Королевство - Дмитрий Чвилев

Незнакомец соглашаясь, кивнул.

Назвавшись сами, мы принялись за еду. В котле оказалось мясное жаркое с овощами, напоминающими картошку в подливке. Вкусно, пусть и жирно.

Во время трапезы мы продолжили раскручивать незнакомца на разговор, но, увы, он мастерски уходил от вопросов о себе, сказав лишь, что он странствует по миру и волею случая, оказался здесь.

Сыто икнув, я откинулся на спинку стула, предоставив вести беседу Максу. Плевать на тайну его личности — мы о себе тоже многого не говорим. Сведения о местности и текущих событиях куда более важны.

Наблюдая и изредка корректируя их диалог наводящими вопросами, я увел разговор в нужное мне русло. Выяснилось, что Торжище в этот раз будет позднее, по причине задержки организаторов, так что у нас было еще две недели в запасе.

Также оказалось, что Сэнт, путешествуя недалеко отсюда, на одном из постоялых дворов столкнулся с небольшим торговым караваном, собиравшимся направиться на Торжище по той же дороге, на которой мы сейчас находились. Занятно. Видимо, путник принял нас за купцов, скрывающих что-то от конкурентов или Торговой Гильдии.

Скорее всего, Сэнт посчитал, что мы тайно направляемся на закупки, а под маскировкой балахонов скрываем купеческую рясу. Правда, молодые еще, ну да с кем не бывает — сыновья, например, чьи-нибудь, богача-купца.

Не желая разочаровывать странника, я сделал заинтересованный вид и принялся расспрашивать побольше про торговые дела в этой области, про урожай да про крестьян.

Трактирщик, видимо скучая, присоединился к нашей беседе, принеся в качестве угощения травяной отвар и корзинку сладких ягод. От предложенного к мясу кувшина вина мы дружно втроем отказались, так что питью все были рады.

Поговорив о разном, мы взяли с собой остатки отвара в бутыли и разошлись по комнатам. Мало ли, пить ночью захочется.

Комната, несмотря на обшарпанность постоялого двора, оказалась неплохой — две одинарные кровати, небольшой ковер, стол, пара стульев и табурет.

Задув свечи, мы направились спать.

Я сладко потянулся, и, вскочив, принялся одеваться. Солнце пускало из маленького окна яркие лучи, заставляя блаженно щуриться. Как же это классно — вставать не по сигналу будильника, а по собственному желанию. В наше время это непозволительная роскошь.

Макс очнулся вслед за мной и, продолжая валяться, пробубнил: — Мой организм напомнил о себе, предвкушая сытную утреннюю трапезу. Одним словом, только встал, а уже жрать хочу.

— Животное ненасытное! — хмыкнул я. — Только вчера на ночь глядя котел мяса умял.

Ответа я так и не дождался.

— Доброе утро! — радостно поприветствовал меня внутренний голос.

— Что это ты добрый такой? — спросил я.

— Так злодействовать же сейчас будем! А это я люблю. Так у тебя есть паяльник или придется удовлетвориться какой-нибудь наждачной бумагой, али точилом для ножей? Признавайся, что у нас в запасах лежит.

Макс, и не подозревая о таких коварных замыслах, одевался, поглядывая на меня с интересом. Я застыл столбняком, с задумчивым видом. Надо бы научиться контролировать свое выражение лица, когда общаюсь с этим злобным советчиком внутри.

— Каждый тихо сам с собой… — ехидно захихикал внутренний голос.

— Никого пытать мы не будем, даже и не думай.

— Как это не будем? А вдруг он ночью крался, чтобы коварно тебя умертвить! Как же моя мстя? — пригорюнился голос.

Хмыкнув, я направился к замотанному в ковер свертку.

— Мстя откладывается. Скорее всего — просто хотел ограбить. В конце концов, мы вчера отдали трактирщику целый серебряный, а это, по здешним меркам, нехилое состояние.

Кликнув на помощь Макса, я принялся аккуратно разматывать ковер, стараясь не трясти и не стучать тем, что находилось внутри. Да, крепко же мы его замотали вчера…

Это была действительно глупая затея с его стороны.

— И он за нее поплатится. — поддакнул внутренний голос. — Время допрашивать пленного.

Я вспомнил произошедшее недавно событие и вздохнул.

Проснулся я посреди ночи от громкого стука и, резко дернувшись, схватил лежащий рядом "Каракурт", выстрелив в сторону двери. Судя по приглушенному звуку падающего тела — попал.

Стараясь производить как можно меньше шума, я поднялся и, нашарив фонарик, осветил поле боя. На полу лежала фигура в знакомой белой сутане. Ну надо же!

— Батина школа, что сказать! — высказался внутренний голос. — Попался, который кусался.

И ведь не поспоришь. Был у меня в детстве такой период, когда Батя, коварно подкрадываясь ко мне ночью, нарушал мой сладкий сон. Зачастую пробуждение было ужасным, например, от большой миски ледяной воды с кусками льда, или звука футбольной дудки прямо над ухом.

Причем периодичность была непредсказуемая — иногда каждый день, а иногда с перерывами в целую неделю или даже несколько. Фантазия у Бати работала неплохо, и дважды он не повторялся.

Так или иначе, но свои меры противодействия я выработал. Одним из самых простых способов, действующих всегда при минимальных затратах, оказалось прислонение к двери какого-нибудь большого и тяжелого предмета. Впрочем, не обязательно большого и тяжелого, главное — издающего звук при падении.

Даже если неприятель взламывал замок и, крадучись, плавно и медленно открывал дверь — он не мог ожидать такой примитивной сигнализации. В Батином случае таким предметом оказался полый внутри железный хула-хуп1. При открытии двери он падал с жутким грохотом, тем самым пробуждая меня, и срывая коварные замыслы. Обычно времени, пока неприятель оправится от произведенного им шума, хватало, чтобы инстинктивно схватить первый попавшийся предмет и броситься на обидчика. И нельзя сказать, что Батя своего не добился — сон у меня стал более чутким, а просыпался от шума я заряженной пружиной, готовой к активным действиям.

1(Хула-хуп — спортивный обруч для кручения)

Не подвел меня этот метод и здесь, правда роль обруча сыграла большая пустая бадья. Опер я ее об самый край двери, чтобы она загремела только тогда, когда неприятель уже наполовину войдет в комнату.

Очнувшийся Макс, оценив обстановку, прикрыл дверь, и, слепо шаря спросонья в рюкзаке, достал нейлоновые хомуты. Удобная вещь: и размер, и вес небольшие, таскать удобно.

Я зевнул, забрал с тела Сэнта аккумулятор для электрошока, накрепко вырубивший его, и, подумав, шепнул:

— К чертям его. С утра с ним разберемся. Допрашивать лень сейчас. Хомуты убери, скотч доставай.

Связав страннику руки за спиной, мы подняли его и, усадив, плотно привязали к стулу, сковав по рукам и ногам. Точно никуда не денется до утра — стул добротный, из тяжелого плотного дерева, похожего на дуб. Надежный. Если дергаться будет — только упадет, а стулом сверху придавит. С таким грузом далеко не упадешь. И скотч крепкий, в несколько слоев — черта с два развяжешь.