История амулета - Эдит Несбит

На большее у него не хватило сил, и он с размаху повалился на землю, жадно хватая ртом горячий воздух пустыни.

— Ой-ей-ей! — завопила Джейн. — Пора возвращаться домой! Не знаю как вы, а я возвращаюсь!

Она снова вытащила амулет и подняла его над головой. К счастью, в тот момент светловолосые туземцы были слишком заняты для того, чтобы обращать на нее внимание. Так что она беспрепятственно подняла амулет над головой…

И ничего не случилось.

— Ты забыла сказать слово силы, — напомнила ей Антея.

Джейн поспешно произнесла слово силы — и снова ничего не случилось.

— Нужно повернуться лицом на восток, глупышка! — презрительно бросил ей Роберт.

— А где он, этот самый восток? — спросила она, приплясывая на месте от ужаса.

Как выяснилось, никто не знал, в какой стороне находится восток. Так что пришлось лезть в корзину и спрашивать об этом Псаммиада.

Но в корзине лежала одна лишь водонепроницаемая клеенка.

Псаммиада там не было.

— Спрячь Священный Амулет! — как безумная, нашептывала маленькая туземка. — Спрячь сейчас же!

Наконец Сирил пожал плечами и постарался придать себе настолько мужественный вид, насколько это ему позволяло едва сдерживаемое желание расплакаться.

— Спрячь его, Киска! — сказал он. — Кажется, мы тут больше ничего не можем поделать. Придется нам торчать здесь до самого конца представления.

Глава V. БИТВА ЗА ДЕРЕВНЮ

Вот вам пример по-настоящему ужасной ситуации! Четверо цивилизованных английских детей, которым по всем правилам следовало находиться в 1905 году от Рождества Христова неподалеку от дома номер 300 по Фицрой-стрит, застряли в 6000 году до нашей эры посреди египетской пустыни и не имели никакого понятия о том, как им оттуда выбраться. Они не знали, в какой стороне находился восток. Определять его местоположение по солнцу было в высшей степени глупо, потому что незадолго перед началом летних каникул одна очень важная в школьной иерархии персона объяснила Сирилу, что на самом деле солнце никогда не садится на западе — и, следовательно, не встает на востоке.

А всеобщий любимчик Псаммиад, улучив момент, когда на него никто не смотрел, потихоньку выскользнул из своей корзинки и самым свинским образом бросил их на произвол судьбы!

А враг между тем подступал все ближе и ближе. Ни у кого не оставалось никаких сомнений, что скоро будет большая битва. А битвы, как вы знаете, предназначены для того, чтобы убивать людей. У наших четырех приятелей было иное предназначение, и им вовсе не улыбалась перспектива принять участие в битве, особенно если она обещала быть большой.

Туземец, принесший в деревню столь ужасающее известие, все еще лежал на песке с высунутым языком. (Попутно замечу, что язык у него был длинный и красный, как у собаки). Жители деревни, как угорелые, метались между огромной грудой колючего кустарника, покоившейся как раз на случай подобных неприятностей неподалеку от защитного вала, и обоими проходами, наглухо заваливая их бесчисленными охапками смертоносного хвороста. Стоявшие у проходов люди с длинными шестами подцепляли эти охапки своими орудиями и вскидывали их на самую верхотуру постепенно выраставшей стены, при этом ужасно напоминая современных полевых рабочих, бросающих вилами сено на стог.

Джейн закусила губу и принялась изо всех сил уговаривать себя не плакать.

Роберт решительно засунул руку в карман, вытащил оттуда огромный игрушечный пистолет и зарядил его розовым бумажным пистоном. Это было единственное оружие, которое при нем имелось.

Сирил затянул ремень на две лишние дырки.

Что же до Антеи, то она с рассеянным видом вытащила у всех четверых из петличек слегка уже увядшие красные розы и, пообкусав концы стеблей, воткнула их в кувшин с водой, стоявший в тени у порога ближайшей хижины. Антея всегда была немного без ума от цветов.

— Послушайте! — сказала она. — Мне кажется, что на самом деле Псаммиад сейчас пытается что-нибудь придумать, чтобы помочь нам. Я ни за что не поверю, что он может вот так просто сбежать и бросить нас одних-одинешенек в прошлом. Этого просто не может быть!

Джейн удалось уговорить себя не плакать — по крайней мере, прямо сейчас.

— Так что же нам делать? — спросил Роберт.

— А ничего! — живо ответил Сирил. — Разве что держать ушки на макушке, а глазки на салазках… или на чем-то там еще, не помню. Смотрите-ка! Этот бедняга вестник, кажется, приходит в себя. Пойдемте, послушаем, что он скажет!

Вестник и впрямь приподнялся с земли и теперь сидел в крайне неудобном положении, известном в индийских колониях как «поза лотоса». Едва дети успели подойти поближе, как он поднялся на ноги и заговорил. Он начал с последовательного перечисления многочисленных заслуг деревенских жрецов перед туземным народом, и дети успели изрядно соскучиться, прежде чем он перешел к делу.

— Я отправился на своем плоту вверх по реке ловить ибисов. В часе пути от деревни я остановился, раскинул свои силки и принялся ждать. Я ждал очень долго, а потом вдруг услыхал в небе биение многих крыл. Взглянув наверх, я увидал целую тучу цапель, беспокойно круживших высоко над камышами. Я сразу понял, что они чем-то напуганы, и принялся размышлять. Хищный зверь может напугать лишь одну цаплю, да и то если только подберется незамеченным, и, конечно же, ни один зверь на свете, будь то сама речная лошадка, не сможет напугать целую стаю цапель. А цапли все так же носились кругами над камышами и не хотели спускаться к своим гнездам. Тогда я понял, что их могли напугать только люди, причем люди, которые не умеют, подобно нам, бесшумно ходить по камышам и подкрадываться к цаплям незаметно. А раз так, то эти люди не принадлежали нашему народу и не происходили из наших краев. Потому я бросил свой плот, прокрался вдоль берега навстречу всему этому переполоху и, раздвинув куст камыша, увидел чужеземцев. О, сколь же их много! Они как песок в пустыне, а наконечники их копий сияют, как маленькие красные солнца. О, это жестокие, беспощадные люди, и идут они прямо на нас! Как только я увидел все это, я бросился бежать что было сил, и я не останавливался, пока не достиг деревни.

— Это ваш народ! — яростно прорычал один из жрецов, внезапно поворачиваясь и указывая пальцем почему-то именно на Сирила. — Они послали вас вперед как шпионов!

— Как вам не стыдно! — возмущенно воскликнул Сирил. — Вот уж мы-то точно никогда и ни на кого не шпионили! Готов поклясться, что эти ужасные люди ни капельку не похожи на нас. Так ведь? — обратился он к вестнику.

— Что правда, то правда, — ответил вестник. — У тех людей очень темные лица, а их волосы и вообще черны, как ночь. Но, может быть, эти странные дети являются их богами, и они пришли к нам, чтобы подготовить путь для своих воинов?

По толпе пробежал враждебный ропот.

— Да нет же! — снова закричал Сирил. — Мы на вашей стороне. Мы пришли, чтобы помочь вам защитить вашу святыню.

На жреца произвело огромное впечатление одно лишь то, что Сирил вообще знал о существовании подлежащей защите святыни. Некоторое время он стоял в нерешительности, разглядывая детей так, как если бы видел их первый раз в жизни, а затем произнес:

— Хорошо, пусть будет так! А теперь все должны принести жертву сокровенному божеству, чтобы оно вселило в нас силы для битвы.

Толпа быстро рассеялась по домам, а девять закутанных в антилопьи шкуры жрецов в молчании выстроились у прохода, ведущего за расположенную в центре деревни колючую изгородь. Постепенно из хижин начали появляться туземцы. По одному приближаясь к жрецам, они смиренно передавали им в руки самые разнообразные вещи — шматки гиппопотамова мяса, пучки страусиных перьев, пригоршни сушеных фиников, куски красной и зеленой охры (если последняя вообще бывает на свете), а также свежевыловленную из реки рыбу и свежеподстреленных в горах молодых козлов. Жрецы по-прежнему молча принимали дары. За первой колючей изгородью высилась вторая, точно такая же, так что они образовывали своего рода узенькую кривую улочку не более ядра шириной, и с того места, где они стояли, детям было видно, как время от времени один из нагруженных дарами жрецов уходил по этой улочке неведомо куда. Когда он возвращался, в руках у него ничего не было.

— Они совершают жертвоприношения амулету, — прошептала Антея. — Мне кажется, нам лучше последовать их примеру.

Все четверо принялись торопливо рыться по карманам. В результате осмотра обнаружились: а) один обрывок розовой ленточки, б) один кусок красного сургуча и в) одни почти целые карманные часы с цепочкой, которые Роберт решил разобрать на прошлое Рождество, да так потом и не удосужился собрать воедино ввиду отсутствия времени и нескольких шестеренок. Впрочем, не будем винить Роберта — у большинства мальчишек часы находятся именно в таком состоянии.