Маг имперской экспедиции. Том 2 - Артём Коновалов

Вариант с тайным проникновением сразу отпадал. Все дворяне в таком небольшом городе будут друг друга знать в лицо. Появление незнакомого человека на вечере привлечет излишнее внимание и до хозяина весть долетит быстро. Сомневаюсь, что они станут со мной церемониться. Меня выставят за порог и повезет, если предварительно перед этим не напинают под зад.

Список гостей на таких мероприятиях строго регламентирован, но кто будет сильно заморачиваться по поводу приглашенных на вечер простолюдинов, которые должны развлекать собравшуюся публику? Одним меньше актером или одним больше – кто заметит?

Мой выбор пал на театральную труппу. Ну а что, я – человек творческий. Недаром в школе всегда участвовал в самодеятельности. Может быть один из моих талантов пригодится театралам и мне выделят небольшую роль в их маленьком спектакле.

Боратовский театр располагался в восточной части Центра позади небольшой площади с многочисленными памятниками героям старых войн. Здание стояло особняком от жилых домов. Относительно остальных строений театр казался каким-то чересчур простым. Это была коробка высотой с трехэтажку с маленькими невыразительными окнами и однотонными бежевыми стенами. Вездесущие белые колонны перед входом немного разбавляли вид, но видны были они только спереди. На крыше пустовали белые постаменты для статуй. По всей видимости архитекторам не хватало бюджета и они пытались достроить само здание по упрощенному плану.

Внутри здания не хватало света. Старушка в гардеробе показывала настоящее мастерство в вязании спицами с закрытыми глазами. При моем появлении она подслеповата защурилась и смотрела так, словно не видела людей долгие годы.

На самом деле в театре проходили не только театральные пьесы, но еще и опера с балетом, иногда перемежаясь с оркестровыми концертами. Представления давались нечасто и репертуар всегда был один и тот же. По словам старушки самые лучшие драмы происходили тогда, когда намечались выступления двух разных трупп в один день, из-за чего начиналась борьба за возможность порепетировать на сцене.

Хозяином в театре был некий Солонников с неопределенным социальным статусом. Никто его в театре почти не видел. Расписание спектаклей было составлено из рук вон плохо, а все мелкие вопросы по утверждению состава актеров, подготовке реквизита, количеству и качеству репетиций перед выступлениями, а также прочие не интересные директору пустяки спихивались на режиссеров. Договариваться между собой у них получалось не всегда.

Технического персонала было самое минимальное количество. Пока уборщицы шли от восточной части здания к южной протертая ими пыль начинала скапливаться обратно. Поэтому в здании почти круглосуточно слышалось шуршание тряпок и веников.

На должности, на которые можно было назначить детей, Солонников набирал в первую очередь ребятню из небогатых слоев. Работали они хуже взрослых, но и платить им нужно меньше. Когда старшие теряли их из виду, приходилось перелопачивать все обширное здание в поисках отлынивавших от работы ребятишек.

В основном сюда приходили купцы и мещане, иногда появлялись служащие с квалифицированными инженерами. В первую очередь посещали балет, чтобы поглазеть на танцы высоких стройных девушек. Тем более билеты стоили недорого и почти каждый мог это себе позволить. Проходившие мимо жандармы и флотские офицеры и вовсе проходили смотреть бесплатно. Другие представления посещались заметно хуже, из-за чего балет был в большем почете у Солонникова и на требования их режиссера он время от времени хотя бы отвечал.

Дворянская публика на представления ходила редко. Грязноватое страшноватое здание не сильно радовало их глаз, а сами спектакли были плохо поставлены. Они предпочитали просто приглашать труппы к себе. Солонников никогда не отказывался и делал это почти за бесценок, ограничиваясь только почетом довольной публики. Либо он лукавил, предпочитая забирать все деньги с таких выездных представлений себе в карман.

Я прошел к залу для выступлений, оставляя грязные земляные следы на складчатом потертом красном ковре.

На сцене вовсю шла жаркая репетиция театрального представления. Облаченные в вышитые кафтаны времени Ивана Грозного актеры пыхтели и сопели на сцене. Возле первого ряда стояли двое мужчин и о чем-то разгоряченно спорили. Невысокий старичок в пиджаке землистого цвета пытался что-то доказать, но его собеседник обладал таким густым и громким голосом, что его можно было только попытаться перекричать.

Прерывать репетицию мне не сильно хотелось, особенно когда на сцену выбежали два стрельца с бердышами и начали угрожать боярину с густой накладной бородой. Сейчас должно было начаться что-то интересное, но курносый мальчишка тянул меня за рукав, отвлекая от просмотра пьесы.

- Дядька, вам нельзя сюда, - канючил он, шмыгая веснушчатым носом, - на меня ж ругаться будут потом, что пустил кого попало.

- Изыди, бесенок, я, между прочим, театральный критик, - сказал я, вырывая белую рубашку из чумазых пальцев, - будешь гнать – напишу разгромную рецензию. Никто к вам больше не придет сюда.

- Да сюда итак не ходят почти, - с опаской отозвался он, пытаясь переварить услышанное.

- Вот из-за таких как ты и не ходят, - с укором погрозил ему пальцем, - знаешь, что делают с такими врагами театрального искусства?

Услышав, что он причастен к какой-то провинности, мальчик поспешил ретироваться из боязни наказания.

- Матвей, да сколько можно из раза в раз повторять тебе, чтобы ты прекратил говорить с придыханием умирающего журавля! – Старичок прервал репетицию пронзительной репликой.

- Дмитрий Станиславович, - попытался оправдаться боярин, - в таком пекле кровь закипает. Невозможно продохнуть через эту треклятую густую бороду. И жарко, и душно!

- Милослав Хортицкий был в старшей дружине…

Раз они прервали выступление, то самое время подойти к ним. Судя по менторскому тону старика, за его словами должна была проследовать целая лекция об этом персонаже пьесы.

-