Проспать Судный день - Тэд Уильямс

— Надеюсь, приятель, она тебе поможет.

— Вы очень добры, мистер Би. Хватит мне по телефону говорить, светает уже. Иди с Богом, — добавил он по-испански.

— И ты, парень.

Я серьезно. Я бы и Дональду Трампу не пожелал того проклятия, что досталось Джорджу, а он, на самом деле, чудесный малый.

Клиентом, которого мне предстояло защищать, оказалась милая пожилая леди по имени Эйлин Чейни, только что умершая в главной больнице Секвойи, за час до того, как я туда добрался. Когда я вышел на Внешнюю Сторону, она терпеливо меня дожидалась и, похоже, ничуть не удивлялась происходящему, кроме разве того, что у меня не было крыльев.

— Пока их не заслужил, — сказал я. Пусть это и не было чистой правдой, но так было проще всего ответить.

— Уверена, ты их заслужишь, юноша, — сказала она, пожимая мне руку. — У тебя чудесное лицо.

О'кей, значит, со смертью ее зрение не улучшилось. Но я все равно был полон решимости сделать для нее все. Хотя, как оказалось, делать было особо и нечего. Прошлое миссис Чейни не скрывало ничего шокирующего, обвинитель от Ада был новенький и неопытный и смог выдвинуть лишь самые общие и незначительные обвинения. Все закончилось, по ощущениям, в течение получаса.

Когда миссис Чейни и судья исчезли, я остался наедине с обвинителем. Если не считать белков его глаз, демон, носивший очаровательное прозвание Дерьмохлюп, выглядел, будто статуя, высеченная из гигантской очищенной от шкурки лиловой виноградины. И он глядел на меня с нескрываемым интересом.

— Я про тебя слышал, Долориэль, — сказал он.

— Ага. Как только всем становится скучно, всплывает мое имя.

— Я серьезно. Некоторые ребята на нашей стороне серьезно тебя недолюбливают. Типа, и планы у них есть. На твоем месте я бы подыскивал другую работу.

— Будь ты на моем месте, твои друзья уже давно бы тебя прибили, — ответил я.

Пока он раздумывал над моими словами, я вышел обратно. Уже опасался, что он попросит у меня автограф или что-нибудь в этом роде.

Было семь тридцать утра, когда я вернулся к своему дому. Скверное время суток для любого вменяемого человека, и в особенности для того, у кого столько всего болит, как у меня. Припарковав машину на другой стороне улицы, я внимательно огляделся, но не заметил никакой слежки. В вестибюле дома я столкнулся с соседями, двумя молодыми женщинами, живущими на одном этаже со мной. Мы пару раз встречались, но никогда не заговаривали. Я думал, что они — пара, поскольку все время видел их вместе. Одна из них была худощавой, рослой и темноволосой, вторая — чуть пониже, рыжая и весьма мускулистая, хотя и не слишком массивная. Сейчас они были одеты для утренней пробежки. Я шагнул в сторону, пропуская их. Рыжая поглядела на мое лицо.

— Ой! З вами усе гараздо? — спросила она. Похоже на русский язык. — Вы вполне в порядке? — спросила она по-английски.

Я понял, что она хотела сказать «все ли с вами в порядке».

— Я в порядке, благодарю. На меня напали.

— Боже ж мий!

Она что-то еще сказала темноволосой, чего я совсем не понял, и та мрачно покачала головой. Они сочувственно поглядели на меня и пошли дальше.

— Держите осторожно! — сказала мне темноволосая. Она тоже явно плохо говорила по-английски.

Я попытался еще немного поспать, но был слишком взвинченным, чтобы расслабиться, не говоря уже о голове и ребрах, ощущение от которых было такое, будто они побывали под промышленным прессом. Поэтому я встал, заглотил одиннадцать таблеток ибупрофена и принялся разглядывать адрес, который дала мне Эди Парментер вчера вечером. Ее заказчик, некий Профессор Густибус, жил достаточно далеко за городом, на холмах у побережья, но я был не против, чтобы у меня было время на раздумья.

Когда я подъезжал к въезду на автостраду, то позвонила Элис и попросил снять меня с ротации на пару часов, пока я буду заниматься личными делами.

— Можешь называть это, как тебе вздумается, — сказала она. — По мне, я бы честно сказала «буду валяться дома, смотреть телешоу и валять дурака», но можешь говорить, что хочешь.

— Для меня полнейшая загадка, Элис, почему ребята так часто произносят слова «злобная сука», говоря о тебе.

Она повесила трубку прежде, чем я успел развернуться в своей витиеватой грубости. Терпеть не могу.

Мне действительно нравится водить машину, особенно когда не надо ждать звонка с работы. Я проехал по шоссе Вудсайд, потом через холмы у Тихоокеанского побережья, где дубрава сменилась лесом секвой. Солнце поднялось уже достаточно высоко и частично разогнало утренний туман. Не то чтобы это можно было назвать чудесным ноябрьским днем, по крайней мере для калифорнийского Ноября, но погода была достаточно хороша. В это время года золотой свет солнца, что был в октябре, становится по цвету ближе к бронзовому, а в декабре он станет почти серебряным. Сегодня в нем было больше желтого, но в воздухе был четкий оттенок зимы, холодный укол, напоминающий о смертности всего сущего, от которого вздрагиваешь, даже стоя на ярком солнечном свету.

Выписывая зигзаги среди холмов, я принялся подбивать баланс.

Я уже был практически уверен, что загадочный Кифа — не кто иной, как Энаита, влиятельный ангел, стоящий несколькими ступенями выше меня в иерархии, создательница Третьего Пути. Если честно, Третий Путь представлял собой не некое место, а целый мир, убежище для человеческих душ, куда они отправлялись после смерти, вместо того чтобы отправиться в Ад или на Небеса. Конечно же, одним из важнейших и нерешенных вопросов было, зачем она его создала.

А еще, зачем же Элигор, Очень Влиятельный Демон, помог ангелу сделать такое. Я никогда не слышал о том, чтобы влиятельный ангел и один из влиятельных обитателей Ада делали что-то вместе, за исключением тех случаев, когда приказ был отдан с самого верха. Однако возмущение насчет Третьего Пути, царившее на Небесах, похоже, было совершенно искренним, следовательно, данная операция не санкционирована.

Итак. Энаита заключила с Элигором какую-то сделку, и, насколько я мог понять, они обменялись Пером и Рогом в знак договоренности. Элигор на время потерял перо, но теперь оно снова у него, благодаря мне, любимому ангелу из цирка Барнума. Я так себя называю, поскольку, очевидно, идиоты рождаются каждую минуту даже в загробной жизни, и я — загробное тому доказательство. Но рог все еще где-то спрятан.

Замаскировавшись под никому не известного ангела Кифу, Энаита завербовала моего друга Сама и еще изрядное количество ангелов, чтобы создать и населить этот новый загробный мир. Но Кифа, как я узнал недавно, нанимал и «улыбающегося убийцу», злобного зомби, который гнался за мной до самого Ада. Из этого следовало, что наниматель Сэма желал уничтожить меня, чтобы заполучить перо, как и то, что она спрятала рог демона на Небесах, Земле или (что менее вероятно) в Аду А это означало, что она, на самом деле, чудовище и совсем не такой враг, которого бы я желал разозлить. Однако рог был единственным средством, с помощью которого я смог бы добыть у Элигора свободу для Каз, так что мне надо найти его.