С тобой навсегда - Инид Джохансон

Брент взял масленку из задрожавших рук Клодии и расчистил для нее место на столике.

— Я не из тех, кто поворачивается спиной к своим детям. — Серые, как осенний туман, глаза заглянули в ее испуганное лицо. — И я не хочу быть приходящим отцом с ограниченными правами на собственного ребенка. Я не желаю, чтобы ты снова вышла замуж и у моей девочки появился отчим. Отсюда следует: если хочешь быть участницей спектакля о новой счастливой семье, принимай мое предложение. Если же хочешь бороться со мной в суде — давай, действуй. Но тогда, — в его голосе появились угрожающие нотки, — готовься к худшему. Я организую громкий судебный процесс, найму лучших в стране адвокатов, так что в плачевном для себя результате можешь не сомневаться. Кроме того прими во внимание, чего скандал будет стоить нашей дочери, не говоря уже о мистере Салливане.

Клодия ухватилась за ручку сервировочного столика — ей требовалась опора. Каждое слово Брента попадало в цель.

Ему нужен ребенок, и он собирается заставить меня страдать за то, что я скрыла от него существование Рози. И ничего мне с этим не поделать, не навредив двум людям, которых я люблю больше всего.

Клодия заглянула в его холодные спокойные глаза. Никакой надежды, никакого успокоения. Брент изложил свою позицию, заявил о своих намерениях и знает свою силу.

С вежливой улыбкой Брент открыл кухонную дверь и сделал жест, означающий: пожалуйста, проходи.

Клодия толкала несчастный столик и мечтала: хорошо бы это был танк — я направила бы его на Брента и прекратила его гнусное существование. Что за мысли приходят мне в голову? — спохватилась она, потрясенная и испуганная доселе ей неведомым стремлением к насилию. Хотя какая мать не прибегнет к силе, если угрожают ее ребенку? — размышляла она. Вполне естественно, что мне в голову лезут такие мысли.

Но в глубине души Клодия понимала: Брент Ситон угрожает не Рози, он угрожает ей, Клодии. И гораздо серьезнее, чем может себе это представить.

— А я уж думал, вы заблудились! — встретил их Гай шутливым замечанием.

Брент обезоруживающе улыбнулся и развел руками.

— Вы должны простить нас, сэр. Нам с Клодией нужно о многом переговорить.

— Об этом и говорить нечего!

Гай снова налил всем шампанского. Чувствовалось, что он счастлив.

— Могу только восхищаться доселе незнакомой мне способностью моей дочери молчать даже о таком важном событии, хотя в последнее время радостей в ее жизни было немного.

— Мне очень жаль, сэр. Но, видите ли, в связи с недавней трагедией мы не считали возможным объявить о наших чувствах. Я уверен, вы нас понимаете.

— Полностью!

Клодия, переставляющая блюда с сервировочного столика, испытывала нестерпимое желание швырнуть их в стену. Да, Брент Ситон умел убеждать. Благодаря легкой, очень естественной интонации его слова приобретали совершенно иной смысл. Настоящий актер, думала Клодия, клоун, мерзавец!..

Сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, она пригласила мужчин к столу, предложила им заняться самообслуживанием и довольно скоро перестала притворяться, что интересуется содержимым своей тарелки.

Через некоторое время Брент отложил вилку, небрежно откинулся на спинку стула и произнес, можно даже сказать, застенчиво:

— Хочу просить вас об услуге, сэр. И кроме того у меня есть к вам одно предложение. Вы позволите?

— Слушаю тебя.

— После свадьбы мне бы хотелось переехать сюда, сделать «Фартингс-Холл» своим семейным домом, если вы не возражаете. В данный момент я живу в стандартной безликой квартире, предоставленной мне фирмой.

— Не возражаю! — Гай не мог скрыть облегчения. — Я счастлив, что Клодия нашла наконец свою судьбу, но должен признаться, все время задавался вопросом, как далеко ты ее увезешь от меня. Моя жизнь опустела бы без нее и без Рози.

— Договорились. Это была услуга, а теперь предложение. Что вы скажете, если мы закроем «Фартингс-Холл» как пансионат и перестроим ресторан, допустим, в бассейн? Мне бы хотелось, чтобы Клодия была только женой и матерью, чтобы она наслаждалась жизнью, а не служила на посылках у всех и каждого. Хватит ей убирать комнаты, заниматься кухней и прочими, скажем так, малоинтересными делами.

Брент подобрал удивительно точные слова, чтобы привлечь моего отца на свою сторону, думала Клодия, видя, как тот охотно кивает головой. Если и существовало для Гая Салливана что-то более важное, чем некогда процветающий бизнес, то только счастье и благополучие его семьи.

— Естественно, придется и еще кое-что изменить, — продолжал Брент. — Кухню, например. Она идеальна для обслуживания ресторана и удовлетворения потребностей постояльцев, но не для семьи. Я буду счастлив оплатить эти работы, а также и другие, если мы найдем нужным изменить что-то еще.

И пошло-поехало. Один предлагал — другой соглашался.

Гай высказал желание, чтобы Эми продолжала служить экономкой.

Прекрасно.

За Стариной Роном нужно оставить его жилье над конюшней.

Замечательно.

Наконец Брент предложил:

— Почему бы вам не переложить все дела на меня, сэр? Это освободило бы Клодию — пусть готовится к свадьбе, да и вам стало бы легче.

— С радостью, мой мальчик! Мне больно видеть, как Клодия с утра до вечера, не зная покоя, носится по дому, пытаясь со всем справиться. А с тех пор как... ну, в последнее время вести дела стало особенно трудно. Да еще моя болезнь...

У папы такой вид, словно на «Фартингс-Холл» пролился золотой дождь, подумала Клодия, выпив больше, чем следовало. Знал бы он, что в основе всех «благ» — шантаж и ненависть!

Но сказать отцу об этом она не могла.

— Дорогая, Брент сделал интересное предложение, а ты где-то витаешь.

Клодия покосилась на своего мучителя. Брент тепло улыбался — как всегда, когда рядом были посторонние.

Сейчас скажет, что после свадьбы мне лучше всего поселиться в мансарде, разумеется, во имя моего же блага, решила Клодия, но ошиблась. Брент мечтательно прищурился и протянул:

— А что, если нам с тобой и, конечно, с Рози навестить завтра наше любимое местечко — знакомую бухточку среди скал? Можем устроить там небольшой пикник. Думаю, пропустить один день в школе — небольшая беда. Ты не могла бы попросить учительницу отпустить Рози? Нужно же нам с до... с девочкой лучше узнать друг друга.

Клодия уловила в его голосе едва заметные просящие нотки. Без сомнения, непритворные. И она тут же пожалела Брента, пропустившего первые годы жизни своего ребенка. А впрочем, он сам в этом виноват, напомнила себе Клодия и холодно кивнула.

— Хорошо, но только если позволит погода. С учительницей я поговорю.