Мир-механизм - Бен Каунтер

— Мы не знаем ничего об этом мире, — наконец произнес он. — Нам только стало известно его название. Пока что мы не способны нанести удар, потому как попросту не представляем, куда нужно бить. Но два наших истребителя пережили крушение и могут помочь выяснить что-то полезное.

— Многие братья, — протянул Амрад, — сказали бы, что сделают все, что я решу. Некоторые бы посоветовали проявлять большую осторожность, а кто-то безрассудно предложил бы пойти в атаку. Теперь я понимаю, почему Хиалхи принял тебя в почетную гвардию.

Увидев на ретинальном дисплее мигающую иконку поступающей передачи, Газин открыл вокс-канал своего отделения.

— Встречаемся в обсерватории, — прозвучала короткая команда.

— Старший библиарий зовет меня, — сказал Газин.

— Тогда ступай, брат, — ответил Амрад.

Космодесантник покинул тронный зал, не в силах скрыть облегчения.

Астральные Рыцари назвали одну из башен дворца «обсерваторией» за ее куполовидную крышу и узоры драгоценных камней, напоминавшие созвездия, на стенах. Газин перешагнул через крошечных, похожих на скарабеев роботов, спешивших устранить повреждения фасада дворца, полученные, когда Рыцари занимали его. Похоже, Борсида была готова оставить дворец в обветшалом виде, но полного его разрушения не допускала.

Старший библиарий Хиалхи находился здесь вместе с восьмерыми братьями из своей почетной гвардии, каждый из которых на одном наколеннике нес череп — символ библиариума ордена. Сам же Хиалхи был облачен в нетипичный для Астральных Рыцарей темно-синий доспех с железным воротником, переходящим в капюшон «Эгида», который частично закрывал темно-коричневое лицо с глубоко посаженными глазами и высокими скулами что странно для космодесантника, лицо без видимых шрамов. На его лбу выступали шесть штифтов за долгую службу. Он держал психосиловой посох из резного белого дерева с серебряным орлом на вершине.

— Братья, — объявил Хиалхи, — передышек здесь ждать не стоит. — Его голос походил на низкий гул, эхом отражающийся от капюшона. Мы должны постоянно перемещаться, иначе некроны окружат нас и навяжут нам бой, которым мы заведомо проиграем. Однако просто убегать недостаточно. Магистр ордена просил меня изучить сведения, переданные нашим братом-технодесантником Саракосом из некрополя под местом крушения корабля. Борсида — не естественный мир, а машина, и мы должны выяснить, кто ей управляет и как.

— Правящая каста некронов, надо полагать? — высказался брат Бурхан, космодесантник с головой в форме затупленной пули, сильно опаленной ввиду использования им в бою тяжелого огнемета.

— Если так, наша задача — узнать, кто это такие, дабы наши братья отрубили змее голову, — сказал Хиалхи. — И снова трудное задание ложится на плечи избранных. Вы примете его?

— Так точно, — хором согласились воины.

— Тогда идем. Мы спускаемся.

Ни один Астральный Рыцарь, за исключением, может, Артора Амрада, не мог утверждать с полной уверенностью, какими психическими силами обладает Хиалхи. Как старший библиарий ордена, он играл важнейшую роль советника магистра ордена, но на поле битвы он также становился живым орудием, воплощением ужаса для врагов Императора, и мощью своего разума устраивал кровопролитие страшнее любого космодесантника, вооруженного болтером или цепным мечом. Одни библиарии выпускали заряды пси-энергии, другие влияли на чувственное восприятие противника, а третьи увеличивали у своих соратников скорость реакции, силу или сопротивляемость к ранениям. Хиалхи же, казалось, не прибегает ни к одной из этих шаблонных способностей.

Его почетная гвардия чаще кого бы то ни было видела в действии мощь своего командира. Газин пришел к выводу, что Хиалхи наделен некоей разновидностью кратковременного предвидения, позволяющей ему видеть траекторию полета пули, прежде чем ее выпустят, или знать, какую дугу опишет клинок до того, как он обрушится, давая ему преимущество в полсекунды, которое благодаря его навыкам космического десантника становилось фундаментом победы в битве. Однако Газин был еще свидетелем и загадочных совпадений, что помогали Хиалхи или мешали его врагам. Упавшая взрывостойкая дверь, отрезавшая преследователей во время абордажа космического скитальца «Серия убийств». Несработавшие растяжки в бою на джунглевой планете Могрон. Отломившаяся абордажная сабля эльдарского пирата, угодившая в сочленение доспеха Хиалхи вместо того, чтобы пробить ему грудь. Таких случаев насчитывалась тьма.

Порой какой-нибудь Астральный Рыцарь забывал о субординации и напрямую спрашивал Газина, какими силами владеет Хиалхи, на что почетный гвардеец всегда отвечал, что не знает, и это было правдой.

Брат Фелхидар присоединился к Газину, когда они спускались сквозь уровни под дворцом. На всем протяжении длинного пути вниз Борсида напоминала единую машину, и, если у нее и было каменное ядро, как у естественной планеты, оно пряталось очень глубоко за слоями некронских сооружений.

Подземелья дворца, если они действительно служили тюрьмой, предназначались для самых ценных заключенных. Узоры из цветных металлов на стенах складывались в изображения черепов, как у некронов-воинов, виденных Астральными Рыцарями выше, но с замысловатыми коронами и регалиями. Чем глубже уходило отделение, тем ниже становились камеры и тем чаще им попадались похожие на храмы сооружения со статуями безликих стальных существ в альковах и пластинками из драгоценных металлов, разложенными у фасада как подношение.

Газин не представлял, что именно Хиалхи ожидал здесь обнаружить, но не был настолько глуп, чтобы задать старшему библиарию прямой вопрос. Он знал, что в ответ получит целых три вопроса.

— Слышите? — прервал молчание Фелхидар, когда он и Газин завернули за очередной угол, держа перед собой болтеры.

— Ага, — согласился Газин. Откуда-то сверху доносились монотонный металлический звук, скрип и шипение машинерии. — Остановитесь, — передал он по воксу остальному отделению. — Мы разведаем, что впереди.

Газин и Фелхидар медленно шли на шум, который доносился из-за темной арки бокового коридора. Изображенные здесь на стенах лица не имели глаз, рот им заменяли горизонтальные прямоугольники, а на голове красовались золотые сферы.

— Подумать только, наши собратья сражаются наверху, — мрачным голосом заговорил Фелхидар. — Им есть на кого выпустить пар. А мы тут внизу крадемся, как воры.

— Хиалхи знает, что делает, — твердо сказал Газин, на что Фелхидар пробурчал что-то невнятное. Складывалось впечатление, будто старший библиарий взял его в свою почетную гвардию только из-за его всеобъемлющего цинизма.

Фелхидар прижался спиной к арочному проходу и жестом призвал Газина занять позицию с другой стороны. Рванув к открытому проходу, Газин на ходу уловил отблеск двигающегося механизма и темного металла. Никаких изменений в шуме, которые намекали бы на то, что его заметили, не последовало, разве что теперь он походил на сильный грохот.

Фелхидар выставил сжатый кулак, а затем резко опустил, что означало — пора выдвигаться.

Газин обогнул угол и попал в машинный зал.

Первое, что бросилось ему в глаза, — голый и тощий человеческий труп, подвешенный на крюк, что, гремя, двигался по встроенной в потолок конвейерной линии. Тонкие шарнирные руки из блестящей стали отсекли от туловища голову и конечности, после чего сложили все останки на ленту, уносящую их в направлении ряда обрабатывающих машин в одном конце помещения. Десятки их манипуляторов, похожих на лапки насекомых, должны были подцепить останки и закинуть в челюсти из лезвий и жерновов. Пока истекающие кровью части тела двигались вперед, по поверхности транспортера суетились скарабеи, жвалами сдиравшие с них кожу и мышцы, а затем складывавшие органы и кости в аккуратные кучки, словно предметы искусства. Когда туловище добралось до обработчиков, его разобрали на составные элементы до того тщательно, что более оно не напоминало человека, а являло собой всего-навсего отдельные детали зловещего конструктора, из которого можно было собрать человеческий труп.

Машины только закончили поглощение первого тела, как на ленту с потолка попало второе.

Несколькими метрами ниже располагался другой узел переработки, а за ним еще один. Судя по шуму, их там стояло великое множество.

За первым конвейером вырисовывалась машина крупнее, принимавшая переработанный трупный материал, который ей доставляли сотни скарабеев. Этот приземистый стальной зверь с сотней роботизированных рук сжимал получаемое сырье в блоки из костей или плоти, после чего еще большие стаи скарабеев их уносили и складывали, словно ящики, у стены просторного зала.

Всюду блестела кровь. Она покрывала ленточный конвейер и отсекающие лезвия. Капала по челюстям перерабатывающей машины и сочилась от штабелей спрессованных плит из мяса и костей. Скарабеи оставляли дорожки из кровавых точек, где бы ни проходили.