Судья и палач - Владимир Колычев

Глава пятая

Змееныш чувствовал опасность. Годы воровской жизни, лихие лагерные будни — все это выработало и обострило его чутье. Он привык доверять ему. И поэтому остановился, не доходя нескольких метров до своего подъезда.

Он работал в одиночку, с другими ворами общался постольку поскольку, с «барыгами» не связывался. Менты просто не могли выйти на него.

Сейчас он снимал комнату у одной сердобольной старушки. Дарья Алексеевна. Всегда опрятно одетый, с улыбкой на обветренном лице, он просто не мог вызвать у нее подозрений. Ментов на него она навести не должна.

И все же… На хате его ждала засада. И только он переступит порог, как его схватят и упекут в «кутузку». Интересно, где же он «засветился»?

Змееныш остановился, сунул руку в карман, достал мятую пачку «Бонда», выбил из нее сигарету, закурил. Еще немного постоял, развернулся и был таков. Больше он здесь не появится.

Он человек предусмотрительный. На квартире держал лишь самое необходимое. И только то, с чем не боялся расстаться. Так что пусть все ментам остается.

На квартирах он брал только деньги и драгоценности. Телевизоры, видики, компьютеры, всякое другое добро его не волновало — пусть этим «домушники» более низшей квалификации занимаются. Деньги он тратил. Но большая часть в тайник уходила. Там же и драгоценности лежали. И еще кое-какие вещи, мимоходом прилипавшие к его рукам, но выбросить которые было жалко. Кстати, там же оказалась и барсетка, прихваченная на квартире одного мужика. Мало того, что избил его, бедолагу, так еще деньги взял, права и техпаспорт на машину. Два техпаспорта…

До тайника ментам не добраться. Только если его самого закоцают. Но ментам не добраться до него. Не тот человек Змееныш, чтобы попадаться им в лапы за здорово живешь.

По дороге у Николая сломалась машина. Хорошо, у его водителя золотые руки. Он устранил неполадку. Только это затянулось минут на пятнадцать. В аэропорту они были без двадцати десять.

— А ваш подопечный ушел! — с порога объявил человек, которого Марков просил поработать с Болотовым.

— Что, не успели? Я же говорил, нужно поторопиться. Ничего, мы его из самолета вытащим. — Николай не видел повода отчаиваться.

— Это же элементарно, — сказал Степан. — Сейчас кое-куда звякнем и скажем, что в самолете бомба…

— Какая бомба? — покраснел милиционер. — Болотов совсем ушел. Мы его взяли, в зал особо важных персон сопроводили. А он убежал…

— Как это убежал? — Маркову едва не стало плохо.

— Взял да убежал. Видно, опасный преступник… Зато мы задержали его сообщницу. Она сейчас наручниками к батарее прикована…

— Какую сообщницу? К какой батарее? — чуть не взвыл от досады Степан. — Идиоты!

Операция по освобождению «заложницы» прошла успешно. Только это никого особо не радовало. Разве что Степана. Люба теперь вне опасности, ей больше не грозит Турция.

Степан нисколько не сомневался, что в землях турецких этот гад Болотов хотел от нее избавиться. Или утопить в теплом море, или по меньшей мере продать в какой-нибудь невольничий притон.

Марков связался со своими, доложил обстановку. С его подачи в столице был введен план «Сирена» и «Перехват». Разыскивался особо опасный преступник. Болотов Виталий Георгиевич.

— Степан, я не понимаю, что тут произошло? — Люба с трудом приходила в себя после потрясения.

— А то, что твой Болотов опасный преступник. Он убийца…

— Не может быть!

Машина шла в сторону Москвы на полной скорости. По ушам бил вой сирены: вывесить «люстру» на крышу было делом нескольких секунд.

— Боюсь, тебе придется в это поверить. У нас есть неопровержимые доказательства его вины…

Неопровержимых доказательств не было. Но они появятся. Степан не сомневался в этом.

— А кого он убил?

— Узнаешь, еще успеешь… Помнишь, мы покупали тебе костюм. А еще я воровок задержал…

— Ну как же. Разве такое забывается? Я тогда чудом осталась жива. И все благодаря Болотову…

— Чего?! — Степан аж вздрогнул от неожиданности. — С чего ты взяла?

— Я выходила из магазина, а он из своей машины как раз выходил. Мне в тот момент не хотелось встречаться с ним…

— Почему?

— Мы любим друг друга. Но на людях свои отношения решили не показывать… Может быть, поэтому ты и не знал, что я его любовница…

Может быть, поэтому. А скорее всего потому, что в некоторых вопросах он допускает вопиющее головотяпство. Но ничего, с этого дня за Любой контроль да контроль…

— Так, ты не хотела встречаться с ним. Дальше?

— В общем, я увидела его и обратно в магазин. В туалетной комнате переждала… А когда вышла, машина уже горит…

— А ты не видела, Болотов не подходил к нашей машине?

Никогда бы не подумал Степан, что ему придется допрашивать собственную сестру. Но жизнь, как известно, мерзкая штука.

— Не видела…

— А он мог подходить к ней?

— Зачем ему это?

— Например, чтобы заминировать ее.

— Степан, ну что за глупости?

— Люба, эмоции в сторону. Ты хорошо подумай над моим вопросом. Он мог подходить к машине или нет?

— Вообще-то, я видела, что он только выходил из своего джипа. Как он шел к магазину, я не видела… А возле нашей машины впритык стояла какая-то серебристая «девятка». Но она как раз отъезжала…

— «Девятка» меня сейчас не интересует… Так мог Болотов подойти к машине? Ну хотя бы чисто теоретически?

— Теоретически все можно…

— Ну так мог?

— Наверное, мог. Но только теоретически. Я не пойму, зачем ему минировать «Волгу»?

— Он знал, что в эту машину сядешь ты… В общем, он хотел избавиться от тебя…

— Степан, ну как ты можешь такое говорить? — вытаращилась на него Люба.

— Я мент, сестренка. Я все могу, — отрезал он.

— Он не мог меня убить. Не мог. Я ведь жду от него ребенка…

От изумления у Степана перехватило дыхание.

— Кого? — с превеликим трудом выговорил он.

— Степан, я беременна. У нас с Виталием будет ребенок. Это его первый ребенок. У него ведь нет детей…

Час от часу не легче. Сначала он вырывает сестру из рук преступника. А теперь вот узнает, что она еще и беременная от этого урода.

— А тебе не приходило в голову, что он хотел избавиться от тебя именно поэтому?

— Ну что ты, Степан, конечно же, не приходило… Ей не приходило. А вот ему пришло. И эта версия не лишена смысла.

— А зря… Ладно, оставим эту тему. Выловим этого гада, и он мне все сам расскажет. А мы его выловим! Степан был в этом уверен.

Потрепанный жизнью и российскими дорогами «Опель» скрипнул тормозами и остановился напротив компьютерного салона «Гордон». Центр города, обилие товара, крутые дяди и деловые тети с мобильниками. Товар уходит не то чтобы уж очень хорошо, но и не очень плохо. Компьютеры здесь самые навороченные — «штука», две, три баксов. Словом, денежки в кассу стекаются не слабые.

А касса — вот она. Окошко в стене, вырез в нем — ствол пистолета туда легко входит.

Налетчики в черных масках ворвались в салон. У двоих автоматы, у третьего, центрового, мощный «ТТ».

— Всем на пол, падлы! — привычно заорал первый.

Этот крик был рассчитан не столько на покупателей, сколько на охранников. Ходят тут накачанные живчики в белых рубахах с черными галстуками. А ну на пол всем!

Один крепыш необдуманно потянулся за пистолетом. И тут же загрохотал автомат. Кровь на белой рубахе — это очень эффектно. Преступник захохотал, глядя, как подстреленный охранник разбивает головой экран огромного монитора.

Больше жертв не было. Остальные охранники послушно легли на пол и заложили руки за голову. Два автоматчика бдительно держали их под прицелом.

Третий грабитель был уже возле кассы. Процесс изъятия наличности проходил очень напряженно, но, главное, эффективно.

Преступники знали, когда приходить. Инкассаторы должны были появиться где-то через полчаса. Сейчас в кассе накопилась большая сумма. Инкассировали ее по-черному. Так иногда случается.

Уходя, преступники захватили с собой несколько «ноутбуков». Самых дорогих. И никто, между прочим, не возражал.

«Опель» сорвался с места за двадцать пять секунд до того, как из-за угла выскочила машина с группой немедленного реагирования. Все было рассчитано до мелочей.

— Здравствуйте! Моя фамилия Круча. Я из уголовного розыска…

— Очень приятно…

Судя по взгляду этой обворожительной шатенки с большими зелеными глазами, ей действительно было приятно. Она с нескрываемым интересом рассматривала Степана. И где-то в глубине ее красивых глаз он видел скромное восхищение. Именно скромное. В дорогом шелковом халате, грамотно облагороженная макияжем, она смотрелась очень эффектно. И даже несколько вызывающе. Но впечатления вульгарной особы вовсе не производила. Мягкая домашняя женщина, хорошо воспитанная… И очень красивая.