Дневники стюардессы. Часть 1 (СИ) - Дарья Кова

– Ну, а если серьезно, то меня зовут Петр, не слишком красивое имя, – снова он мне улыбнулся. Я молчала, смотрела на него и беззвучно радовалась тому, что наконец он совершил первый шаг!

– Я согласна! – сказала я и часто заморгала, видимо, желая продемонстрировать свои ресницы.

– Вы согласны, что мое имя не слишком красивое? – засмеялся Петр.

– Нет, нет! Я согласна на предложение пойти поужинать, – совсем осмелела я.

– Отлично, тогда давайте обменяемся телефонами, чтобы после рейса не потеряться. – он достал свой iPhone 6 и стал слушать мой номер, я его продиктовала и уже ждала, что он скажет свой. – Я позвоню, – снова он улыбнулся мне и позвонил в кабину, ему открыли и он скрылся.

Я стояла потерянная, не знаю, то ли мне радоваться, что наконец-то он обратил на меня внимание и попросил номер телефона, то ли плакать, ведь то, что он взял номер, еще не значит, что он позвонит! А вдруг он коллекционер номеров телефонов девушек?! От этих мыслей мне стало противно. Я положила свернутые в руках деньги и визитку в карман пиджака и стала доедать растаявшее мороженое.

Я взглянула на часы, ого, через 10 минут будем готовиться к посадке. Эти часы мне подарил пассажир еще чуть более года назад. Ситуация была очень забавной.

Тогда была Олимпиада в Сочи и я еще не работала в восьмом отделении, я работала ответственной за торговлю на борту. И пассажир сразу же спросил меня, нет ли в наличии игрушки в честь Олимпиады – леопарда. Игрушка была, что, кстати, удивительно, ведь в основном представители Аэромара комплектовали тележку только мишкой.

А тут был леопард. Оказывается, этот пассажир очень много летает и только сейчас ему попался леопард. Радости его не было предела, посему он подарил мне часы на мой выбор. Выбор мой не учитывал правила авиакомпании, они не были с черным ремешком и белым циферблатом с четкими цифрами, по сути на них не было и цифр, там были лишь крошечные штрихи в районе 3-ки, 6-ки, 9-ки и 12-ти. Они были золотого цвета, это украшение, а не часы, но и по ним я научилась узнавать время, хотя и не сразу. Он купил игрушку за 1000 рублей и подарил мне часы за 150 евро, странный гражданин, но кто я, чтобы ему возражать?!

Мы начали готовить кабину к посадке, будить пассажиров, помогать им убрать столики, открывать шторки и поднимать спинки кресел в вертикальное положение. Все безоговорочно выключили свои устройства на время посадки, многие вместо телефонов взяли в руки газеты и журналы.

Я же вернулась к своей станции, кухня уже была полностью готова к посадке, ведь еще до подготовки салона я закрепила все тележки, закрыла все юниты, вылила кофе, чай, молоко, сливки и неизрасходованные напитки в унитаз, а коробки и бутылки выкинула в урну.

Мы заняли свои позиции и начали проводить 30-секундный настрой к посадке, что гласят правила безопасности. Наш КВС посадил самолет очень мягко, пассажиры взорвались аплодисментами, как вдруг я услышала хлопок, который меня очень насторожил.

– Что это? – спросила я бригадира Никиту.

– Не знаю, – смотрел он на меня испуганными глазами. Хотя он и бригадир, но летает он намного меньше моего, его налет всего год и два месяца. Я же еще не на должности бригадира по той простой причине, что умудрилась схлопотать «Красный фонарь» еще в начале своей деятельности.

Самолет продолжил руление к своей стоянке и через пару минут остановился, на удивление, ни один пассажир не встал во время рулежки, все сидели тихо и смирно, ожидая, в случае опасности команды.

Никита схватил трубку и начал говорить по громкой связи: «Дамы и господа, мы совершили посадку в аэропорту Омска, местное время 4 часа 40 минут 21 апреля, температура воздуха минус 4 градуса Цельсия…»

Я слушала Никиту и ломала голову, что же произошло, тем временем сам бригадир внимательно изучал происходящее на улице в иллюминатор. Потом он быстро набрал пилотам, те его успокоили и мы услышали стук в дверь 1L. Стучал представитель компании, всё, значит можно открывать дверь.

Но сначала, сначала Никита взял трубку и произнес: «Внимание бортпроводников, переведите дверь в положение Disarmed, проверить дверь напротив». Мы начали переводить дверь по чек-листу, сначала 1R, потом 1L. Это дотошность нужна в первую очередь потому, что несколько раз в год бортпроводники случайно открывают двери в режиме Armed, что чревато очень серьезными последствиями, в том числе ранением или, еще хуже, смертью того, кто мог находится под дверью.

Ведь в момент открытия двери в режиме Armed сразу же начинает надуваться трап, надувается он за считанные секунды, человек просто не успеет убежать. Кроме того, даже если никто не пострадал, компания теряет убытки за задержку вылета, а то и вообще отмену рейса в таких ситуациях, ведь надутый трап так легко не сдуешь и вернешь на место, он требует работы профессионалов.

Никита открыл дверь.

– Что за задержка? – улыбнулся нам представитель Аэрофлота.

– Не знаю, после посадки был какой-то звук.

– Пассажир какой-то испугался что ли? – снова засмеялся председатель.

– Нет, что-то другое, – не оценил его шутки Никита.

Я передала пиджак пассажиру бизнес-класса, который мне сказал напоследок: «Уважаемая барышня, звоните, буду ждать звонка, вы же не хотите всю жизнь здесь работать?»

Я кивнула в знак прощания и поправила пилотку, которая стала съезжать, ведь я ее даже не успела толком закрепить. Пассажиры эконома уже напирали в кухню бизнеса, мы сначала выпустили единственного вип-пассажира, а через минутку стали выпускать остальных.

После сто двадцати повторений фразы «До свидания, все доброго!» мой язык стал заплетаться. Хотелось помолчать, что я впрочем и сделала. И тут гурьбой налетели уборщики.

– Девочки, – обратились ко мне и Никите специалисты клининговой компании.– А можно сока немного? – улыбались они во все зубы. Никита достал два пакета апельсинового сока и вручил уборщицам. Я же стала внимательно наблюдать за тем, как проводят уборку и не подкладывают ли что-нибудь под кресло. А Никита со вторым пилотом и другими бортпроводницами побежали курить. И я одна осталась на воздушном судне, пытаясь контролировать его от разграбления. Вообще, оставаться на борту одному бортпроводнику категорически запрещено, хотя это мало кого волнует. КВС же проводил осмотр самолета снаружи, пытаясь выяснить причину хлопка после посадки. Через пару минут он поднялся и сказал.

– У нас лопнуло колесо, придется нам здесь задержать, пока не доставят новое и не установят. Это почти сутки, – сказал мне Петр.

– Ого! А почему лопнуло? – удивилась я.

– Кто знает, но скорее всего что-то под него попало.

Мы стояли и смотрели друг на друга, пока через минутку в самолет не зашел представитель Аэрофлота в Омске.