Больше никаких признаний - Луиза Розетт

— Выходной сегодня, Джейм? — спрашивает Рейчел.

Судя по всему, сегодня мы пользуемся короткими именами.

Джейми кивает.

— Ты туда идешь?

Она кивает головой:

— Не могу. Экзамены.

— Это Роуз… — начинает Джейми.

— Я знаю, — говорит она, теперь улыбаясь мне. — Он мне все о тебе рассказал. Рада наконец-то с тобой познакомиться.

Я в полном шоке. Самое странное, что это звучит искренне. Я чувствую облегчение и беспокойство одновременно, а потом, как будто у меня еще оставались сомнения, я понимаю, что меня обвели вокруг пальца. Эта девка знает приемы, о существовании которых я даже не догадывалась, и уж, конечно, не умею их использовать.

— Постой, — смущенно говорит Кэл. — Вы с ним знакомы?

В неловком молчании мы размышляем над интонацией Кэла, которой он тотчас же ясно дал понять, что он думает о Джейми. Я сегодня уже пару раз удивлялась. Но теперь я не удивляюсь ничему.

Холли все еще смотрит на Кэла, который переводит взгляд с оттенком изумления то на Рейчел, то на Джейми. Он пытается осознать тот факт, что Рейчел знакома с Джейми, и он ей нравится. Это подтверждает мое подозрение, что Рейчел пользуется привилегиями некого высокого статуса в кампусе. Подтверждает это и еще одно подозрение, которое в последнее время складывалось у меня в голове — Кэл — не такой парень, каким Холли его считает.

Пожалуй, все-таки будет правильно, если я помогу Роберту с его с его миссией.

— В «Dizzy's» познакомились, — объясняет Джейми, а Рейчел, попрежнему улыбаясь, перекидывает свои длинные блестящие волосы через плечо.

Холли протягивает ей руку.

— Я Холли.

Рейчел жмет руку Холли, а я замечаю, что ее предплечья снова в краске.

— Холли, — повторяет она.

Могу сказать, что Рейчел мысленно просматривает свои контакты: ей не часто приходится сталкиваться с человеком симпатичнее ее.

— Ты здесь учишься? Не припомню, чтобы я тебя видела.

Влезает Кэл:

— Ты сегодня готовишься к экзамену по Западной культуре?

Очевидно, Кэл не поставил Рейчел в известность, что встречается со старшеклассницей. Холли переглядывается со мной, а Рейчел говорит:

— Доделываю работу по изобразительному искусству. У нас как раз выставка на следующей неделе. Вы все должны придти. Ты же любишь живопись, да, Джейми?

Она спрашивает настолько снисходительно, что я вынуждена ответить:

— Джейми — тоже художник.

Джейми даже не нужно смотреть на меня, чтобы выразить свой гнев — от него сразу же словно электризуется воздух вокруг нас.

У Рейчел загораются глаза.

— А что ты рисуешь?

— Я не художник, — рычит он.

Архитектурные проекты, — говорю я, роя себе еще более глубокую яму.

Теперь Джейми смотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Я бы хотела как-нибудь их посмотреть.

Джейми, едва открывая рот, произносит:

— Я никому их не показываю.

Она хохочет, будто услышала самую смешную вещь в мире.

— Обязательно приходи на выставку, — обращается она к нему, и только к нему. — Тебе понравится.

— Мы придем, — странным голосом говорит Кэл с идиотской ухмылкой.

— Приятно было познакомиться, девочки, — Рейчел слегка машет нам рукой, уходя, а ее пристальный взгляд задерживается на Джейми.

Не совсем понятно, была ли ирония в таком прощании, но мне очевидно, что во взгляде на Джейми ее не было.

Дворники шумно елозят по лобовому стеклу машины Джейми, сражаясь со снегом и наледью. Это единственный саундтрек к нашей медленной и осторожной поездке домой — ни музыки, ни разговоров.

Я знаю, какой вопрос мне хочется задать, но не уверена, как меня охарактеризует то, что я его задам. Мне не нравится быть ревнивой подружкой — я уже играла такую роль с Джейми, благодаря Регине. Но исторически сложилось, что самые важные разговоры с Джейми происходят в этой старой зеленой машине. К тому же, искренность и высказывание своих чувств — секрет хороших отношений, ведь так?

Пока я пытаюсь во всем этом разобраться, у меня звонит телефон. Опускаю взгляд и вижу имя Роберта на экране. Начинаю спрашивать Джейми, не возражает ли он, если я отвечу, но по выраж-ению его лица можно сказать, что ему в данный момент абсолютно безразличны мои поступки.

Наверно, я должна спраимивать его перед тем, как начать рассказывать людям о его рисунках.

Отвечаю на звонок Роберта словами:

— Кэл — полный придурок, Холли заслуживает лучшего.

Роберт от удивления на пару секунд теряет дар речи.

— Собирался тебе по мозгам надавать за сегодняшнее, а теперь хочу узнать, что за хрень была в «Naples».

— Скажем так, Кэл показал свое истинное лицо.

— Я знал. Я знал, что он ей не подходит, — звучит так, словно Роберт едва удерживается, чтобы не начать прыгать от радости. — Если поможешь мне ее увести, почти загладишь свою вину за то, что ты меня кинула.

Он пытается говорить об этом в шутку, но я вижу, что ему обидно. И могу сказать, что он имеет в виду не только сегодняшний вечер.

— Да, ладно тебе, — говорю я, — ты же знаешь, что я была в странном положении.

Так что там было-то? спрашивает он, явно не желая признавать, что я оказалась между двух огней.

Я смотрю на Джейми. — Потом расскажу.

— Но ты поможешь мне, да? Потому что, я имею в виду, он не должен с ней так…

— Роберт, я постараюсь, хорошо? Мне нужно идти.

Хорошо. Пока, — говорит он. Спасибо, Рози. Спасибо большое.

Приятно слышать, что Роберт назвал меня Рози. Давно такого не было.

Машина снова наполняется тишиной — только дворники шумят, а наледь отскакивает от лобового стекла. Прямо перед тем, как Джейми готов остановится, чтобы меня высадить, я все-таки решаюсь задать вопрос. Лучше так, чем потом всю неделю мучиться.

— Ну и что у тебя за дела с этой девчонкой?

Большинство парней повели бы себя так, словно понятия не имеют, о чем я, но у Джейми всегда было мало общего с большинством парней.

— Потрахатъся она хочет, — отвечает он, не поясняя, как он сам к этому относится.

Стараюсь реагировать нейтрально. — А ты хотел, летом? — спрашиваю я.

— Нет.

— Почему нет? Она сексуальная, — неуверенность в моем голосе выдает то, что я реагирую как угодно, но далеко не спокойно и совсем не нейтрально. — И я, кстати, знаю, что она тебе писала.

Он выглядит смущенным.

— Той ночью, когда я приехала в бар, а потом к тебе домой. Разве не она тебе писала, когда мы пытались поговорить?

— Не знаю, — говорит он, как будто не может вспомнить, и это вообще не имеет значения. — Она не мой типаж.