Любовница с характером - Эбби Грин

Сидони отчаянно пыталась не поддаться сомнениям. Неужели она все же дочь своей матери? Ее прельстило богатство Алексио? Больше, чем он сам?

В то же время ее шокировала глубина цинизма Алексио. Она ошиблась в нем. Как она не заметила намеки на это? Иногда что-то мелькало на его лице… что-то настолько жесткое, что заставляло ее сжиматься от страха.

– Ты все не так понял. Я лишь пыталась успокоить тетю. Она была в истерике. Ты не должен был это услышать, и я не собиралась просить у тебя деньги.

Но прозвучали эти слова натянуто. Неубедительно. У Сидони не осталось сил. Она была слишком шокирована, поражена. Ранена.

Конечно, Алексио ей не поверил, продолжая смотреть на нее пустыми глазами.

– Я не желаю это больше обсуждать. Разговор окончен. Я лечу в Афины через час. Если ты отправишься со мной, я позабочусь, чтобы ты смогла улететь домой.

Сидони не чувствовала ничего, кроме одного: она ненавидит этого мужчину. Какой же наивной она была! Такой властный человек должен быть от природы подозрительным и циничным.

Она безразличным тоном ответила:

– Я предпочитаю уплыть.

Алексио равнодушно пожал плечами:

– Как пожелаешь. Каждый вечер в Пирей отплывает катер. Муж моей экономки отвезет тебя в порт.

Сидони это устраивало. В самолете она постоянно будет вспоминать о том, как этот мужчина отвлекал ее очаровательной сексуальной улыбкой. Порочным ртом.

Алексио отвернулся, потом резко посмотрел на нее, его глаза потемнели. В тоне его ощущалось что-то странное, но раздавленная горем Сидони ничего не заметила.

– Скажи… в самолете, когда ты узнала, кто я… Ты уже тогда решила зацепить меня, заставив поверить, что отличаешься от всех женщин, которых я встречал?

Сидони молча смотрела на него, слова оправдания застряли в горле. Алексио доказал, что подозревал ее в чем-то задолго до того, как у него появилась причина. А она слепо доверилась ему с самого начала, не предполагая, какой мрак царит в его душе, как легко он может осудить ее.

Сидони не хотела больше видеть его. Алексио разбил ее сердце, и она никогда не простит себе эту слабость.

Он осуждает ее? Что ж, пусть будет так.

И она подтвердила:

– Да. В самолете. Как только я узнала, кто ты.

Мучительное мгновение Алексио смотрел на нее, а потом повернулся и ушел. Сидони побрела в ванную, и ее стошнило.

Как только вертолет Алексио улетел, Сидони сменила одежду на собственную и упаковала сумку. Она сидела в шезлонге, не замечая прекрасного вида, раскинувшегося перед ней.

Сидони испытывала лишь одно чувство – отвращение к себе. Зачем она позволила себе погрузиться в эту фантазию? Она рассчитывала на одну ночь, но потом решила замахнуться на большее. Она надеялась, что Алексио захочет продлить удовольствие? Что их связь перейдет на другой уровень? Она ухитрилась забыть о привычной осторожности, потому что была ослеплена роскошью? От этой мысли ее снова замутило.

Сидони с горечью призналась себе, что невнимательно слушала рассказ Алексио о его отношениях с отцом. В погоне за успехом он становился жестоким, мог растоптать любые ожидания, чтобы добиться желаемого.

Это аморальный, амбициозный, жадный человек, который готов пойти по головам даже самых близких людей, чтобы продвинуться. У нее не было шанса. Он мог услышать ее разговор с тетей, но к тому моменту Алексио уже знал все о ее прошлом и осудил, потому что ее мать была в тюрьме.

Те два года были словно вытатуированы на коже Сидони. Пятна стыда не исчезли со временем, правда, поблекли…

Она должна вернуться к обычной жизни, заботиться о тете и расплатиться с долгами.

Сидони услышала, как подъехала машина. Она встала и попыталась сдержать эмоции, невероятная сила которых ее пугала. Откуда взялись столь сильные переживания после всего лишь нескольких дней, проведенных с мужчиной, которого она, по сути, не знала?

На террасе появился пожилой сутулый человек с обветренным лицом и черными глазами. Он взял сумку Сидони и протянул ей белый конверт, на котором ничего не было написано.

Сидони открыла его и увидела внутри чек на свое имя. От суммы у нее перехватило дыхание. Денег хватит, чтобы вполовину уменьшить долги тети. Подпись внизу была резкой и бросающей вызов, в ней читались осуждение и отвращение.

В животе Сидони вспыхнул пожар. Она прошла в кабинет Алексио, вытащила чек, разорвав его на мелкие кусочки, сложила их обратно в конверт и написала на нем: «Это никогда не касалось денег».

И ушла.

Алексио посмотрел вниз, на скалистый остров с голубыми и белыми крышами. Показалась вертолетная площадка его виллы, и он напрягся. Алексио скорчил гримасу, когда вспомнил слова Деметриуса: «Ты скоро сгоришь. Я никогда не видел тебя таким».

Алексио тоже не помнил такого, хотя был способен работать день и ночь ради дела. Но последние четыре месяца он редко останавливался, чтобы передохнуть. Трудился на автопилоте.

Он удвоил свое состояние. Приобрел еще одну авиа компанию – в Северной Америке. Теперь Алексио вышел на мировой уровень, и это заняло вдвое меньше времени, чем предсказывали эксперты.

Но он чувствовал, что его внутренний огонь словно погасили, хотя и убеждал себя, что ничего не изменилось. Он все тот же – преследует те же цели.

Вертолет опускался все ниже и ниже. Алексио боролся с воспоминаниями. О ней. Именно поэтому он до сих пор не возвращался на виллу. Днем ему на помощь приходила работа. Но ночью Сидони преследовала его. Не давала спать. Заставляла тело болеть.

Алексио был бы рад снять напряжение с другой женщиной, но не мог смотреть на представительниц прекрасного пола без отвращения. Кроме того, он давно не испытывал желания…

Показалось сверкающее, обласканное солнцем море, и он живо вспомнил, как Сидони забралась ему на спину, когда они поднимались к вилле, и целовала его в шею, шутила, смеялась.

И все это время она хотела обогатиться.

Алексио согласился на несколько дней отпуска, когда – впервые за долгие годы – они с братом едва не схватились врукопашную. Алексио обсуждал с Рафаэлем сделку. Они решили создать компанию, которая занималась бы инновациями в автомобильной области и в самолетостроении. Все происходило в палаццо Рафаэля недалеко от Милана, где тот проводил лето с семьей.

Алексио продолжал работать, и Рафаэль скептически на него посмотрел:

– Ты с ума сошел? Мы трудились весь день. Сэм готовит ужин, а Майло утром вернулся из летнего лагеря. Я еще не видел его. Теперь у меня есть семья, Алексио. И все изменилось.

Алексио бесили уговоры брата прервать работу. Он обнаружил, что не может выносить домашнюю идиллию Рафаэля. Его возмущали влюбленные взгляды, которыми обменивались муж с женой, раздражал не по годам развитый очаровательный племянник. Сэм и Рафаэль в сыне души не чаяли, да и отношения Рафаэля с отцом явно изменились к лучшему.

Все это вернуло Алексио к тем темным временам, когда он поверил в существование любви и радости, но обнаружил, что их не существует.

Алексио насмешливо улыбнулся:

– Ты оторвался от жизни, Рафаэль, с тех пор, как позволил этой женщине добраться до твоих…

Брат подошел к нему вплотную и выпалил:

– Никогда больше не называй Сэм «этой женщиной»! Что бы с тобой ни происходило, Алексио, разберись с этим.

В кабинет вошла улыбающаяся Сэм. В первый момент она не заметила напряжения. Потом ее серые глаза распахнулись, и она взволнованно посмотрела на мужа.

Алексио нашел в себе силы сказать:

– Извини, Сэм, мне нужно уехать. Кое-что случилось…

Он покинул палаццо с такой скоростью, словно по пятам за ним следовали ищейки. Он убежал от семейного счастья, которое считал фальшивым. Но в душе Алексио признавал, что это не так.

С тех пор он избегал телефонных звонков брата.

И теперь Алексио прилетел сюда, в место, которое может его убить. Возможно, сегодня он пойдет в ночной клуб и все-таки сможет выбрать себе женщину. Может быть, это вернет его к жизни, и он навсегда сотрет из памяти образ Сидони и обретет хоть какое-то равновесие.

Сидони удовлетворенно застонала, скользнув в горячую воду в потрескавшейся и потерявшей цвет ванне. Тетя Жозефина взбила достаточно пены, чтобы скрыть тело Сидони. Но не стоит притворяться, что ничего не заметно. За последнюю неделю живот заметно вырос.

Недавно хозяин кафе отвел ее в сторону:

– У меня пять детей. Ты беременна, да?

Сидони побледнела и кивнула.

Хозяин вздохнул:

– Хорошо, ты можешь проработать еще несколько месяцев, но, как только живот начнет расти, ты уволена. Это не место для беременной женщины.

И сейчас она в волнении прикусила губу. Пока что они с тетей Жозефиной неплохо справлялись. Когда Сидони вернулась в Париж и переехала к тете, то встретилась с советником по финансам, который помог ей разбить долги на ежемесячные выплаты. Теперь все, что ей нужно было делать, – зарабатывать достаточно, чтобы платить. Каждый месяц. Долгие годы.