Фантасофия. Выпуск 6. Трэш - Коллектив авторов

Все это время Игорь не переставал заниматься своей основной работой – поисками и «раскрутками» клиентов для видеопроизводства и размещения рекламы на ТВ, совмещая деятельность рекламного агента с коллекционным бизнесом. Разумеется, большую прибыль ему приносила реклама, а торговля монетами и наградами была скорее баловством, нежели серьезным занятием, и еще, пожалуй, уступкой его увлечению, приносившему скромный приработок.

Но мир рекламного бизнеса и в особенности изготовление видеороликов интересовал его все сильнее, постепенно заслоняя остальное.

Я вместе со своим режиссером Лёшей нахожусь у клиента. Мы вдвоем снимаем ему ролик. Я сижу в комнате вместе с секретаршей директора (директор Пороховщиков – молодой, простой в общении, работящий, этакий работяга, рубаха-парень) и бухгалтером (его сестрой Ларисой). Бухгалтер жалуется на какие-то свои проблемы. Я говорю им, что вот, мол, есть клиенты настолько неприятные, то и работать с ними неприятно, а есть директора очень хорошие и их персонал, в особенности, если это их родственники (намек на Людмилу). Затем Пороховщиков выходит, вроде бы рассчитывается с нами и мы вчетвером (я, Лёша, Пороховщиков и Лариса) садимся в его машину (Москвич-41) и едем по улице-проезду вдоль проспекта до магазина «Спорт». «Ловим» по пути сотрудницу (некрасивая женщина). Затем входим в магазин. Выясняется, что нужно «доснять» кадры там, хотя мы думали, что все «отсняли» и можем быть свободны. Мы настраиваем с Лёшей камеру, ищем нужные ракурсы. В один из моментов Лёша предлагает мне посмотреть, как отражаются в зеркале ботинки – какие из них лучше взять – черные с рифленой подошвой (приоритет) или коричневые с гладкой (более старые и некрасивые). По мне так хоть те, хоть эти (тем более что старые – это мои), но Лёша склоняется к новым. Пороховщиков говорит кому-то (то ли своим замам, то ли деловым партнерам), что вот, мол, ребята сейчас «отснимут» тут кадры для ролика.

Потом я иду от магазина «Спорт-экспресс» по направлению к своей бывшей квартире. Вокруг все перерыто ремонтниками. Я аккуратно обхожу кучи и канавы, замечая таких же спешащих и обходящих грязь людей. Я понимаю, что рядом моя бывшая квартира и вроде бы там мне делать нечего.

Я возвращаюсь в постель, которая почему-то находится во дворе возле стены дома в старом дворе на ул. Краснопресненская, 75/77, в котором прошло мое детство. Рядом «в соседней комнате» спит или уже проснулась моя матушка. Я залезаю под одеяло и думаю, что меня могут увидеть из-за ограды случайные ранние прохожие. Но я поворачиваюсь на правый бок, укрывшись почти с головой, и выкидываю эту мысль из головы.

Проснулся в квартире, у своей матушки. Бегает пес черного цвета, грязноватый, лохматый. Я думаю, что неплохо было бы его вымыть и причесать. Кажется, пес ластится ко мне, но я из-за брезгливости не больно-то поощряю это.

Вскоре мы с моим другом-режиссером Лёшей Соколовым ходим по какому-то торговому комплексу – он внутри темноват, похож на павильон рынка, двухэтажный. Внизу торгуют всякой всячиной, предметами коллекционирования, монетами (я ведь в прошлом – нумизмат). Наверху торгуют прочими предметами народного потребления. Я ищу взглядом знакомых нумизматов и не могу их найти – все какие-то новые. Я стараюсь коснуться молоденьких девушек, прижаться к упругим попкам, бедрам, грудям, используя давку в толпе.

Виктору Левину шел двадцать восьмой год. Окидывая взглядом прошлое, он мог бы по праву гордиться достигнутым, если бы не присущее ему тщеславие, толкавшее его все к новым свершениям. Он – сирота, выпускник детдома – окончил заочно университет по специальности «социолог» и к этому времени владел собственной фирмой – крупнейшим в городе рекламным агентством, приносившим ему приличный по скромным российским меркам доход. Достиг он этого положения благодаря своей прирожденной деловой хватке и изворотливости. А поддерживать стабильную прибыль ему удавалось путем различных уловок и обходных путей.

Шутки шутить с государством, конечно, не следует, это может плохо кончиться. И не таких хитрых и удачливых подлавливали на пустяках и перемалывали на жерновах налоговой системы, законности и органов, поставленных на страже этой самой законности. И уж тогда, либо «небо в клеточку», либо как в той песенке – «Утикай».

Агентство Виктора занималось предоставлением разнообразных услуг в области рекламы и информации. Помимо «паблик рилейшнз» – разработки рекламных кампаний, изготовления и размещения аудио-, видео-, печатной и наружной продукции рекламного и нерекламного характера – сюда входили и иные услуги. Например, визуализация – создание компьютерных объектов архитектурных проектов. Или услуги Интернет-дизайна, т. е. помощь в открытии страниц в Интернете.

Можно было сказать, что недостатка в заказах агентство «Арт-видео» не испытывало. Но одно дело оформлять их официально, под отчетность, «отстегивая» государству кучу налогов. И совсем другое – проводить все эти работы и денежные расчеты мимо кассы, минуя широко раскрытый клюв ненасытного налогового птенца. Виктор старался работать «по черному», а если это не всегда удавалось, то включал в графу расходов массу всевозможных затрат на производство и расширение технической базы своей студии.

«Белый» бизнес, когда занимаются разрешенной деятельностью и исправно платят налоги, по сути самый неблагодарный и невыгодный. «Черный» бизнес, когда не только уклоняются от уплаты налогов, но и сама деятельность является криминальной, слишком опасен и непригляден. Остается «серый» бизнес – это когда деятельность разрешена законом, но вот налоги никем никому не платятся. Восемьдесят, если не все девяносто процентов деятельности Левина и его конторы составлял как раз разлюбезный сердцу народа «серый» бизнес. Так продолжалось какое-то время, пока не грянул август 1998 года.

Удивительно, но почему-то после «черного августа» поток неучтенной налички значительно сократился, теперь заказчики предпочитали расплачиваться официально, по перечислению. Хотя по логике вещей должно было быть совсем наоборот – государство в который раз «кинуло» своих граждан, одним махом разорив и практически уничтожив средний класс. Такое вот у нас любящее государство, правительство и Президент – любят и любят до изнеможения – разумеется, нашего изнеможения, а не их.

Ну, Витя не долго переживал, выход всегда найдется. Теперь почти все оплаты заказов он проводил через одну фирму, совершенно легально занимавшуюся обналичиванием денег. Таких фирм за последнее время появилось немало. Они обналичивали денежные средства под определенный процент – обычно от пяти до десяти процентов, в зависимости от того, сколько посредников стояло между владельцем фирмы и клиентом. Надо думать, посредники не голодали, судя по тому потоку и суммам, которые через них проходили. Как правило, через пару-тройку месяцев после открытия такая фирмочка тихо мирно закрывалась, а взамен нее открывалась новая. Таким образом, налоговая служба в лице ГНИ, ФСНП и ПФ, представляющая любящее государство, оставалась с носом. Думается, всех это устраивало, даже строгого родителя-государство, пекущегося о своих нерадивых питомцах.

Что же делать, всем давно известна истина: «хочешь жить, умей вертеться». Но до сих пор множество россиян не следует ей, вот и влачат жалкое существование «новых бедных» и именно они пополняют ряды люмпенов. Виктор как-то представил себе, что все без исключения, вдруг, начали «крутиться» и «вертеться», и, что тогда бы наступило – общество всеобщего благоденствия или тотального жульничества и расхищения? Впрочем, последнее, как раз, и наблюдается сейчас в нашей благословенной распрекрасной отчизне. Как цинично, но справедливо заметил Джордж Сорос: «Богатые будут еще больше богатеть, а бедные еще дальше нищать». Этим все и сказано.

В фирме у Левина числились в штате десять человек – он, его зам, режиссер, монтажер-аниматор, двое операторов, композитор, бухгалтер, еще один компьютерщик и клерк-водитель. И еще целая масса агентов-нештатников работала за процент, рыская по городу и области в поисках клиентов. Дикторы, актеры, декораторы всегда были приглашенными, и за несколько лет работы сложился определенный их круг, с которым и сотрудничали, впрочем, периодически находя и пробуя на деле новых. Понятно, что Виктору приходилось думать не только о себе, но и о своих сотрудниках, обеспечивая их работой и заработками. Так что забот у него как у руководителя хватало, и это помимо основного занятия – продюсерского руководства творческими проектами.

Несмотря на всю свою открытость и коммуникабельность, по своей сути Левин был волком-одиночкой, и где-то в глубине души обязанность содержать фирму с коллективом сотрудников вызывала у него досаду. На самом деле ему пришлось бы по душе нанимать работников на каждый отдельный проект, но он понимал, что это слишком низкий уровень для рекламного деятеля его масштабов. Имидж – прежде всего, а о каком имидже может идти речь, если твоя фирма состоит из одного человека – тебя, да еще, пожалуй, бухгалтера. Это в Москве рекламные агентства могут нанимать исполнителей и арендовать все, что угодно – съемочную и монтажную технику, реквизит, павильоны. В их городе арендовать не у кого, разве что у государственной телерадиокомпании. Только это не тот случай. У чертовых монополистов эфира зимой снега не выпросишь.