась левая рука; глаза открылись; он резко выпрямился, осмотрелся вокруг, глянул на часы; они показывали четыре сорок.

— Ну и ну, — сказал он себе, и бас его пророкотал удивленно-недоверчиво.

Три минуты Дэн неподвижно смотрел в пространство.

— Ну и ну, — все так же недоверчиво повторил он и сказал самому себе: — Сынок миссис Пейви по имени Дэн грезит о девушке. Не отпирайся. Проснись. Уж не простудился ли ваш мальчик, миссис Пейви? Скорее всего, у него острое воспаление мозга. Какая жалость! Промойте ему башку и просушите на солнышке.

Он выбрался из машины, прошел по тротуару до двери с табличкой: «Бар и гриль», вошел внутрь и заказал двойную порцию виски.

Выпив все одним глотком, Дэн окинул заведение хмурым взглядом и снова заказал виски. С этой порцией произошло то же самое, что и с предыдущей. Заказав третью и послав ее за первыми двумя, он попросил четвертую. Человек за стойкой бара слегка забеспокоился.

— Ладно, — пророкотал Дэн. — Все равно это пустая трата денег. С таким же успехом можно с помощью чайной ложки наполнить канистру бензином.

Забрав сдачу со стойки, он вышел на улицу, прошел полтора квартала до кафе, уселся на стул и сказал парнишке:

— «Усладу Вестчестера» с орехами.

И пока малый занимался своим делом, Дэн бормотал себе под нос:

— Да, сэр, с орехами.

В конце дня, немногим позже шести часов, окружной прокурор Ф.Л. Дервин сидел за письменным столом у себя в кабинете в Уайт-Плейнс, устало промокая лицо влажным носовым платком. Его не только утомили заботы, связанные с самым сенсационным убийством из всех, которые ему пришлось расследовать в нынешней должности прокурора округа Вестчестер, но еще и погода доконала; гроза, промчавшаяся через город в направлении пролива в середине дня, принесла лишь временное и обманчивое облегчение; воздух стал теперь еще более влажным и горячим. Дервин посмотрел на мужчину и девушку, сидящих в креслах напротив него, положил платок на стол и раздраженно проговорил:

— В любую минуту мне может понадобиться допросить вас заново. И я не могу заранее знать, когда именно, как долго и сколько раз. Мистер Коллинз, конечно, прав, когда говорит, что вы вправе отказаться отвечать на вопросы, но ведь закон может сделать из этого свои выводы. Вы оба освобождаетесь под залог, но остаетесь важными свидетелями. — На лбу Дервина вновь показались капельки пота. — Вы обязаны под угрозой сурового наказания являться сюда по первому требованию.

Шумиха, которую поднял Текумсе Фокс, а также эта радиопередача нисколько не влияют ла ваш статус. Как вам известно, Фокс исчез из своего дома нынче ночью, до сих пор не вернулся и его не могут найти.

Дервин переключил внимание на человека, стоящего между креслами, — крупного, здорового и жизнерадостного мужчину в белом костюме, с улыбчивым ртом и проницательными глазами.

— Возражаю против вашего последнего замечания, мистер Коллинз. Я не ребенок. И прекрасно понимаю, что вы знакомы с законом. Я просто прошу вас держать меня в известности относительно местопребывания Гранта и его племянницы, чтобы в случае…

— Исключено. — Нат Коллинз обходился без церемоний. — Я не обязан держать вас в известности. Если вы захотите их увидеть в любое разумное время, я их доставлю и сам буду с ними. — Он положил руку на плечо Эндрю Гранта. — Пошли, мой мальчик. — Ему было, должно быть, года на четыре больше, чем дяде Энди. — Идемте, мисс Грант.

Они оставили измученного Дервина, опять вытирающего лицо платком, и, пока пересекали приемную, все сидевшие там, в том числе полицейский в форме, повернулись в их сторону и проводили взглядами до двери.

У самого выхода Грант, который шел первым, внезапно остановился и отпрянул, поскольку открывающаяся снаружи дверь чуть не ударила его по голове. Вся троица отступила в сторону, чтобы дать дорогу, и оказалась лицом к лицу с входившей в приемную парой.

Джеффри Торп, с красным от жары лицом, но теперь одетый сообразно случаю, загородил Нэнси дорогу и спросил:

— Почему вы не хотите меня видеть?

Нэнси ответила ему холодным взглядом.

— Я вас не знаю. Пропустите меня… — сказала она.

— Меня зовут Джефф Торп. Вы не только меня знаете, вы не можете не думать обо мне. Вы ненавидите меня. Поэтому и выглядывали два раза из окна второго этажа, когда я сегодня выходил из дома Фокса после того, как вы отказались меня принять. Вы не могли удержаться, чтобы не посмотреть в окно, потому что я завораживаю вас, как змея… И вы тоже завораживаете меня, черт возьми! Вы получили мое письмо! Что вы… Ранда, отпусти меня!

Сестра оттащила его за руку.

— Веди себя прилично, Джефф. Может, это и эффектно быть таким упрямым, но открыт сезон охоты на Торпов… О, я не так выразилась, это жестоко… может, я жестокая… — Она вскинула лицо, поскольку красивые глаза ее заметили Энди Гранта. — Вы тоже эффектны, мистер Грант, хотя это не так бросается в глаза, как в случае с моим братом, и сомневаюсь, чтобы вы были упрямы. Те слова, которые вы сказали мне вчера… и то, как вы сказали… это произвело впечатление и было вполне убедительно.

Грант мрачно перевел взгляд и встретился с ее глазами.

— Вот как?

— Очень, — кивнула она. — Впечатляюще. Я сразу же заявила мистеру Дервину, что верю вам. Я сожалею…

Говорю это как дочь Ридли Торпа, но ведь я имею не меньше прав говорить об этом, чем человек посторонний, даже прокурор… Я сожалею, что вы оказались безвинно причастны к трагической смерти моего отца. Давайте пожмем друг другу руки!

— Ну, знаете… — Губы Гранта чуть дрогнули. — Не думаю, чтобы это было уместно. Не хочу показаться грубым, но в такой ситуации, как эта, пожимать руки было бы чересчур… лично.

— Наверное, вы правы. — Миранда пожала плечами. — Может быть, вы представите меня своей племяннице?

Грант выполнил ее просьбу. Обе женщины, одна — только вступающая в третий десяток лет, другая — завершающая его, протянули руки, и во время пожатия Нэнси сказала:

— Конечно, дядя Энди не виновен! Мы оба освобождены под залог как важные свидетели, и тут ничего не поделаешь.

— Да, боюсь, ничего не поделаешь, мисс Грант. Вы так красивы, так милы. Рядом с такими, как вы, я чувствую себя старухой. Надеюсь, вы не измените своего отношения к моему брату. Продолжайте его ненавидеть, ему это будет хорошим уроком. Раз вы освобождены под залог… — Миранда бросила взгляд на Ната Коллинза. — Значит, этот человек не полицейский?