Наживка - Пи Трейси

Джино сочувственно кивнул:

– Кажется, мы на вас слишком круто наехали, а теперь мне понятно, в чем дело. Я своему отцу тоже никогда не нравился.

Магоцци сохранял непроницаемый вид игрока в покер. Отец Джино был твердо уверен, что его единственный сын способен ходить по водам.

– Что б я ни сделал, – продолжал Джино, – как бы ни старался, ему все было мало. Постоянно на меня злился.

Джек пьяно и недоверчиво посмотрел на него:

– Господи боже мой, детектив, я ведь юрист, поверенный. Хоть чуть-чуть мне поверьте. Неужели действительно думаете, будто клюну на эту сочувственную белиберду?

– Не мешает попробовать, – пожал плечами Джино.

– Ну, для начала я не убивал отца. – Джек развалился в кресле и закрыл глаза. – Черт побери, отойдите подальше. Пока я на вас не набросился по-настоящему.

– Кто такая Роза Клебер? – Лили стояла у передней стеклянной стенки теплицы, скрестив на груди руки, глядя сквозь стекло на Джека, сидевшего в садовом кресле на стоянке с сумкой-холодильником, обмякнув, как снулый карп.

– Она жила в Ферндейле, миссис Гилберт, – ответил Магоцци, – и кое-что привлекло наше внимание. Во-первых, сидела в лагере, как мистер Гилберт. – Он заметил, что Лили на секунду прищурилась. – Во-вторых, его имя и номер телефона записаны в ее книжке.

Марти стоял у полки, оттирая пальцем старое пятно.

– Звучит слабовато, ребята.

– Правда. Просто выясняем.

Марти равнодушно кивнул, и Магоцци показалось, что он почти не слушает, почти отсутствует.

Лили вздохнула, отвернулась от окна:

– Люди покупали растения, Мори вручал им карточки, просил позвонить, если возникнут проблемы. Понимаете? Возможно, она была покупательницей.

– Пока не понимаем. Надеемся вскоре понять. А пока скажите, вы когда-нибудь слышали ее имя?

Лили качнула головой:

– Мори помнил имена и фамилии. Никогда не забывал ни имени, ни лица. Люди это ценили, словно он им делал подарок.

Магоцци вытащил блокнот.

– У вас есть список клиентов? Может быть, в компьютере?

– В конторе за теплицей с рассадой. Цифры в основном я вносила. Мори в том не нуждался. Цифры запоминал навсегда.

– Если вас не затруднит, мы все-таки взглянули бы.

В теплице с рассадой они столкнулись с двумя помощниками, с которыми Магоцци вчера разговаривал в импровизированной мемориальной процессии возле питомника. Теперь парни катили в тачках мешки с удобрениями весом по пятьдесят фунтов, управляясь с делом с беспечной легкостью, внушив ему страстное желание снова стать молодым, но почтительно выпрямились перед приближавшейся Лили. Почти с одинаковой робостью ей улыбнулись, потом обратились к Магоцци и Джино.

– Доброе утро, детективы, – в унисон пропищали парнишки, вытерли руки о джинсы, протянули для рукопожатий.

Джино явно опешил при виде двух хорошо воспитанных юношей, приветствующих старших со старомодной почтительностью. От самого любезного встречного моложе двадцати слышишь только: «Эй, привет».

– Джефф Монтгомери? – уточнил Магоцци, пожимая руку высокого блондина, и повернулся к темноволосому парню пониже ростом. – И Тим?..

– Мэтсон, сэр.

– Не припомните ли, приходила сюда за покупками некая Роза Клебер? – спросил Джино.

Парни секунду подумали и пожали плечами.

– Мы обслуживаем многих покупателей, но не всех знаем по именам, понимаете? – объяснил Джефф Монтгомери. – Как она выглядит?

Магоцци в душе содрогнулся, припомнив пятнистое лицо, окровавленное платье.

– Полноватая седая старушка… – Взглянув на обескураженные физиономии, понял, что зря старается. Мальчишки обращают внимание на девчонок, а не на старушек.

– По правде сказать, сюда много старушек заходит, сэр, – пробормотал Тим Мэтсон. – Может быть, она числится в списке доставки заказов? Миссис Гилберт широко рассылает рекламу. В компьютер заглядывали?

– Можешь его запустить, Тимоти? – нетерпеливо спросила Лили.

– Разумеется. Самый обыкновенный компьютер.

– Хорошо. Пойдем с нами. Джеффри, на столе почти кончился базилик. Пожалуйста, займись.

– Слушаюсь, мэм. – Джефф мигом испарился, а Лили направилась через дальнюю теплицу в крошечную контору.

Там повсюду лежал тонкий слой пыли, видимо, от земли в соседней теплице, предположил Магоцци. Пыль покрывала плотно забитую каталогами книжную полку, заваленный бумагами письменный стол, старый компьютер, стоявший на нем принтер. Грейс Макбрайд забилась бы в истерике.

– Нехорошо. – Джино постучал пальцем по верхней крышке системного блока. – Не надо бы держать его рядом с рассадой.

Тим сел на единственный стул, включил компьютер.

– Машина старая, сэр. Не так быстро работает. Хотя железо неплохое, если хотите знать мое мнение. Мистер Гилберт не часто им пользовался. Раз в месяц вносил счета, пополнял список доставки.

– М-м-м… – Лили неодобрительно скрестила на груди руки. – Это тебе только кажется. Он играл в игры на этой дурацкой машине. Писк слышался даже в передней теплице, я однажды зашла и увидела, как взрослый мужчина расстреливает нарисованные космические корабли.

Тим, пряча улыбку, просматривал алфавитный список доставки, потом махнул рукой на монитор.

– Очень жаль. Розы Клебер здесь нет.

Джино приподнял какие-то бумаги, валявшиеся на столе, заглянул под них.

– У вас есть «Ролодекс», миссис Гилберт?

Старушка сощурилась.

– Такая штука с маленькими карточками?

– Именно.

– Ничего глупее не видела. Хочешь найти номер телефона Фредди Герберта и сидишь целый день, перебирая те самые карточки. – Лили выдвинула ящик, бросила на стол тоненькую записную книжку, открыла на букве «г». – Все, кто на «г», на этой странице. Не надо никаких карточек перебирать. – Она перешла к букве «к», взглянула на три записанные фамилии и пожала плечами: – Никаких Клеберов.

– Что там еще в компьютере, Тим? – спросил Магоцци.

Паренек постучал по клавишам.

– Только счета и список доставки, сэр. Больше ничего.

– Ну ладно.

– Можно выключать? Я должен помочь Джеффу.

– Ступай, ступай, – велела Лили и оглянулась на детективов, очевидно торопясь вернуться к клиентам. – Еще что-нибудь?

– Пока нет, – сказал Магоцци. – Спасибо за помощь, миссис Гилберт.

– За какую помощь? – проворчал Джино через пару минут, когда они шли вокруг теплицы к стоянке.

– Проводила в контору, ответила на вопросы.

– Угу, а сама ни о чем не спросила. Мы тут почти час протоптались, а она даже не полюбопытствовала, кто убил ее мужа. Поэтому я преисполнен цинизма.

Они задержались на месте, где Лили, по ее словам, обнаружила тело мужа.

Джино почесал в затылке.

– Знаешь, меня чертовски раздражает, что она открыла торговлю на другой день после убийства. Лучше б дома зеркала занавешивала или еще что-нибудь.

Магоцци удивленно вздернул брови.

– Ты меня изумляешь до онемения. Вернувшись вчера домой, читал о еврейских погребальных обрядах?

– Нет. Кино смотрел. Про симпатичную блондинку Мелани с детским голоском, как ее там по фамилии. Она служит в нью-йоркской полиции, работает иногда под прикрытием среди по-настоящему религиозных евреев, не знаю, как они называются, с такими длинными кудряшками на ушах…

– Хасиды.

– Пускай. В любом случае, когда кто-нибудь умирает, они все зеркала завешивают. Она тоже должна была занавесить.

Магоцци вздохнул:

– Лили не хасидка. Даже не ортодоксальная еврейка. Помнишь, Макларен сказал, что Гилберты вообще не особенно религиозные?

– Не надо быть особенно религиозным, чтоб проявить уважение. – Джино взглянул на часы, постучал по стеклу. – Который час? Я сказал дочери Розы Клебер, что мы будем к одиннадцати.

– Почти пора.

– Тогда лучше поедем. Черт побери, дело выходит даже интересней, чем с кучей свихнувшихся обезьянок.

Марти не стронулся с места после ухода из теплицы Лили, Магоцци и Джино. На улице еще толпились покупатели, опустошая расставленные столы, и он целых десять минут стоял один за конторкой, глядя в пустоту, думая, что еще шесть-семь банок пива из сумки Джека покончили бы с головной болью, терзавшей его со вчерашнего дня. Он уже больше суток трезв как стеклышко, даже не помнится, когда это бывало в последний раз. Невозможно жить в трезвости.

Глянув в окно, увидел Джека, отключившегося в своем садовом кресле и обгоравшего на солнце. Шагнул к двери, чтобы разбудить его, увести в тень, но остановился на полушаге.

Пускай сукин сын жарится.

14

Детектив Джонни Макларен сидел за письменным столом, заваленным кипами бумаг, из-за которых едва виднелись его ярко-рыжие волосы. Ни на чем невозможно сосредоточиться, кроме плавно движущегося по центральному проходу тела Глории, роскошной крупной черной женщины-бульдозера, почти всегда одетой, как героини на броской киноафише. Сегодня в ярко-желтом сари с такой же повязкой на голове. Кажется, будто смотришь на солнце.