Хождение во власть - Анатолий Александрович Собчак

Мой визави молча собрал со стола бумаги и раскланялся. Поэтому я и решил, что обязан подключиться к этому делу, и на Верховном Совете или, в крайнем случае, на Съезде народных депутатов поставить вопрос обо всей этой весьма неприглядной истории.

В правильности моих выводов убедило меня письмо, присланное одним из советских специалистов по внешнеэкономическим связям, маститым профессором, фамилию которого по некоторым соображениям я пока назвать не могу. Думаю, это письмо достойно того, чтобы привести его полностью.

„Вы осмелились поднять голос против союза псевдокооператоров с государственными бюрократами, то есть той весьма специфической группы зарождающейся буржуазии, которая сейчас появляется как следствие ограниченности и половинчатости экономической реформы. В условиях лимитированного распределения товаров (которое сохраняется в руках министерств) отдельным лицам предоставляется право при минимальной или просто фиктивной переработке сбывать полученный продукт по „договорным“ ценам, хотя он изготовлен из государственного сырья, купленного по государственным расценкам. Получаемые при этом барыши достигают тысяч процентов. Особенно фантастические прибыли дает использование „лимитированных каналов“, предоставляемых соответствующими ведомствами, ведающими внешнеэкономическими связями. Здесь каждый рубль может принести сотни, а иногда и тысячи рублей.

Схема осуществляемых операций выглядит предельно просто.

Одна тонна металлолома стоит на внешнем рынке от 100 до 200 долларов, а на внутреннем что-то около 90 — 150 рублей. Приобретя у предприятия металлолом по вышеприведенной цене, предприятие (в данном случае АНТ) продает товар в Западную Европу.

В случае, если мы имеем обычную сделку продажи, то АНТ или любая другая организация получит около 40 процентов контрактной цены (остальное заберет государство в виде налогов), каковые еще должны быть выкуплены за счет дополнительно внесенных рублевых сумм (так называемое „рублевое покрытие“).

Ситуация, однако, кардинально меняется в том случае, если речь пойдет о бартерной сделке. В этом случае деньги на счета предприятия не поступают, но организация в обменном порядке закупает на внешнем рынке товары на эту же сумму.

Теперь произведем элементарный расчет цен (цифры даны приблизительные): одна тонна металлолома стоит 150 долларов. Немного устаревший, но вполне современный компьютер IBM PC ХT при цене на внешнем рынке, равной 800 американским долларам, может быть продан на внутреннем рынке за 20–25 тысяч рублей. Можно этот компьютер усовершенствовать, добавив заранее заготовленную программу (взятую или купленную за минимальную цену где-либо). Тогда это будет уже „переработанный“ товар и его цена повысится до 40 тысяч рублей.

Другими словами, от четырех до шести тонн металлолома стоимостью на внутреннем рынке от 500 до 1000 рублей дают возможность получить около 40 тысяч рублей. Один рубль приносит от 50 до 100 рублей дохода. Ни одному капиталисту такое и не снилось.

Обязательным условием этой операции является получение разрешения на бартер или лицензии на экспорт сырья, которые в принципе должны выдаваться государственным внешнеторговым организациям типа Всесоюзного объединения „Промсырьеимпорт“. Почему именно государственным?

Работники государственных организаций или объединений как служащие сидят на фиксированных ставках и особых льгот от осуществления сделок не имеют (если не считать отдельных загранпоездок или премий в несколько сотен рублей). Вся прибыль идет в государственный карман.

Другое дело — государственно-кооперативная организация типа АНТ. Ее особенностью является право свободного распределения прибыли (а она здесь достигает десятков тысяч процентов) между всеми сотрудниками в зависимости от вклада каждого в эту товарообменную операцию.

Сколько может стоить лицензия на экспорт или предоставление права на бартерную операцию, приносящие десятки или сотни миллионов рублей, которые затем в виде заработной платы уплывают в карманы теневой экономики? И АНТ такое разрешение получил! АНТ имел практически неограниченные возможности бартерных сделок и безлицензионного экспорта сырья.

Напомню эту историю. В январе 1989 года по всей Москве прогремело дело кооператива „Техника“, который осуществлял точно такие же операции по обмену компьютерами. Кстати, кооператоры продавали сырье, получаемое за счет переработки отходов на базе собственной разработанной технологии. АНТ осуществлял продажу сырья без переработки. С марта 1989-го по февраль-март 1990 года шло судебное разбирательство правомочности действий „Техники“.

Отреагировало и правительство. В марте 1989 года издается специальное постановление, которое запрещает (за исключением специально оговоренных случаев) использовать бартер и лицензии при экспорте сырья.

Но уже в сентябре (когда еще длится судебный процесс над „Техникой“) АНТ вдруг получает исключительное и практически неограниченное право на безлицензионный вывоз и бартерные сделки. Чем, как не коррумпированностью чиновников от внешнеторговой администрации, можно объяснить такую политику? Тот факт, что АНТ 99 или 98 процентов всех прибылей сдавал в государственную казну, дела не меняет. Взятки и прочие неблаговидные выплаты легко вписываются в расходы на заработную плату.

Какие же основные выводы можно сделать из этого?

История о танках, продаваемых за границу, есть дымовая завеса, отвлекающая население от истинной природы финансовых махинаций. Это очень напоминает действия мафиози в телесериале „Спрут“, где скандал с убийством в кровати священника и жены банкира был нужен для того, чтобы отвлечь внимание от действительных финансовых афер.

Следствие (во всяком случае, те публикации, которые появились) оставило в тени те каналы, которые позволили АНТу получить исключительные льготы в виде лицензий и разрешений на бартер, давшие возможность осуществлять спекулятивно-посреднические операции.

Ссылки на неопределенные обещания в будущем завалить рынок СССР потребительскими товарами выглядят малоубедительными. Если бы министерство действительно беспокоилось о потребительском рынке, то разрешения на бартер и лицензии можно было бы выдавать под отдельные контракты на потребительские товары.

АНТ не есть феномен „рыночного“ хозяйства, но порождение бюрократического класса, использующего каналы государства для целей личного обогащения.

Причина появления „дела АНТа“ кроется в непоследовательности и половинчатости реформ, когда государственные каналы распределения сырья используются государственной бюрократией для целей личного обогащения“.

Мне трудно что-либо добавить к этому письму.

Итак, я решил выступить по „делу АНТа“ на III Съезде.

Но меня опередил краснодарский секретарь. Полозков обвинил меня и депутата Владимира Тихонова в „кооперативном лоббизме“. Мол, мы за кооперативы, значит, АНТ на нашей совести. Думаю, что он вел бы себя несколько иначе, узнав, чья подпись украшает акт о рождении предприятия, попавшегося всего лишь на нескольких старых танках. Если я не ошибаюсь,