Почем нынче русалки - Ольга Шерстобитова

Деревня, в которую мы вошли, была большая. Леший с водяным попрощались с нами на опушке леса, договорившись встретиться через несколько дней, и мы стали спускаться по узкой утоптанной тропинке к низким опрятным домикам. Лир шел неспеша и сразу направился к дому старосты.

Узнав, что в деревню прибыл маг, Фома (так звали старосту) сам вышел ему навстречу на крыльцо дома, и пригласил его, как самого дорогого гостя. Я зашла следом. В доме сразу прислуга кинулась накрывать на стол, выспрашивая, что любит заезжий маг. Лир хмыкнул, и сказал, что все. Ажиотаж возрос. Меня, словно и не замечали. А когда мы сели за стол и к нему буквально подплыла разряженная в пух и прах дочка старосты Агриппина с матерью Филиппой, тоже разряженной по той же моде, я нахмурилась.

Лир же и глазом не повел. Сидел себе спокойно, разговаривал со старостой о делах в деревне, а я вся извелась. Да и Агриппина тоже. Только я внутри себя извелась, а она... И глазками моргала, и ресницами хлопала, и вздыхала томно-притомно. Я сидела, ела пироги, запивая их клюквенным морсом, и буквально полохыла негодованием, стараясь ей ничего не желать доброго да вечного.

Последней точкой кипения стало то, что дочка старосты, видимо, поняв, что все ее потуги ничего не дали, взяла Лира за руку и попросила прогуляться с ней по небольшому садику, чтобы посмотреть на лебедя, который сейчас плавал в их небольшом пруду. И тут я повернула колечко и пожелала, чтобы у нее на руках чешуя выросла ярко - зеленого цвета. Надоело. Честно.

На крик Агриппины сбежались все, кто был в доме. Слуги сначала удивленно взирали на ее руки, вернее то, что было когда-то ее руками, а потом начинали сдавленно хихикать. У Лира в глазах плясали смешинки. Хорошо, что не разозлился. Он-то знает, чьих рук дело чешуя эта. Мы, пока все охали и ахали, под шумок, поднялись в отведенную нам на двоих комнату, так как Лир решил, что будет безопаснее сказать, что я его младшая сестра, и он, не выдержав, расхохотался. Остановился, правда, неожиданно.

- А как ты смогла ей наколдовать чешую? Тебе ведь такое еще не под силу.

Вот как ему сказать, чтобы не соврать? Уж, очень мне не хотелось рассказывать про волшебное серебряное колечко, тем более оно только для меня невидимое. Лир внимательно смотрел на меня, словно чувствуя, что я придумываю отговорку.

- Сама не знаю, - нашлась я.

Он посмотрел на меня укоризненно, впиваясь в лицо взглядом, как будто я была перед ним очень виновата.

Хотя и вправду виновата. Ага, как же не знаю, откуда все появлялось. И как мороженое три дня назад наколдовала - не знаю, и как лимонад ни с того ни с сего появился на пеньке березы в лесу - не знаю (лимонад, кстати, очень понравился лешему), и как волосы отросли до плеч - тоже не знаю. Скоро он допытается до правды. Эх, тогда всего удовольствия лишусь. Но про кольцо не скажу все-таки. Пусть это будет моей маленькой тайной. В конце-то концов, в праве я решать, что говорить кому, а что - нет? Не обязана я перед ним отчитываться.

- Не скажешь, - утвердительно сказал Лир, - прерывая наше затянувшееся молчание.

- Нет, - ответила я.

- Ты хоть понимаешь, что мне это твое колдовство снимать придется? - спросил Лир.

Конечно, понимаю дорогой. Но, нечего было этой Агриппине позволять себя за ручку брать, глядишь, и не было бы несчастий.

Ответить, тем не менее, я не успела, в комнату постучали, и вошел староста Фома. Естественно, он попросил помочь его дочери Агриппине, и Лир пошел вместе с ним. Я задумалась, чем же себя развлечь, пока маг отсутствовал?

Во-первых, мне необходимо было раздобыть денег. Тех монет, что могло дать кольцо, хватило бы только на булку хлеба да стакан молока. У меня, конечно, есть одежда, которая сейчас надета на мне, но ведь даже переодеться не во что. Она, конечно, не мнется, не рвется, не пачкается, но все-таки ходить в одном и том же, не стоит.

Во-вторых, мне понадобиться всякая мелочевка вроде зубной пасты, расчески, ленты для волос и еще чего-нибудь. Просить деньги у Лира, даже в долг, не хотелось, я ему итак должна поцелуй. Что он потребует от меня за остальное (если попрошу) - не сложно представить. А терять свою девичью честь не хотелось. Не стоит Лир того.

Красивый, уверенный, насмешливый - да много ли таких? Нравится он мне до безумия, да. Это, конечно, стоит признать. Да, и не из-за внешности. Просто нравится. Как играют смешинки в его серых глазах, как небрежно накидывает плащ на плечи, как тепло смотрит на меня тогда, когда думает, что я не вижу, и как умеет твердо и спокойно решать проблемы. Мне этому еще учиться и учиться.

А как он целуется... Меня уносит, как в теплую реку от прикосновения его губ и рук. Интересно, что чувствует при этом он? Я в который раз пожалела, что не умею читать мысли. И невеста еще эта его...Чтоб ее...Наверняка красивая, умная и маг, как и Лир. Не мог же он полюбить полную ему противоположность? Или мог? Эх, что-то меня не туда занесло. Я очнулась от своих раздумий и увидела стоящего напротив меня Лира.

Интересно, давно он так стоит?

- О чем ты так задумалась? - спросил он прямо.

- Да так, ни о чем.

- Ни о чем? У тебя было такое мечтательное выражение лица, что я даже не рискнул тебе окликнуть.

Похоже, что давно.

Я никак не ответила на его вопрос. Не говорить же ему прямо, что он мне не безразличен. Такие, как он сразу же возомнят о себе бог весть знает что.

- Ты чешую снял с барышни? - спросила я.

- Снял. Если хочешь, можем прогуляться. Завтра в Оленьем роге начинается ярмарка, староста сказал.

Олений рог? Ах, да. Это так деревня чудно называется в Ларейе. Совсем забыла.

Делать было нечего, и я согласилась. Улочки были в Оленьем роге большие, просторные, а именовались так же интересно, как и деревня. Оленье копытце, Серебряная пыльца, Веселый переулок и тому подобное. Любопытно, кто же у них такое выдумал-то? Через минут двадцать мы оказались с Лиром на площади, где вовсю шли приготовления к завтрашней ярмарке.

Приезжие купцы со всей Ларейе отдавали приказы, как ставить и украшать его лавочку, нанятым работникам. Вдоль маленьких магазинов на площади чинно ходили молодые девушки, одетые в деревенскую одежду - сарафаны, юбки с туниками и летние легкие платья. Возле кондитерской носилась малышня, в надежде, что и им перепадет что-то из сладостей. Мужчин почти не было. Видимо, заняты на работах в поле. Лир предложил пройтись по магазинчикам и купить самое необходимое. Я согласилась, зная, что просто буду все рассматривать, а покупки делать не буду.

Первый магазин был обувной. Лир выбрал себе пару подходящих дорожных кожаных сапог и предложил мне купить туфельки. Я отказалась. Лир как-то странно на меня посмотрел, но настаивать не стал. То же самое произошло в магазине одежды, потом - в хозяйственном, где были всякие мелочи.